KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Научные и научно-популярные книги » История » Сергей Цветков - Эпоха единства Древней Руси. От Владимира Святого до Ярослава Мудрого

Сергей Цветков - Эпоха единства Древней Руси. От Владимира Святого до Ярослава Мудрого

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Сергей Цветков, "Эпоха единства Древней Руси. От Владимира Святого до Ярослава Мудрого" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

29

Летописную Родню наиболее часто отождествляют с городищем Княжая гора, которое, однако, находится не в устье Роси, а несколькими кило метрами выше по течению (см.: Мезенцева Г.Г. Древньоруське Мiстo Родень (Княжа гора). Киiв, 1968; Древнерусские княжества X—XIII вв. С. 44). В X в. здешнее укрепление, служившее временным убежищем для жителей соседнего открытого поселения, выглядело весьма скромно и мало подходило для длительного «сидения» в осаде. В городской детинец оно преврати лось только в XII—XIII вв.

30

Разброс мнений приблизительно таков: 1) это было «торжеством язы ческой стороны над христианскою» (Соловьев С.М. Сочинения. История России с древнейших времен. Кн. I. Т. 1—2. М., 1993. С. 167); или 2) «попыткой модернизации самой языческой религии, точнее, пестрых языческих верований, которым Владимир пытался придать стройность и ввести их в рамки, соответствующие укреплению и развитию классового общества…» (Мавродин В.В. Образование Древнерусского государства. Л., 1945. С. 309); 3) князь «хотел собрать всех богов, которым поклонялись различные племена, и составить из них в Киеве пантеон, обязательный для всего государства. Владимир желал создать такую религию, которая могла бы крепче объединить все его государство (Греков Б.Д. Киевская Русь. М., 1953. С. 476); 4) Владимир стремился «поднять древние народные верования до уровня государственной религии» (Рыбаков Б.Л. Киевская Русь и русские княжества XII—XIII вв. М., 1982. С. 395); 5) он «сделал попытку приспособить язычество к своей объединительной политике» (Левченко М.В. Очерки по истории русско-византийских отношений. С. 344—345); 6) «Поставление кумиров» — идеологическая акция, с помощью которой киевский князь надеялся удержать власть над покоренными племенами, остановить начавшийся распад грандиозного союза племен во главе с Киевом» (Фроянов И.Я. Начала русской истории. С. 783); 7) речь идет «о простом и прозаическом деле — строительстве языческого капища на новом месте» (Рапов О.М. Русская церковь в IX — первой трети XII в. С. 210).

31

Нахождение святилища рядом с княжеским замком — характерная черта топографии славянских городищ. По Титмару, в замке князя редарей стояло капище бога Радегаста; в Щетине княжий двор располагался на холме бога Триглава.

32

Полное заглавие: «О законе, Моисеом [Моисею] даннем, и о благодати и истине [которые] Иисусом Христом бывший; и како закон отьиде, благодать же и истина всю землю исполни, и вера во вся языкы простреся и до нашего языка русьскаго [достигла]; и похвала кагану нашему Владимеру, от негоже крещени быхом; и молитва к Богу от всея земли нашея».

33

Ср., напр., с более поздним летописным рассказом об «испытании вер» (под 986 г.), где богословские аргументы «варяга» вложены в уста пришедших к Владимиру папских послов: «вера бо наша яко свет есть, кланяемся Богу, иже сотвори небо и землю, звезды и месяц, и всяко дыхание, а бози ваши древо суть».

34

Как это и произошло впоследствии. Домонгольскому летописанию и внелетописным памятникам этого времени имена варягов-мучеников были неизвестны. Анонимное Слово на святую Четыредесятницу (вторая половина XI в.) называет их просто «мучениками Христовыми». Владимирский епископ Симон (1214—1226) в одном из своих посланий пишет о святом Леонтии Ростовском, крестителе Ростовской земли, убитом местными язычниками: «…се трети гражанин бысть Рускаго мира, с оне ма варягома венчася во Христе». А.В. Назаренко замечает по этому по воду: «Нигде выше у Симона речь о варягах-мучениках не шла, поэтому многозначительное «онема» приходится понимать как указание на тех всем известных варягов, которых в то же время невозможно назвать по именам, ибо они неизвестны» (Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 384). В этой связи весьма показательно, что на Руси не было храмов, поименованных в честь варягов-мучеников. Свои имена — Феодор (или Туры) и Иоанн, под которыми они поминаются ныне, — первые российские мученики получили уже в позднейшей церковной традиции, опиравшейся, по мнению И.И. Малышевского, на предания Киево-Печерской лавры (см.: Малышевский И.И. Варяги в начальной истории христианства в Киеве // Труды Киевской духовной академии. 1887. № 12. С. 23, 34).

35

А.В. Флоровский считает упоминание Перемышля поздней вставкой, вместо Перемиля у Червена (см.: Флоровский А.В. Чешско-русские торговые отношения X—XIII вв. // Международные связи России до XVII в. Сборник статей. М., 1961. С. 67. Примеч. 4).

36

Раскопки во Владимире-Волынском показали, что город действительно возник в конце X в. (см.: Кучинко М.М. Древний город Владимир на Волыни // Древнерусский город. Материалы всесоюзной археологической конференции, посвященной 1500-летию города Киева. Киев, 1984. С. 68).

37

В этих местах обнаружено погребение воина, вооружение которого состояло из панциря, ножа и боевого топора. По мнению Б.А. Рыбакова, это мог быть погибший в сражении с русами радимич (см.: Мавродин В.В. Образование Древнерусского государства. С. 301).

38

Кажется, никто из историков не обратил внимания на абсолютную невозможность наименования радимичей «пищаньцами» — по имени не значительной речушки. Скорее можно было бы ожидать «сожане».

39

Характерное высказывание, доказывающее, что целью походов Владимира было не «расширение торговых связей с Востоком», как пишется в большинстве исторических трудов, а поиск новых данников. Поток восточного серебра, с середины VIII в. поступавший в Европу через Хазарию и Волжскую Булгарию, к тому времени почти полностью иссяк, «один из последних серебряных дирхемов, о котором известно, что он был выпущен самими болгарами, датируется 986/987 г.». (Франклин С., Шепард Д. Начало Руси: 750—1200. СПб., 2000. С. 232).

40

Археологический перечень видов оружия, найденного на территории Волжской Булгарии, выглядит внушительно: мечи, сабли, однолезвийные палаши, ножи, кинжалы, топоры, кистени, булавы, наконечники копий и стрел, рогульки (шары с шипами, которые бросали под ноги вражеской кавалерии).

41

Так, внезапный недуг заставляет обратиться к Богу «русского князя» Бравлина, напавшего в конце VIII в. на Сурож, как о том повествует Житие святого Стефана Сурожского. В одной из редакций Владимирова жития говорится, что тело Владимира покрылось струпьями, которые после крещения спали с князя в купели, как рыбья чешуя. Этот эпизод является буквальным заимствованием из исторической хроники византийского писателя IX в. Георгия Амартола, где он приурочен к крещению императора Константина Великого. Однажды, когда Константин разболелся проказою, во сне ему явились апостолы Петр и Павел. Они приказали позвать во дворец святого мужа, епископа Сильвестра, который один мог указать болящему путь к спасению. По совету Сильвестра Константин окунулся в купель — «и тотчас вышел царь из купели весь здрав, оставив струпы тела своего в воде, как рыба чешую» (Барац Г. Библейско-агадические параллели к летописным сказаниям о Владимире Святом. С. 69—70).

42

Развивая тему женского влияния, Е.Е. Голубинский и А.В. Карташев предполагали, что Владимира могли склонить к крещению его жены-христианки — «грекиня» и две «чехини» (см.: Карташев А.В. История Русской Церкви. С. 137). Но Повесть временных лет придерживается на этот счет другого мнения, полагая, что жены Владимира, наоборот, способствовали его удалению от Бога. Как известно, многоженец Владимир уподоблен в летописи многоженцу Соломону, о котором Библия сообщает следующее: «И полюбил царь Соломон многих чужестранных женщин… из тех народов, о которых Господь сказал сынам Израилевым: «не входите к ним, и они пусть не входят к вам, чтобы они не склонили сердца вашего к своим богам»; к ним прилепился Соломон любовью… и развратили жены его сердце его. Во время старости Соломона жены его склонили сердце его к иным богам… И стал Соломон служить Астарте, божеству Сидонскому, и Милхому, мер зости Аммонитской» (3 Цар., 11: 1—5). Этот библейский контекст сохранен и в отношении Владимира: в статье под 980 г. сообщение о поставлении кумиров «на холму вне двора теремного» соседствует с известием о много женстве Владимира, который «прелюбодейчич убо бе» и «бе побежен похотию женскою». Только с появлением «корсунской легенды» в житие Владимира вводится образ царевны Анны — «жены доброй», которая обратила его на путь истины.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*