KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Научные и научно-популярные книги » История » Сергей Цветков - Эпоха единства Древней Руси. От Владимира Святого до Ярослава Мудрого

Сергей Цветков - Эпоха единства Древней Руси. От Владимира Святого до Ярослава Мудрого

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Сергей Цветков, "Эпоха единства Древней Руси. От Владимира Святого до Ярослава Мудрого" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Смешение в статьях под 980 и 1018 гг. имен «Буды/Будый» и «Блуд» действительно наблюдается в ряде летописных списков Повести временных лет. Вероятно, это произошло вследствие того, что некоторые редакторы и переписчики Повести посчитали обоих воевод одним и тем же лицом (и, кстати сказать, временной разрыв в 38 лет между упоминанием одного и другого не препятствует такому отождествлению). Однако поставить знак равенства между Будыем и Блудом едва ли возможно. Имена эти имеют различную семантику, что исключает предположение Никитина о «создании» летописцем мифического воеводы Блуда по образцу «реального» Будыя.

Наличие в древнерусском именослове имени Блуд, не являющегося аналогом «Будыю», засвидетельствовано, помимо летописной статьи 980 г., былиной о Хотене Блудовиче и названием Блудовой улицы в Новгороде. Судя по тому, что мать «Хотинушки Блудовича» носит в былине прозвище «вдовы честно-Блудовой жены», имя Блуд не имело скабрезного, отрицательного смыслового оттенка («развратный человек»), а состояло в связи с корнем «блуд» в значении «блуждать, странствовать». Таким образом, отпадает и подозрение Никитина о том, что воевода Блуд, предатель Ярополка, — это всего лишь литературный герой с нарицательным именем, вроде столь любимых русской литературой XVIII — начала XIX в. Правдиных, Стародумов, Скотининых, Скалозубов и тому подобных персонажей.

9

В летописной статье под 980 г. «варяги» сопутствуют Владимиру в его походе на Полоцк и Киев. Здесь видна рука позднейшего редактора, и это служит еще одним аргументом в пользу того, что в древнейшем летописном тексте «полоцкое сказание» предшествовало рассказу о захвате Владимиром Киева.

10

Вероятно, уменьшительное от Лютобор — имени, известного у чешских хорватов (ср. также со славянским племенным этнонимом «лютичи»). Норманнистам чудится в Люте искаженное скандинавское имя Ljot, Loti (см., напр.: Поппэ А. Князь Владимир как христианин // Русская литература. СПб., 1995. № 1. С. 71).

11

В более ранней статье под 6453/945 г. о мести Ольги имеется выражение «Свенельд, тоже отец мьстишин», из чего обыкновенно делался вывод, что у Свенгельда был еще один сын — Мстиша/Мстислав. Однако А.Л. Никитин, вслед за А. Поппэ, предлагает считать это место испорченным текстом: «Вероятнее всего, в указанной фразе следует читать первоначальное или «тоже отец мсти сына», или же «тоже отец мести», последствия чего мы и обнаруживаем в сюжетах о борьбе Олега и Ярополка» (Никитин А.Л. Основания русской истории. С. 42, 229; Поппэ А. Родословная Мстиши Свенельдича // Летописи и хроники. Сборник статей. М., 1974. С. 84).

12

Исторические обстоятельства, обусловившие возникновение конфликта трех Святославичей, приоткрылись сравнительно недавно благодаря исследованиям А.В. Назаренко. Для лучшего освещения этой темы, представленной в русских летописях лишь отрывочными данными полулегендарного происхождения, ученый привлек дополнительные источники, которые и помогли «обнаружить стержень, логическую ось событий, развернувшихся на Руси после гибели Святослава Игоревича» (Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 361—373).

13

В отечественной историографии распространена ошибочная гипотеза видного генеалога «Рюриковичей» Н.А. Баумгартена, который отождествил «короля Руси» с князем Владимиром (его статьи на эту тему были опубликованы в 1927—1930 гг. в римском журнале Orientalia Cristiana на французском языке). В подкрепление своего мнения Баумгартен сослался на известие Титмара Мерзебургского о том, что в 1018 г. в руки польского князя Болеслава I Храброго, захватившего Киев, попала мачеха князя Ярослава Владимировича. Поскольку византийская супруга Владимира, царица Анна, умерла, согласно летописи, в 1011 г., ученый посчитал, что под «мачехой» Ярослава скрывается дочь графа Куно, ставшая женой «короля Руси» Владимира между 1012 и 1015 гг. На капитальные недостатки этой теории указал А.В. Назаренко (см.: Древняя Русь в свете зарубежных источников. С. 310—311; Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 362). По внутренней хронологии «Генеалогии Вельфов» русский брак дочери Куно должен был прийтись на вторую половину 970-х гг. Ведь Куно именуется там графом, а не герцогом (последний титул был ему пожалован только в 983 г.). Следовательно, составитель «Генеалогии Вельфов» в этой части своего труда воспользовался каким-то документом, написанным до 983 г. Нельзя не учитывать и того, что в 1012 г. этой дочери Куно должно было исполниться не меньше 35—40 лет — возраст, совсем не подходящий для династического брака, тем более с Владимиром — государем, известным в качестве большого знатока женских прелестей.

14

В «Вайнгартенской истории Вельфов» (60-е гг. XI в.) дочь императора, вышедшая замуж за Куно, носит имя Рихлинт. Однако женское потомство Отгона I хорошо известно, и дочери с таким именем среди него нет. Тем не менее Куно/Конрад фон Энинген, по-видимому, в самом деле состоял в довольно близком родстве с императорской семьей, так как его сын, швабский герцог Херманн II, серьезно претендовал на королевский трон Саксонии, опустевший в 1002 г. после смерти бездетного Отгона III, внука Отгона I и последнего представителя Саксонской династии (см.: Древняя Русь в свете зарубежных источников. С. 309; Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 371—372).

15

Жеротины, напротив, желали происходить от знаменитых государей. Известно их притязание на родство даже с византийскими императорами, хотя и все равно через русское посредство — по Изяславу, князю полоцкому, ошибочно считавшемуся в то время сыном князя Владимира от византийской царевны Анны (см.: Назаренко А.В. Древняя Русь на между народных путях. С. 369; Флоровский А.В. Русское летописание. С. 315).

16

А.В. Назаренко обращает внимание на дальнейшую судьбу Святослава, отраженную в «Сказании и страсти и похвале святую мученику Бориса и Глеба»: «Его бегство в 1015 г. от Святополка почему-то именно к «горе Угорьстеи», т. е. к Карпатам, как будто косвенно подтверждает летописную версию» его происхождения (Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 366). Но, согласно известию «Повести об убиении святых новоявленных мучеников Бориса и Глеба», повторенному Ипатьевской летописью, Святослав Владимирович пытался укрыться совсем не в Чехии: «бежащу ему в угры», то есть к венграм.

17

Курьезным выглядит мнение А.В. Карташева, что «красивая гречанка- христианка» была приведена Ярополку в качестве «достойной невесты» (Карташев А.В. История Русской Церкви. С. 129). Поиск супруги среди монашек — весьма одиозный поступок для человека, который «слагался в князя-христианина» и «любяше христианы».

18

Светские события начинают отмечаться в летописи полными датами лишь с 1061 г.: «В лето 6569. Приидоша половци первое на Русскую землю воевати, Всеволод же изыде противу им, месяца февраля в 2 день…»

19

В средневековой западноевропейской агиографии есть произведение, иногда используемое для решения вопроса о крещении Ярополка и которое, однако, я не нахожу возможным привлечь в качестве источника в рамках данной темы. Тем не менее обойти его молчанием нельзя. Речь идет о Житии блаженного Ромуальда, написанном около 1030 г. итальянским кардиналом Петром Дамиани, епископом Остии (умер в 1072 г.). Рассказывая об учениках святого мужа, автор входит во многие подробности жизни одного из них, наиболее любимого Ромуальдом, — святого Бруно (в монашестве Бонифация) Кверфуртского — и, в частности, приводит довольно пространный эпизод его миссионерской проповеди на Руси.

Побывав в стране какого-то языческого народа (по известиям других писателей, это была Венгрия), Бруно отправился оттуда на Русь, где «принялся настойчиво и неотступно проповедовать». Но «король Руси» (rex Rus-sorum) оставался глух к его словам и потребовал от пришельца чуда, которое, разумеется, тотчас и было ему предъявлено — на глазах у всего народа Бруно, в роскошном епископском облачении, со святой водой и возженной кадильницей в руках, шагнул в разложенный для него огромный костер «и вышел совершенно невредимым, так что не видно было даже ни единого обгоревшего волоса». После этого все присутствующие немедленно крестились, а король даже выразил желание «оставить королевство сыну, дабы не разлучаться с Бонифацием до конца своих дней».

Однако дальнейшим успехам Бруно в деле просвещения жителей Руси помешали неожиданно возникшие затруднения. У «короля Руси» было два брата. И вот, «брат короля, живший совместно с ним, не захотел уверовать и потому в отсутствие Бонифация был убит королем. Другой же брат, который жил уже отдельно от короля, как только к нему прибыл блаженный муж, не пожелал слушать его слов, но, пылая на него гневом за обращение брата, немедленно схватил его. Затем из опасения, как бы король не вырвал Бонифация из его рук, если он оставит его в живых, он приказал обезглавить [святого] на своих глазах и в присутствии немалой толпы». Но тут всех свидетелей казни хватил столбняк, а брат короля к тому же и ослеп. И только приняв крещение по совету «короля Руси», прибывшего отомстить за Бруно, участники расправы над святым мучеником получили прощение свыше, а вместе с ним и исцеление.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*