История Первой мировой войны - Оськин Максим Викторович
Дело русского удара по Босфору облегчалось тем, что с 1879 по 1910 год в состав турецкого флота не поступило ни одного крупного корабля, а прочие корабли вообще не появлялись в Черном море и почти не выходили в Средиземноморье, крейсируя во внутреннем Мраморном море. Только во время 1-й Балканской войны 1912 года турецкие корабли выходили в воды Черного моря, чтобы наносить удары по приморскому флангу болгарских войск, штурмовавших Чаталджинские позиции – последний укрепленный рубеж турок перед Стамбулом.
Действительно, лишь в 1910 году турки купили в Германии два устаревших броненосца – «Торгут-Рейс» и «Хайреддин Барбаросса». Понятно, что окончательный захват проливов вообще не был возможен без участия великих европейских держав. Однако русские моряки готовились к тому, чтобы захватить турецкую столицу одним ударом и тем самым облегчить задачу своей дипломатии: торговаться при результативном выигрыше всегда выгоднее, нежели лить воду из пустого в порожнее в проигрышном положении.
Впрочем, к началу десятых годов XX века силового решения уже не могло быть. Российская империя была слишком ослаблена поражением в русско-японской войне и последствиями революции. Кроме того, правительство П. А. Столыпина проводило тяжелейшие реформы по капиталистической модернизации страны. Нельзя не сказать и об уже явно обозначившейся зависимости русской дипломатии от французского капитала после 1905 года. Так что русская сторона рассчитывала разрешить этот вопрос дипломатическим путем, опираясь на союз с Францией и соглашения с Великобританией, забывая о том, что западным державам не нужна Средиземноморская Россия. Но ключ к решению проблемы так или иначе находился в Лондоне.
Известно, что в 1907 году, по окончании первой смуты, император Николай II поставил перед своим правительством задачу одновременного возрождения армии и флота, причем последнему даже отдавалось предпочтение. Император желал иметь третий флот в мире после Великобритании и Германии, а потому русские кораблестроительные программы 1909-1915 годов были рассчитаны как раз на достижение этой цели. Подразумевалось, что окончательной датой будет 1930 год.
Однако вопрос о приоритете распределения кораблей по театрам остался в руках морского ведомства, которое, как уже сказано, высказалось за Балтику. Поэтому перед началом мировой войны задача проведения Босфорской операции, от которой временно отказались после неудачной войны с Японией в 1904-1905 годах, не была поставлена перед Черноморским флотом, и подготовка в мирное время была заброшена. Таким образом, хотя обеспечение русских сообщений со своими союзниками через проливы являлось задачей первостепенной важности для Российской империи, с открытием военных действий ничего не было сделано.
Нельзя не отметить, что моряки все-таки старались не забывать о своих обязанностях. Так, в 1908 году были проведены десантные маневры войск Одесского военного округа, на которых отрабатывалось взаимодействие с Черноморским флотом. В 1913 году там же провели большие маневры с последующей высадкой десанта в Одессе, Севастополе и Батуми. Кроме того, взаимодействие сухопутных подразделений и моряков отрабатывалось ежегодно [207].
Невозможность провода в Черное море закупленных за границей кораблей вынуждала русское правительство полагаться на возможности русских кораблестроительных заводов Николаева и Херсона. Но приоритет был отдан Балтийскому морю. Тем не менее если русский Балтийский флот в любом случае долгое время оставался слабее германского, то следовало позаботиться о том, чтобы получить решающий перевес над вероятным противником хотя бы на одном морском театре военных действий. Но как раз об этом и не подумали, а потому в 1914 году русские морские силы оказались слабее противника на всех морях.
Отчасти такое положение объясняется тем обстоятельством, что русский Генеральный штаб предполагал скорое окончание Большой европейской войны. С этой точки зрения позиция Ставки Верховного Главнокомандования в годы Первой мировой войны: «Путь в Константинополь лежит через Берлин», действительно была правильной и несомненной. Однако никогда еще мирные договоры не опирались всецело только на одну дипломатию: для подкрепления своих притязаний всегда, во все времена, так или иначе, требовалась демонстрация силы.
В то же время Константинополь всегда оставался предметом территориального вожделения Российской империи. Русские военные круги планировали захват Босфора в ноябре 1912 года, когда в ходе Первой Балканской войны турки были разгромлены армиями стран антитурецкой коалиции и откатывались к Адрианополю (Эдирне). Однако не хватало судов для десанта, не поддержали союзники, наконец, болгары так и не сумели прорваться за Чаталджинские позиции, что служило основным предлогом для русского вмешательства. Тогда в Морском Генеральном штабе рассчитывали, что если удастся найти предлог для занятия входа в Босфор, то можно будет остаться там навсегда [208]. Тем самым решалась первая проблема проливов для нашей страны – безопасность протяженного черноморского побережья.
Но главная цель Российской империи, вытекавшая из международной обстановки, в те времена была удержать Черноморские проливы от захвата какой-либо третьей страной, что на практике означало бы переход контроля над проливами в руки какой-нибудь великой державы, наверняка враждебной России. Эта опасность была реальной, так как англо-французы активно настаивали на придании Константинополю статуса «свободного города», что передавало турецкую столицу под международный контроль, а в вопросе о проливах европейцы всегда выступали против Российской империи единым фронтом. Англичан же более всего заботил морской транзит через Суэцкий канал, которому не могли угрожать средиземноморские державы, но такая угроза в перспективе была под силу лишь России. Неудивительно, что в ноябре 1912 года, когда болгары штурмовали Чаталджинские позиции, в Дарданеллах была сосредоточена британская эскадра, по своим силам превосходившая русский Черноморский флот.
Османская империя в начале двадцатого столетия дряхлела не по дням, а по минутам, а потому ее целостность поддерживалась лишь англо-французами, к которым вскоре присоединились и немцы. После Боснийского кризиса 1909 года, в ходе которого Австро-Венгрия аннексировала ранее принадлежавшие Турции Боснию и Герцеговину, турецкий султан стал проводить политику, направленную на сближение с Россией. Однако союзники и противники Российской империи не позволили такому политическому курсу продержаться необходимое время.
Именно по настоянию англичан был перевооружен и заново укреплен Босфор (не Дарданеллы!), а также стал укрепляться турецкий флот, до того находившийся в исключительно плачевном состоянии. В данной политике англичан поддержали немцы: выше было указано, что в Германии турки купили два устаревших броненосца, и в то же время на британских верфях приступили к строительству для Османской империи двух современных дредноутов, которых на данном морском театре военных действий не было еще и у России. Отечественный исследователь говорит по этому поводу: «В результате совместных усилий Англии, Германии и Франции, снабжавших Турцию средствами, Россия оказалась перед угрозой потерять свое многолетнее господство на Черном море. А без этого господства приходилось расставаться не только с мечтою о Царьграде, но и со значительной долей влияния на Балканском полуострове. И даже, более того – мощные турецкие линкоры держали бы под своим прицелом важнейшие экономические центры России, угрожали бы Кавказу» [209].
Между тем еще Наполеон говорил, что как только Россия «распространит свое господство и на Константинополь, турки не удержатся ни в Малой Азии, ни в Сирии, ни в Египте». Такое развитие международных отношений не было выгодно Европе, ибо усиление России всегда означало и означает умаление мощи Запада. Посему «основной целью царской дипломатии в то время было изменение режима проливов таким образом, чтобы сделать возможным пропуск через Босфор и Дарданеллы военных судов Черноморского флота. О планах захвата проливов всерьез говорить не приходится. Все рассуждения на эту тему оставались в области теории, так как не были подкреплены материальными и военными ресурсами» [210].
