Алексей Епихин - ВЧК-ОГПУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики (1921-1928 гг.)
Следствием выявлено, что, кроме взяточничества, Куликовский занимался и спекулятивной деятельностью. Используя свою служебную командировку из Пекина в Харбин по делам банка, он покупает по дешевой цене для продажи в Харбине — морфий. По этому случаю Куликовский говорит:
«Бывая в баре «Москва», я познакомился с его владельцем Левиным, который, узнав, что я еду в Харбин, предложил мне купить морфий — две банки на 300 рублей, которые, с его слов, должны стоить в Харбине 700–800 рублей. Я согласился и взял этот предмет» (Показания Куликовского, л.д. 29).
Следствием также установлено, что Куликовский, ведя разгульный образ жизни и общаясь с проститутками, через одну из последних — Аду связался с агентом английской военной разведки — Мак-Веном, который пытался спровоцировать Советское консульство в Пекине путем продажи последнему через Куликовского вымышленного шифра.
Не отрицая связи с агентом английской военной разведки, Куликовский говорит:
«Бывая в Пекине в барах, я познакомился с русской кельнершей по имени Ада, к которой я несколько раз приезжал на квартиру. Я ей не платил совершенно, и она, по-видимому, эти наши отношения имела в виду использовать для английской разведки, — что и выяснилось в конце мая или начале июня, когда она совместно с агентом английской военной разведки — Мак-Веном явилась ко мне в банк, с целью познакомить меня с последним. В разговоре Мак-Вен предложил мне купить шифр английской разведки за 10 000 рублей» (Показания Куликовского, л. д. 23).
Предложение Мак-Вена произошло в период ожесточенной травли белоэмигрантской и капиталистической прессой нашего консульства, в момент, когда белогвардейцами и капиталистами подыскивался повод для того, чтобы произвести разгром Советского представительства.
Советский консул, информированный о близости Куликовского к Мак-Вену и связи его с Адой, предложил Куликовскому немедленно прекратить всякую связь и встречу с ними. Куликовский, не подчинившись указаниям консула, продолжал тайно бывать на квартире у Ады, встречаясь там и ведя переговоры с Мак-Веном, и по директивам последнего всячески стремиться к осложнению положения консульства, настойчиво уговаривая консула купить предложенные Мак-Веном шифры.
Вр. нач. ЭКУ ОГПУ Миронов
Нач. 8-го отд. ЭКУ ОГПУ Зибрак
ЦА ФСБ России. Ф. 66, оп. 1, д. 195, л. 429.
№ 91 Обзор по делу заведующего активными операциями Константинопольского отделения Внешторгбанка Деревщикова А. А. 1926 г.В феврале 1926 г. бухгалтер Правления Внешторгбанка в Москве А. Л. Деревщиков был назначен заведующим отделом активных операций Отделения Внешторгбанка в Турции.
Приехав в Константинополь и став во главе важнейшего отдела банка, Деревщиков начал сближаться с клиентами банка — турецкими купцами и белоэмигрантами.
Материально нуждаясь, Деревщиков стал обращаться к купцам за дачей ему денег взаймы. Первый раз он взял у клиента банка, некоего Моер-до-Ботона 100 лир (лира — 1 руб) под вексель с гарантией другого сотрудника банка и возвращал их в течение 7 м-цев.
Агент итальянского страхового об-ва Грамола, страховавший товары банка, 2 раза давал Деревщикову 100 лир под вексель «с гарантией» сотрудника, ведавшего в банке страховыми операциями. Эти деньги Деревщиков возвращал в течение года.
Далее, Деревщиков у целого ряда клиентов банка и их представителей (Шварцбург, Герцович, Кокинос и др.), познакомившись с ними по роду своих служебных обязанностей, одалживал деньги по 100–200 и более турецких лир, возвращал их в течение 10–12 м-цев или вовсе не возвращал.
Занимается Деревщиков и мелкой спекуляцией с червонцами. По этому поводу он показывает:
«Ввиду невыгодности перевода денег в СССР через Внешторгбанк и неприема переводов в червонцах, я переводил раз 5 червонцы из Константинополя через контору бр. Сафра (известная турецкая спекулятивная фирма, нажившая капитал на контрабанде в СССР и валютных операциях).
Я уплачивал им 75-100 лир. Они, принимая эти деньги, переводили их в червонцы, делая для меня скидку. При курсе червонца в 9.40, Сафра считали мне червонцы по 8 лир. Эти червонцы Сафра через Голландский банк, состоящий в корреспондентских отношениях с Госбанком СССР, переводили в Москву и выплачивали моей жене в Москве».
Не приходится сомневаться, что такое благожелательное отношение клиентов банка к Деревщикову компенсировалось его «отношением» к ним. О характере его взаимоотношений с клиентами говорят показания самого Деревщикова о представителе турецкой фирмы «Фетхи-Бей» — Шварцбурге, у которого Деревщиков сперва только кредитовался:
«…Он (Шварцбург) всегда просил меня ускорять расчеты, облегчать их, ограничиваясь меньшим обеспечением по счету «Фетхи-Бея», и вообще хорошо относиться к делам «Фетхи-Бея». За это Шварцбург обещал мне при случае материальную помощь, что-либо подарить и часто говорил, что их фирма меня не забудет».
И Деревщиков, который руководил и ведал всеми расчетами банка с турецкой клиентурой, «хорошо относился» к ней, возвращая векселя без полной их оплаты, не обеспечивая обязательств купцов перед банком, протежируя кредитование спекулянтов и белоэмигрантов.
Представитель «Фетхи-Бея» Шварцбург вскоре от слов перешел к делу, положив начало взятнической деятельности Деревщикова.
«… Шварцбург оставил на моем столе, — показывает Деревщиков, — конверт с 300 турецких лир и ушел. Эта взятка была дана им мне в виДе подарка к предстоящим Рождественским праздникам. Объяснялась данная взятка тем, что я делал Шварцбургу всевозможные поблажки, ускоряя расчеты и задерживая меньший процент сумм «Фетхи-Бея» для обеспечения интересов банка».
Вторую взятку Деревщиков получил от некоего Гуна — доверенного фирмы «Фуад-бей» за помощь в проведении их дел в банке — в виде фотографического аппарата.
Дальше началось систематическое взяточничество: за протежирование кредитования банком белоэмигрант Симоновский, пригласив Деревщикова на дачу около Константинополя, дал ему взятку в 100 лир; купец Безас, упорно кредитовавшийся банком, прощаясь с Деревщиковым, сунул в руку Деревщикову 50 т(урецких) лир. Белоэмигрант Л. Зив вложил Деревщикову в карман пиджака во время беседы «подарочек» в виде конверта с вложением 120 тур(урсцкнх) лир. Взятки даются и на квартире у Де-ревщнкеша. Он также не стесняется посещения турецких купцов. Деревщиков показывает:
«…При моем отъезде из Константинополя я был приглашен к турецкому купцу Кемальнаси на квартиру на ул. Пэра. Кемальнаси, являвшийся компаньоном Фетхи-бея, и пришедший Фетхи-бей стали просить меня похлопотать по приезде в Москву в Правлении Внешторгбанка о возвращении им около 2000 долларов, составлявших комиссию, взятую банком. Я обещал это сделать. Перед уходом они преподнесли мне коробку папирос (100 шт.), в которой было вложено 100 тур(урецких) лир».
Взяточничество Деревщикова буквально анекдотично, так дополняет он… «Кроме этой взятки они обещали мне и я по приезде и Одессу, зайдя в контору турецкой фирмы «Реш» получил билет с плацкартой на проезд в международном вагоне от Одессы до Москвы. За этот билет я ничего не платил, и он также явился взяткой».
От целого ряда других купцов и белоэмигрантов Деревщиков получает взятки деньгами и вещами.
Так, благодаря взяточнической деятельности заведующего основным отделом Константинопольского отделения Внешторгбанка, развивалась работа банка, превратившегося, как это было констатировано на заседании в Торгпредстве в Турции, в «Финансовый отдел турецких купцов?».
Целый ряд кредитов и ссуд купцы не вернули банку, последний не мог реализовать их обязательств, т. к. Деревщиков подчас их вовсе не получал или получал в размере 10–20 % выданных кредитов. Вместе с тем, чтобы скрыть это от Правления банка, в отчетах обязательства поставить товар под выданный кредит, показывалась значительно (в 4–5 раз) преувеличенной.
В результате взяточничества Деревщикова банк потерпел около 100 000 рубл. убытка.
Пом. нач. ОГПУ Миронов
Нач. 8-го отд. ЭКУ ОГПУ Зибрак
ЦА ФСБ России. Ф. 66. Оп. 1. Д. 195. Л. 432.
1927 год
№ 92 Циркуляр ОГПУ № 13/ЭКУ «Об усилении внимания к деятельности участковых налоговых комиссий и местных финорганов» 29 января 1927 г.Коллегией НКФ СССР внесены в положение о подоходном налоге следующие изменения:
1. Участковым налоговым комиссиям предоставлено право самостоятельно устанавливать размеры штрафов за неподачу деклараций к подоходному налогу без передачи означенных дел на разрешение уездных налоговых комиссий.
