Пол Стратерн - Медичи. Крестные отцы Ренессанса
Галилей рассылал отчаянные письма кардиналу Барберини, великому герцогу Тосканы, другим влиятельным друзьям. В письме вдовствующей великой герцогине Кристине он осторожно обронил: «По моему мнению, запретить сейчас Коперника значит запретить истину». Но отклика эти обращения не возымели, и Галилею пришлось удалиться на виллу Беллосгвордо, где он и пребывал под защитой великого герцога Козимо II.
Семь лет спустя друг Галилея Маффео Барберини стал папой Урбаном VIII, и Галилей, преисполненный оптимизма, направился в Рим. Новый папа выслушал его более или менее сочувственно и дал соизволение написать книгу «Диалог о двух системах мира». В ней он мог изложить обе точки зрения на строение Вселенной — коперниковскую и церковную, при том, однако, условии, что читателю будет ясно дано понять: правда на стороне церкви. Так увидел свет «Диалог о двух системах мира», в котором воззрения Коперника вложены в уста остроумного интеллектуала Сагредо, а церковь с ее аристотелевскими воззрениями представляет персонаж по имени Симплицио — Простак. К сожалению, Галилей опять увлекся, и Простак получился как-то уж слишком простоватым. Хуже того, многим читателям показалось, что за этим псевдонимом скрывается сам папа. Урбан VIII пришел в ярость, а тут еще приближенные нашептывали, что новые идеи служат лишь тому, чтобы подорвать все движение Контрреформации. В Европе продолжалась Тридцатилетняя война с ее кровопролитными сражениями между католическими и протестантскими армиями, и в этой обстановке галилеевские взгляды казались более опасными, чем «Лютер и Кальвин, вместе взятые».
На беду Галилея, в 1621 году умер его покровитель и бывший ученик великий герцог Козимо И. Беззащитный отныне Галилей в 1633 году был вызван в Рим и предстал перед судом по обвинению в ереси. Всего тридцать лет назад здесь же, в Риме, и за то же судили и приговорили к сожжению на костре философа и естествоиспытателя Джордано Бруно. Чувствуя, что над ним нависла смертельная угроза, старый (ему уже было шестьдесят восемь лет) и больной Галилей направился в Рим, где, избегая пытки, вынужден был быстро капитулировать. Его заставили торжественно отречься от своих «богопротивных» воззрений, хотя легенда гласит, будто в последний момент он все же проговорил вполголоса: «И все-таки она вертится».
Галилея приговорили к пожизненному тюремному заключению, но, приняв во внимание возраст и состояние здоровья, позволили вернуться в Тоскану. Здесь, покровительствуемый новым великим герцогом Фердинандо II, он отбывал свой домашний арест в небольшом поместье Арчетри к югу от Флоренции. Четыре года спустя он начал слепнуть, но чувствовал себя лучше, чем выглядел. Громкое имя привлекало видных визитеров из северной Европы. Так, среди его гостей были английский философ Томас Гоббс и поэт Джон Мильтон. Буквально накануне полной слепоты Галилей наблюдал в телескоп, как, вращаясь вокруг Земли, Луна колеблется на своей оси. Несколько позже он завершил свой классический труд «Беседы и математические доказательства двух новых наук», представляющий собой полное изложение его идей. Рукопись была тайно доставлена в Голландию, отпечатана там и начала циркулировать в ученом мире Европы. Умер Галилей в возрасте семидесяти семи лет, 8 января 1642 года, буквально за несколько месяцев до того, как в Англии родился Исаак Ньютон. А три с половиной столетия спустя Ватикан наконец признал, что в случае Галилея «была допущена ошибка».
«Помилование» означало крупную уступку, ибо даже и по смерти Галилея церковь была вовсе не склонна прощать его «заблуждения», и наиболее непримирим к своему бывшему другу был в этом смысле папа Урбан. Так, он воспротивился решению великого герцога Фердинандо II похоронить Галилея в Санта-Кроче, рядом с такими великими флорентийцами, как Гиберти, Макиавелли и Микеланджело. Лишь через семьдесят пять лет он будет удостоен этой чести.
Великий герцог проявлял острый интерес к исследованиям Галилея, и после того как в 1632 году Фердинандо II достиг совершеннолетия и взошел на престол, в палаццо Питти, где жил ученый, то и дело появлялись курьеры с заданием изготовить для его высочества самоновейший телескоп. Особо гордился Фердинандо «Звездами Медичи», которые любил показывать своим высоким гостям. В 1635 году, после того как папа осудил «Диалог о двух системах мира», Фердинандо приложил немалые усилия к тому, чтобы трактат сохранился и получил распространение. Это он способствовал тому, чтобы его младший брат Маттиас де Медичи тайком переправил экземпляр рукописи в северную Европу, где он был переведен на несколько языков и быстро опубликован. Работа попала на глаза Томасу Гоббсу, о чем он и сообщил во время визита к находящемуся под домашним арестом стареющему ученому.
Так почему же Фердинандо II не защитил Галилея сразу после первоначальной публикации «Диалога» в 1632 году? И почему не воспрепятствовал поездке больного ученого в Рим, хотя на кону стояла его жизнь? Фердинандо II наследовал своему умершему в 1621 году отцу в десятилетнем возрасте, и все годы его несовершеннолетия Тосканой правили властная и суровая вдовствующая великая герцогиня Кристина и ее сноха — жена Козимо II. Когда ему исполнилось семнадцать, Фердинандо отправили в большой тур по европейским столицам для пополнения образования, но даже после обретения в 1632 году полной власти он продолжал оставаться под каблуком вдовствующей великой герцогини — до самой ее смерти, последовавшей в 1636 году. Когда в 1632 году Галилея вызвали в Рим, папа Урбан VIII порекомендовал Фердинандо II не вмешиваться, иначе может возникнуть крупный дипломатический скандал. И это была не просто угроза. При вдовствующей великой герцогине Тоскана полностью попала под влияние папы, в эти годы во Флоренцию буквально хлынул поток священников. Множество почти опустевших в свое время флорентийских монастырей теперь оказались заполнены до предела. При Кристине священники занимали крупные административные посты, что запретил еще, выстраивая новую бюрократическую систему, великий герцог Козимо I.
Фердинандо II был полноватый добродушный юноша с вьющимися волосами и тонкой стрелкой загибающихся вниз усов. Даже на раннем портрете Юстуса Сустерманса он, облаченный в блестящие доспехи, рука покоится на эфесе шпаги, предстает фигурой несколько нелепой — этакий наполовину денди, наполовину воин, впрочем, на воина непохожий. Но за вялыми манерами и неизменно приветливой улыбкой скрывались воля и незаурядные способности. Могло показаться, что к выполнению своих обязанностей Фердинандо относится как к приятному времяпрепровождению, однако же именно при нем Тоскане удавалось сохранять добрые отношения и с Австрией, и с Францией, и с Испанией, и с папой, при всем конфликте интересов последних.
В 1638 году Фердинандо II женился на Виттории делла Ровере, в явном расчете на скорое появление наследника мужского пола — Медичи нуждались в продолжении рода. Но дело с самого начала не заладилось. Женщина не только строгая и властная, но и крупная, хорошего сложения, Виттория тем не менее рожала с трудом. Первенец умер при рождении, та же несчастная судьба постигла и дочь, при появлении которой она сама едва не умерла. Возникли опасения, что наследника не будет вообще, тем более что Фердинандо II как будто предпочитал своей пышнотелой жене компанию смазливых придворных. Все же эти симпатии не помешали ему выполнить свой династический долг, и в 1642 году на свет появился долгожданный наследник мужского пола.
Влиятельную силу в Тоскане представляла пребывающая в тени трона мать Фердинандо II Маддалена. Особое внимание она уделяла чистоте нравов, и такое распределение обязанностей великого герцога вполне устраивало. Правда, вскоре после рождения внука, названного при крещении Козимо, вдовствующая великая герцогиня Маддалена предстала перед сыном с длинным списком гомосексуалистов, занимающих высшие административные посты в великом герцогстве, и призвала его к ответу: какие меры собираетесь предпринять, ваше высочество? Фердинандо II взял список, молча прочитал его и добавил в него свое имя. Маддалену это не смутило, она заметила лишь, что герцог сделал это, чтобы спасти грешников от заслуженного наказания. А что это за наказание, поинтересовался Фердинандо II. Костер, ответила мать. Тогда Фердинандо II смял лист бумаги, швырнул его в огонь и сказал: «Ну вот, ваше повеление уже выполнено».
Показательный анекдот — хотя бы тем, что за внешним добродушием герцога угадывается растущая решимость. Но важнее, пожалуй, — намек на господствующий во Флоренции моральный климат. Несмотря на то что при великих герцогах нравы в городе сделались проще и свободнее, у многих это вызвало недовольство; те силы, что привели к возвышению Савонаролы и Республики Христа, могли в любой момент вновь собраться под знамена.
