Уинстон Черчилль - Рождение Британии
В 1407 г. по наущению герцога Бургундского был убит Людовик, герцог Орлеанский, определявший баланс сил при дворе слабоумного французского короля Карла VI. Вражда между двумя группировками, разделявшими Францию, стала перерастать в жестокую и смертельную распрю. Покойный король Англии имел определенные обязательства перед герцогом Бургундским: именно благодаря последнему в завершающие годы правления Генриха IV внешняя угроза стала не столь грозной. При восшествии на трон Генриха V орлеанисты добились усиления своего влияния во Франции и развернули знамя борьбы против герцога Бургундского. Естественно, Генрих заключил союз с более слабой партией, бургундцами, которые, находясь в горьком положении, уже были готовы признать его королем Франции. Когда он бросил английскую мощь через пролив, как бы продолжая затянувшуюся историческую месть за экспедицию герцога Вильгельма, то мог рассчитывать на поддержку немалой части того, что является сейчас французским народом. Примерно десятитысячная английская армия отплыла во Францию 11 августа 1415 г. на небольших судах и, почти не встречая сопротивления, высадилась в устье Сены. К середине сентября после недолгой осады пал город Арфлёр. Доказав еще раз свою доблесть в бою, Генрих предложил дофину покончить с войной одним сражением. Вызов был отклонен. Тем временем тяготы осады и болезни, неизменные спутники средневековых армий, уже сказались на английской экспедиции самым печальным образом. Франция же успела собрать значительные силы к будущему сражению. Пятого октября военный совет предложил переправиться назад в Англию.
Но король, оставив в Арфлёре гарнизон и отослав на родину несколько тысяч больных и раненых, решил – с тысячью рыцарей и четырьмя тысячами лучников – совершить стомильный марш по французскому побережью к своей крепости в Кале, где его должны были ожидать корабли. Обстоятельства принятия этого решения показывают, что Генрих надеялся вовлечь противника в сражение. В этом ему не откажешь. Двигаясь через Фекан и Дьепп, он планировал пересечь Сомму в том самом месте, в районе Бланштака, которое проходил его прадед перед Креси. Получив ложную информацию о том, что проход блокирован, Генрих направился к Аббевиллю, но мост там оказался разрушенным. Вынужденный поднятья вверх по Сомме к Амьену, он переправился через реку лишь у Бетанкура. Все эти названия хорошо известны нашему поколению. Двадцатого октября король стал лагерем около Перонны. Теперь он значительно углубился в территорию Франции. Настала пора дофину предложить Генриху сделать выбор в пользу благородного рыцарского сражения. Прибывшие в английский лагерь французские герольды любезно осведомились – чтобы не доставить никому неудобства, – каким маршрутом намерены проследовать Его Величество. «Наша дорога лежит прямо к Кале», – последовал ответ Генриха. Нельзя сказать, что он сообщил им очень много, так как у него не было иного выбора. Французская армия, совершив обходной маневр, уже отступила перед его авангардом за реку Канш. Генрих, двигаясь через Альбер, Фреван и Бланжи, узнал, что противник ожидает его с превосходящими силами. Ему нужно было либо пробиваться с боем, либо погибнуть, либо сдаться. Когда один из его офицеров, сэр Уолтер Хангерфорд, с прискорбием заметил, что их слишком мало, король укоризненно ответил ему: «Разве не хочешь ты, чтобы Господь с этими немногими попрал гордость Франции?» Король и его «немногие» остановились на ночь в деревне Мезонсель, сохраняя полную тишину и поддерживая строжайшую дисциплину. Штаб французов расположился в Азенкуре, и, как рассказывают хронисты, они пребывали в веселом настроении и играли в кости на будущих пленников.
Английская победа при Креси была достигнута, когда англичане оборонялись против численно превосходящего врага. При Пуатье они нанесли французам контрудар. Азенкур стоит в ряду героических битв как самое выдающееся из сухопутных сражений, которое когда-либо выигрывала Англия. Атака была неистовой. Французы, численность которых оценивается примерно в 20 тысяч человек, расположились тремя линиями, часть их осталась в седле. С вполне оправданной уверенностью они ожидали наступления противника, почти втрое уступающего им численностью, который здесь, вдали от родины и за много переходов от моря, должен был или победить, или умереть. Верхом на небольшом сером коне, с богато украшенной короной на шлеме, в королевской мантии с леопардами и лилиями, король выстроил свои силы в боевой порядок. Лучники расположились шестью клинообразными формированиями, каждое из которых поддерживала группа тяжеловооруженных всадников. В последний момент Генрих попытался избежать сражения, обещавшего быть весьма жестоким. Герольды сновали между двумя армиями. Генрих предложил отдать французам Арфлёр и всех пленников в обмен на возможность пройти к Кале со всем войском. Французский монарх ответил, что английский король должен отказаться от короны Франции. После этого Генрих решился сражаться до конца. Вся французская армия во главе с королем спешилась и отправила лошадей в тыл. В начале двенадцатого 25 октября 1415 г., в день Святого Криспина, король отдал приказ: «Во имя Господа Всемогущего и святого Георгия, вперед знамя, и да придет святой Георгий в этот день нам на помощь!». Лучники поцеловали землю в знак смирения перед Богом и, прокричав громко «Ура! Ура! Святой Георгий и добрая Англия!», выступили вперед. Когда от огромной вражеской массы их отделяло уже не более трех сотен метров, они воткнули свои колья и расчехлили стрелы.
Как и в других битвах, французы и на этот раз чересчур сгрудились. Они стояли тремя плотными рядами, и ни их лучники, ни артиллерия не могли вести эффективный огонь. Попав под град стрел, они, в свою очередь, двинулись вперед по склону, с трудом преодолевая распаханное поле, успевшее превратиться в болото. Тем не менее они были уверены в себе и в своей способности расстроить боевой порядок противника. И снова лучники опередили их в этом: всадники и пешие падали, пораженные стрелами; землю устилали убитые и раненые, по которым смело шли новые шеренги, но все было тщетно. Ь этот великий миг лучники отбросили луки и, обнажив мечи, напали на беспорядочно наступавшие толпы. Затем вторая линия французов во главе с герцогом Алансонским выдвинулась из глубины, и завязалось упорное рукопашное сражение, в котором герцог скрестил мечи с Хамфри Глостерским. Французский король поспешил на помощь брату и, получив чудовищный удар, был повержен на землю, но Алансон все же погиб, а вторая линия французов оказалась разбитой английскими рыцарями и йоменами. Она отпрянула, подобно первой, оставив на поле огромное число пленных, большая часть которых была ранена.
После этого произошел ужасный эпизод. Третья линия французов, еще не понесшая потерь, заполнила весь фронт, а англичане уже утратили боевой порядок. В этот момент сопровождавшие французскую армию обозники и находившиеся неподалеку крестьяне устремились в английский лагерь, предав его разграблению. Украденными, в числе прочего, оказались королевская корона, гардероб Генриха и Большая государственная печать. Король, полагая, что подвергся нападению с тыла, в то время как его основные силы сражались на передней линии, отдал страшный приказ перебить пленных. Так погиб цвет французской знати, многие из представителей которой сдались в надежде получить свободу за выкуп. Пощадили только наизнатнейших. То, что это было сделано в порыве отчаяния, дает некоторое основание для оправдания подобной жестокости. Однако эта мера не была настолько необходимой, как могло показаться сначала королю. Тревога в тылу скоро улеглась, но тем не менее еще до того, как наступило спокойствие, резня почти закончилась. Третья линия французов покинула поле боя, так и не попытавшись всерьез возобновить сражение. Генрих, объявивший на рассвете: «За меня Англия платить выкуп не будет», увидел теперь, что дорога на Кале открыта. Но произошло и нечто гораздо более значительное: король в одной решительной битве, при неблагоприятных обстоятельствах, когда соотношение сил было большим, чем три к одному, уничтожил французское рыцарство. За два или три часа он растоптал не только тела поверженных, но и волю французской знати.
Узнав название ближайшего замка и приказав именовать сражение «битвой при Азенкуре», Генрих направился в Кале, не имея продовольствия. Французы, все еще располагавшие превосходящими силами, не досаждали ему. Через пять месяцев после отплытия из Англии он возвратился в Лондон. Король сокрушил на глазах у всей Европы мощь Франции и совершил военный подвиг, который и по сей день остается непревзойденным. Он с триумфом проехал по улицам столицы, продемонстрировав ликующему народу трофеи и пленников. Сам он был в простом платье и отказался показать свой «покореженный шлем и погнутый меч» восхищенной толпе, «чтобы люди не забыли, что этой славой они обязаны только Богу». Победа при Азенкуре превратила его в самую влиятельную фигуру в Европе.
