Юрий Фельштинский - Лев Троцкий. Большевик. 1917–1923
«Надежда Константиновна не вводила меня в комнату. Они стояли (Мария Ильинична, Надежда Константиновна и врач) около той комнаты, в которой лежал Ильич. Меня никто не провожал. Они только расступились, пропуская меня. И я вошла. Ленин диктовал быстро. Видимо, все было продумано у него заранее. Чувствовалось его болезненное состояние. Диктовка давалась ему нелегко. Говорил он глухо, не жестикулируя как обычно. Закончил диктовку в отведенное время и немного повеселел. А я все еще не могла прийти в себя. Была как в тумане» [1241] .
Ленин заметил растерянность Володичевой, спросил, «почему такая бледная» [1242] . «Да потому что Сталин вас за это убьет», «потому что я прямо сейчас обязана доложить обо всем Сталину», – должна была ответить Володичева, но, как нам достоверно известно, промолчала.
Сам Ленин называл эти записи «дневником», считая, что таким образом он обманет Политбюро и не привлечет к своей работе особого внимания. А внимание обращать было на что. Уже в первом тексте Ленин выразил согласие с высказанным ранее предложением Троцкого о придании законодательных функций Госплану [1243] , которое он совсем недавно жестко отклонил. Ленин считал необходимым пойти «в этом отношении навстречу тов. Троцкому».
Незамедлительно Володичева сообщила о ленинском тексте Сталину. 24 декабря Сталин, Каменев и Бухарин посетили Горки, после чего секретарь Ленина Володичева перепечатала продиктованный Лениным текст, дополнив его новыми вставками. После слов «навстречу тов. Троцкому» она приписала: «До известной степени и на известных условиях» и исключила из заголовка гриф «Строго секретно» [1244] .
24 декабря Ленин продиктовал вторую часть своего «завещания». Следует отметить, что этот текст включал характеристики нескольких видных партийных деятелей разного уровня – Бухарина, Каменева, Зиновьева, Пятакова. Ни для одного из этих людей вождь, по существу дела, не нашел подлинно доброго слова. У всех он выискивал и находил серьезные недостатки, препятствовавшие тому, чтобы они могли стать преемниками Ленина. Однако главное содержание записи 24 декабря касалось двух главных соперников – Сталина и Троцкого. В записях говорилось: «Я думаю, что основным в вопросе устойчивости с этой точки зрения [отсутствия раскола] являются такие члены ЦК, как Сталин и Троцкий. Отношения между ними, по-моему, составляют бо́льшую половину опасности того раскола, который мог бы быть избегнут и избежанию которого, по моему мнению, должно служить, между прочим, увеличение числа членов ЦК до 50, до 100 человек… Тов. Сталин, сделавшись генсеком, сосредоточил в своих руках необъятную власть, и я не уверен, сумеет ли он всегда достаточно осторожно пользоваться этой властью. С другой стороны, тов. Троцкий, как доказала уже его борьба против ЦК в связи с вопросом о НКПС [1245] , отличается не только выдающимися способностями. Лично он, пожалуй, самый способный человек в настоящем ЦК, но и чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела. Эти два качества двух выдающихся вождей современного ЦК способны ненароком привести к расколу, и если наша партия не примет мер к тому, чтобы этому помешать, то раскол может наступить неожиданно».
Напомнив затем о выступлении Зиновьева и Каменева против вооруженного восстания на заседаниях ЦК 10 и 16 октября 1917 г., Ленин указал, что этот эпизод не был для них «случайностью, но что он также мало может быть ставим им в вину лично, как небольшевизм Троцкого» [1246] .
Начиная с 23 декабря Ленин продиктовал несколько важных документов. Но он так и не смог выдавить из себя четких указаний о том, как именно должна измениться партия в связи с его отходом от власти и вероятной скорой смертью и кого именно он хотел бы видеть своим преемником. Вот перечень этих текстов:
23 декабря 1922 года – «Завещание», часть 1, записано Володичевой;
24 декабря – «Завещание», часть 2;
25 декабря – «Завещание», часть 3, записано Володичевой;
26 декабря – «Записка об увеличении членов ЦК до 50 или даже 100 человек», записано Фотиевой;
27 декабря – «О придании законодательных функций Госплану», часть 4, записано Володичевой;
28 декабря – «Продолжение письма о законодательном характере решений Госплана», часть 5, записано Фотиевой;
29 декабря – «Продолжение записок о Госплане», часть 6, записано Володичевой;
29 декабря – «Записка о Госплане», записано Володичевой;
29 декабря – «Об увеличении числа членов ЦК», записано Володичевой;
30 декабря – «К вопросу о национальностях или об «автономизации», часть 1, записано Володичевой;
31 декабря – «К вопросу о национальностях или об «автономизации», часть 2, записано Володичевой;
31 декабря – «К вопросу о национальностях или об «автономизации», часть 3, записано Володичевой;
2 января 1923 г. – «Страничка из дневника», опубликовано в «Правде» 4 января 1923 г.;
4 января – приписка к «Завещанию» с предложением снять Сталина, записано Фотиевой;
4 января – «О кооперации», часть 1, опубликовано в «Правде» 26 мая 1923 г.;
6 января – «О кооперации», часть 2, опубликовано в «Правде» 27 мая 1923 г.;
не позднее 9 января – план статьи «Что нам делать с Рабкрином?»;
9 января – «Что нам делать с Рабкрином?», часть 1, записано Володичевой;
13 января – «Что нам делать с Рабкрином?», часть 2, записано Фотиевой;
13 января – «Что нам делать с Рабкрином?», часть 3, записано Фотиевой;
16 января – «О нашей революции (по поводу записок Н. Суханова)», часть 1, опубликовано в «Правде» 30 мая 1923 г.;
17 января – «О нашей революции (по поводу записок Н. Суханова)», часть 2, опубликовано в «Правде» 30 мая 1923 г.;
23 января – «Как нам реорганизовать Рабкрин», опубликовано в «Правде» 25 января 1923 г.;
2 марта – «Лучше меньше, да лучше», опубликовано в «Правде» 4 марта 1923 г. [1247]
27 – 29 декабря Ленин продиктовал несколько фрагментов, которые в совокупности получили название «О придании законодательных функций Госплану». По существу дела, они представляли собой невиданное ранее для Ленина полное отступление от предыдущей позиции, когда он резко и грубо критиковал предложения, внесенные Троцким. Теперь же Ленин открыто признавал правоту Троцкого и собственную ошибку. Запись начиналась словами: «Эта мысль [придание законодательных функций Госплану, превращение его из «академического» в практически работающее учреждение] выдвигалась тов. Троцким, кажется, уже давно. Я выступил противником ее, потому что находил, что в таком случае будет основная неувязка в системе наших законодательных учреждений. Но по внимательном рассмотрении дела я нахожу, что в сущности тут есть здоровая мысль, именно: Госплан стоит несколько в стороне от наших законодательных учреждений, несмотря на то, что он как совокупность сведущих людей, экспертов, представителей науки и техники обладает, в сущности, наибольшими данными для правильного суждения о делах» [1248] .
Таким образом, Ленин всецело поддержал своим авторитетом позицию Троцкого. Еще одним документом в этой полусознательной-полуинстинктивной игре Ленина, все более склонявшейся в пользу Троцкого, были заметки, получившие название «К вопросу о национальностях или об «автономизации». Продиктованы они были 30 – 31 декабря и касались, как говорил сам Ленин, «пресловутого вопроса» об «автономизации», «официально названной, кажется, СССР» [1249] . Диктовались они в тот самый момент, когда в торжественной обстановке 30 декабря 1922 г. I Всесоюзный съезд Советов утвердил документы об объединении четырех советских республик – РСФСР, Украины, Белоруссии и Закавказской Федерации – в единое государство – Союз Советских Социалистических Республик.
Объединению предшествовала дискуссии о характере предстоявшего объединения, в ходе которой Сталин и некоторые другие партийные деятели внесли план «автономизации», то есть вхождения других республик в состав РСФСР на правах автономных единиц, а Ленин, заняв несколько более осторожную и хитрую позицию, предложил создать формальный дополнительный «верхний этаж» – новую государственную структуру, в которую Российская Федерация официально вошла бы на равных правах с остальными республиками. Ленину удалось настоять на своем плане, и именно он был реализован в форме СССР, хотя в действительности мало что изменилось: РСФСР фактически сохранила ведущее положение.
4 января 1923 г. Ленин продиктовал текст, который нельзя было трактовать иначе, как указание о снятии Сталина с поста генсека, хотя Ленин и не назвал Сталину замену, возможно не желая подвергать этого человека риску ненависти и травли со стороны Сталина. Впрочем, Ленин уже настолько часто и неоднозначно упоминал в связи со Сталиным и вместе со Сталиным Троцкого, что у потенциального читателя, к которому были обращены эти строго секретные тексты, не могло не создаться впечатление, что именно Троцкий является логической заменой Сталину. Чаша оценочных весов была очевидным образом теперь смещена именно в пользу наркомвоенмора: «Сталин слишком груб, и этот недостаток, вполне терпимый в среде и в общениях между нами, коммунистами, становится нетерпимым в должности генсека. Поэтому я предлагаю товарищам обдумать способ перемещения Сталина с этого места и назначить на это место другого человека, который во всех других отношениях отличается от тов. Сталина только одним перевесом, именно, более терпим, более лоялен, более вежлив и более внимателен к товарищам, меньше капризности и так далее. Это обстоятельство может показаться ничтожной мелочью. Но я думаю, что с точки зрения предохранения от раскола и с точки зрения написанного мною выше о взаимоотношениях Сталина и Троцкого, это не мелочь, или это такая мелочь, которая может получить решающее значение» [1250] .
