Сергей Цветков - Начало русской истории. С древнейших времен до княжения Олега
Здесь летописец явно пересказывает известное ему «русское» дружинное предание, запечатлевшие какой-то конфликт между «русью» и «слове-нами» по поводу дележа добычи или дружинной «чести». Причем «словене» оказались в числе «толковинов» только благодаря тому, что они являются действующими лицами этого анекдота, и лишь для того, чтобы дать летописцу возможность рассказать его (ничего другого летописец о «словенах» не знает). В устах киевского книжника XI в. история с парусами звучит как насмешка над новгородцами, соперниками «полян-руси». Поэтому «словене» вставлены в список «толковинов» сразу же после варягов, и, находясь на этом месте, они должны обозначать ильменских словен. Не обращая внимания на то, что летописец в данном случае шел от анекдота к истории, все комментаторы этого отрывка до сих пор называют «словен» новгородцами. Между тем славянский контингент «русского» войска, по всей видимости, был представлен моравскими и хорватскими дружинниками, быть может возглавляемыми воеводой (мотив соперничества дружин князя и воеводы развит в «Повести» позднее, в сюжете о древлянской дани). Характерно, что в тексте договора «словене» не упоминаются. Это могло произойти только в том случае, если они входили в состав «руси» — обстоятельство, вполне естественное для хорватов и мораван, пришедших в Киев вместе с Олеговыми русинами, и совершенно невозможное для ильменских словен.
223
Шахматов А.Л. «Повесть временных лет» и ее источники // Труды отдела древнерусской литературы Института русской литературы Академии наук СССР, IV. М.; Л., 1940. С. 54—57, 69—72.
224
Бахрушин С.В. Труды по источниковедению, историографии и истории России эпохи феодализма. М., 1987. С. 30—31; Тихомиров М.Н. Исторические связи России со славянскими странами и Византией. М., 1969. С. 109.
225
Бибиков М.В. Византийская историческая проза. М., 1996. С. 30— 31; Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков. С. 363.
226
Имя Волоса вовсе не доказывает, что среди послов Олега находились представители славянской аристократии Киева. Это божество знали также западные славяне, и, скорее всего, послы, клявшиеся Волосом, принадлежали к хорватам или мораванам.
227
По приблизительным подсчетам, один торговый караван, прибывавший из Киева в Константинополь в середине X в., насчитывал не менее тысячи человек (см.: Константин Багрянородный. Об управлении империей. Примеч. 63. С. 329).
228
Ср. победница — «заступница, защитница» в Успенском сборнике (Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков. С. 365—366).
229
Тиандер К. Поездки скандинавов в Белое море. СПб., 1906. С. 265.
230
Впрочем, историкам и этнографам известен распространенный у некоторых народов обычай ритуального расчленения тела умершего вождя и захоронения его частей (черепа и костей) в разных частях страны; считалось, что это благоприятным образом сказывается на плодородии почвы, плодовитости домашнего скота да и самих людей (Фрэзер Д.Д. Золотая ветвь. С. 421). В «Саге об Инглингах» подобным образом хоронят конунга Хальвдана Черного. Когда «стало известно, что он умер и тело его привезено в Хрингарики, где его собирались похоронить, туда приехали знатные из Раумарики, Вестфольда и Хейдмерка и просили, чтобы им дали похоронить тело в своем фюльке. Они считали, что это обеспечило бы им урожайные годы. Помирились на том, что тело было разделено на четыре части, и голову погребли в кургане у камня в Хрингарики, а другие части каждый увез к себе, и они были погребены в курганах, которые назывались курганами Хальвдана». Правда, как поясняет в комментариях к этому отрывку А.Я. Гуревич, «в действительности Хальвдан был погребен в кургане близ Стейна (в Хрингарики), а в других областях в память о нем были насыпаны курганы» (Гуревич А.Я. «Круг земной» в истории Норвегии // Снорри Стурлусон. Круг земной. М., 1980. С. 615). У славян бытовали схожие поверья, что видно по долго сохранявшемуся обряду разрывания и разбрасывания по полям чучел Масленицы, Купалы, Костромы (Пропп В.Я. Русские аграрные праздники. Л., 1963. С. 72—74; Белецкая Н.Н. Языческая символика славянских архаических ритуалов. М., 1978. С. 87). Остатки расчлененных в ритуальных целях трупов найдены в Збручском святилище.
