Сергей Цветков - Эпоха единства Древней Руси. От Владимира Святого до Ярослава Мудрого
Теперь мы можем, наконец, подвести итоги. Занимаясь составлением жизнеописания Бруно Кверфуртского, Адемар и Петр Дамиани опирались на уже существовавшую традицию (если только Адемар не был ее зачинателем), которая по неведению отождествляла Бруно-Бонифация с Бруно Ферденским, чему, в частности, способствовали схожие факты их биографий: оба они в свое время посетили Венгрию и Русь (каждый — свою). По законам житийного жанра, требовавшим от агиографа всемерного прославления деяний святого, при наложении друг на друга венгеро-«русских» похождений обоих Бруно за основу была взята миссионерская деятельность Бруно Ферденского, ибо Бруно Кверфуртский подвизался в Венгрии и Киеве без особого блеска. Таким образом Бруно-Бонифаций сделался участником событий 70-х гг. X в., как того требовали хронологические рамки епископского служения Бруно Ферденского. В дальнейшем, когда «русская» линия миссионерского служения Бруно Кверфуртского получила более подробное сюжетное развитие, она была вплетена в реальную историческую ситуацию на Руси после гибели Святослава — результат этого литературного творчества мы видим у Петра Дамиани. Однако и здесь, как кажется, не обошлось без обращения к «первоисточнику» — жизни Бруно Ферденского. Мы помним, что у Дамиани «король Руси» имеет наследника. Между тем у Ярополка не было детей. Зато адемаровский Бруно (то есть исторический Бруно Ферденский) обращает в христианство Гезу и его сына Вайка. Так напоследок выясняется, что и крещенный Бруно «король Руси» имеет к историческому Ярополку весьма отдаленное отношение.
По этим причинам я не думаю, чтобы сочинение Петра Дамиани годилось для каких бы то ни было реконструкций истории христианства на Руси в 70-х гг. X в. А без этого источника гипотеза Пархоменко—Назаренко теряет под собой всякую почву. Имея такую бабку, как княгиня Ольга, Ярополк совершенно не нуждался в духовном посредничестве «безвестных немецких миссионеров».
20
Василий II и Константин VIII считались василевсами со дня смерти отца. На тот момент им было 5 и 3 года соответственно. Поэтому фактическая власть долгое время принадлежала их соправителям: сначала Никифору Фоке (963—969), а затем Иоанну Цимисхию (969—976).
21
Паракимомен — высшая придворная должность, доступная евнухам. В обязанности паракимомена входило заботиться ночью о безопасности императора, для чего ему отводилось специальное место в царских покоях.
22
Археологическим подтверждением данного летописного сообщения В.Л. Янин считает находки из новгородского Троицкого раскопа — два деревянных замка-«цилиндра» для мехов со «знаками Рюриковичей», лежавшие в слоях 973—1051 гг. (ярусы 22—25). Один из этих княжеских знаков («трезубец») ученый усвоил Владимиру, другой Ярополку (см.: Янин В.Л. Археологический комментарий к Русской Правде // Новгородский сборник: 50 лет раскопок Новгорода. М., 1982. С. 138—155). Однако их принадлежность к 25-му ярусу (973—991) базируется на безусловном доверии к летописному тексту, и, таким образом, система доказательств Янина сводится к тому, что одно неизвестное поверяется другим. Между тем оба предмета с равным успехом можно датировать временем Ярослава. Историческая наука пока что не может сказать, был ли у каждого русского князя свой личный родовой знак, как не установлено и то, с какими целями «знаки Рюриковичей» наносили на предметы обихода. «…Полезно помнить, — отмечает А.Л. Никитин, — что в указанное время (т. е. в X—XI вв.) лично-родовой знак чаще всего являлся «знаком присутствия» владельца, оказываемого им доверия, согласия, подтверждения, т. е. не мог распространяться на продукты ремесленного производства, на оружие дружины и пр., на чем настаивают археологи» (Никитин А.Л. Основания русской истории. С. 303).
23
О скандинавах при дворе князя Владимира рассказывают две саги — «Сага об Олаве Трюггвасоне» и «Сага о Бьёрне, герое из Хитдаля». Для нашей темы они совершенно бесполезны, поскольку в обоих случаях речь идет о путешествиях на Русь отдельных лиц и вне всякой связи с походом Владимира на Киев. Малолетний Олав был привезен на Русь в конце 970-х гг. его матерью Астрид, которая бежала от дворцового переворота у себя на родине. Хотя сага и сообщает о наличии у Олава «большой дружины», но повзрослевший герой, в свою бытность на Руси, не совершает никаких других подвигов, кроме грабежа народов Восточной Прибалтики. Что касается «конунга Вальдемара», то он все это время преспокойно княжит в «Хольмгарде» (Новгороде), не имея соперника и не нуждаясь в помощи дружинников Олава. «Сага о Бьёрне» приурочивает пребывание своего героя «в Гардах» (на Руси) к 1008—1010 гг. (см.: Рыдзевская Е.Л. К вопросу об устных преданиях в составе древнерусской летописи // Древняя Русь и Скандинавия. IX —XIV вв. Материалы и исследования. М., 1978. С. 224), однако исторические реалии «русского эпизода» в этом произведении соответствуют политической ситуации еще более позднего времени — борьбе Ярослава с Мстиславом в 20—30-х гг. XI в. (см.: Толочко А.Л. Черниговская «Песнь о Мстиславе» в составе исландской саги // Чернигов и его округа: Сб. научных трудов. Киев, 1988).
24
В своих комментариях к этому отрывку из Титмара А.В. Назаренко пытается сохранить его мнимый «скандинавский колорит», уверяя, что «данами» в хронике Титмара, как и во многих других западноевропейских источниках, именуются скандинавы вообще, а не только собственно датчане» (Древняя Русь в свете зарубежных источников. С. 330). Уточним сразу, что датчане никогда не были скандинавами — ни «вообще», ни «в частности», поэтому ни у Титмара, ни «во многих других западноевропейских источниках» подобного значения этнонима «даны» встретить нельзя. Видимо, имеется в виду причисление «данов» к «норманнам», но это совсем другое дело (термин «норманны» — «северные люди» — не является этническим или, вернее, не имеет определенного этнического содержания). Тогда вопрос заключается в том, всегда ли Титмар, употребляя этноним «даны», разумел «норманны», и всегда ли эти «даны-норманны» означают у него не собствен но датчан, а жителей Скандинавии, шведов и норвежцев? Не думаю, чтобы дело обстояло именно так (хотя специального исследования на эту тему ни кто не проводил). Крупнейшие немецкие хронисты XI—XII вв. — Видукинд, Адам Бременский и Гельмольд — уверенно выделяли датчан в особую этническую группу.
25
Одного этого сообщения достаточно, чтобы опровергнуть домыслы об этническом тождестве «варягов» Владимира со скандинавами (см.: Гедеонов С.А. Варяги и Русь. Ч. I. СПб., 1876. С. 45). Однако в своем нежелании видеть очевидное иные ученые-норманнисты доходят до абсолютного научного нигилизма, утверждая, будто Перун — это не кто иной, как ославяненный Один или Тор, хотя хорошо известно, что культ Перу на, распространенный не только среди славянских племен, но также у балтов и албанцев, уходит корнями в эпоху индоевропейской общности. Подобные приемы свидетельствуют об исчерпанности собственно научных аргументов и конечном крахе норманнской теории.
26
В Повести временных лет он упоминается уже в 1015 г. под названием «поромонов двор»: «И воставше новгородци, и избиша варягы на дворе поромони». Летописец использовал здесь «кальку греческого прилагательного «верные» («поромоны». — С. Ц.), которое было синонимом «варангов» в византийской исторической литературе…» (Никитин А.Л. Основания русской истории. С. 255). Выражение Βάραγγοι και παραμοναι (варанги или верные) было самым обычным в Византии, и, например, переписчик византийского историка XII в. Никиты Хониата использовал его 9 раз (см.: Васильевский В.Г. Варяго-русская и варяго-английская дружина в Константинополе XI и XII веков // Труды. Т. I. СПб., 1908, с. 331).
27
Может быть, речь идет о языческом святилище — «капище»? Ближайшие к Дорогожичам капища можно предполагать на Хоревице или на Щековице, где в XII в. были построены христианские храмы. Летопись особо указывает, что святые златоверхие церкви теперь высятся там, где некогда стояли языческие кумиры.
28
А.П. Новосельцев отмечает, что на Руси X—XI вв. противоборствующие князья захватывали власть, а не город, вследствие чего столица не подвергалась разграблению. Победивший претендент вступал в Киев как законный правитель и вел себя соответствующим образом (см.: Новосельцев А.П. Образование Древнерусского государства и первый его правитель // Вопросы истории. 1991. № 2—3. С. 15—16).
29