Андрей Еременко - Годы возмездия. Боевыми дорогами от Керчи до Праги
Слава советских девушек и женщин, их героические подвиги записаны золотыми буквами в летопись Великой Отечественной войны. Трудно передать словами, в каких неимоверно трудных условиях фронтовой жизни жили и трудились советские патриотки.
Тогда в 1-й ударной армии я вынужден был говорить об этом потому, что некоторые ее командиры, тоже ссылаясь на общую тяжелую обстановку, недостаточно заботились о налаживании быта в частях, где было много женщин и девушек.
Говоря о всех этих недочетах в армии, необходимо подчеркнуть, что здесь было и много хорошего, достойного распространения во всех других объединениях, соединениях, частях.
После 1-й ударной армии мы направились в 10-ю гвардейскую армию. Армия занимала 50 км по фронту, имела три стрелковых корпуса: 19-й гвардейский (22, 65, 56-я гвардейские стрелковые дивизии), 7-й гвардейский (7, 8, 119-я гвардейские стрелковые дивизии) и 15-й гвардейский (29, 30 и 85-я гвардейские стрелковые дивизии), кроме того, в армию входила 78-я танковая бригада.
Командование армии – генерал-лейтенант Михаил Ильич Казаков, член Военного совета генерал-майор Павел Филатович Иванов, начальник штаба генерал-майор Николай Павлович Сидельников [118] – были очень энергичными людьми, часто бывали в войсках. Генерал Казаков лично руководил боевой подготовкой армии. Дела здесь шли хорошо.
В первый свой приезд в армию я побывал в 22, 56, 119-й гвардейских дивизиях, в 6-й гвардейской истребительно-противотанковой бригаде (командир бригады полковник Дмитрий Никанорович Крылов). Бригада произвела на меня очень отрадное впечатление образцовым воинским порядком и дисциплиной. Солдаты держались бодро. Не вызывало сомнений, что бригада выполнит любую боевую задачу. Нельзя было не выразить удовлетворения состоянием боевой подготовки бригады. Я вынес благодарность ее командиру.
Несколько хуже обстояло дело в 22-й гвардейской стрелковой дивизии, находившейся в первом эшелоне армии. Командир дивизии полковник Василий Иванович Морозов и начальник штаба не смогли достаточно подробно доложить обстановку на своем участке, соединение несколько месяцев подряд не имело пленных.
Из беседы с начальником штаба подполковником А.К. Панченко, заместителем командира дивизии полковником А.К. Кошелевым и самим командиром дивизии выяснилось, что они редко бывали в батальонах и ротах первой линии, слабо знали состояние своей обороны. Пришлось указать им и командованию армии на эти недостатки, в частности я приказал в ближайшее время провести разведку и добыть «языка».
В 56-й гвардейской стрелковой дивизии (командир полков-ник Анатолий Иванович Колобутин) части были расположены хорошо, для отдыха личного состава выстроены добротные землянки. Подразделения напряженно занимались боевой учебой.
Объезжая войска 1-й ударной и 10-й гвардейской армий, мы заметили, что большинство винтовок у солдат было без штыков, а к автоматам и пулеметам было всего по одному магазину. На мой вопрос, где штыки и магазины, солдаты ответили, что их уже давно нет, что они потеряны в боях. Ясно, что нельзя вести успешного боя с противником, если оружие неукомплектовано. Надо было принимать срочные меры по ликвидации этого недостатка.
Я дал задание начальнику артснабжения фронта в срочном порядке собрать сведения по каждой армии: определить некомплект штыков к винтовкам, магазинов к автоматам и пулеметам (из расчета два магазина на автомат и пулемет).
Положение оказалось тяжелым: более половины винтовок было без штыков.
Я обратил внимание на эту «мелочь» потому, что отсутствие запасного магазина к автомату или пулемету отрицательно сказывается на боевых возможностях подразделений во время атаки. С началом атаки автоматчики, еще не дойдя до первой траншеи, как правило, расстреливали по магазину, и при отсутствии второго им приходилось в ходе стремительной атаки снаряжать магазин патронами, что замедляло действия и негативно влияло на успех операции в целом. В войсках было также довольно большое количество неисправного и некомплектного оружия.
Для ликвидации этих недостатков в каждой армии создали оружейные мастерские, лучших оружейников собрали в армейском масштабе и немедленно приступили к ремонту оружия. Надлежало шире использовать в бою исправное трофейное оружие. С этой целью всем командирам подразделений и частей было приказано изучить трофейное оружие и обучить затем своих бойцов пользоваться им. Кроме того, мы запросили Главное артиллерийское управление о выделении нам вооружения для покрытия некомплекта. Николай Дмитриевич Яковлев, как всегда, быстро откликнулся на нашу просьбу.
В войсках я обратил внимание на то, что, хотя некоторые дивизии были малочисленными (182-я стрелковая дивизия 1-й ударной армии насчитывала всего 2800 человек, а 23-я гвардейская стрелковая дивизия – около 3100 человек), много людей было прикомандировано к штабам и к тыловым учреждениям.
Военный совет потребовал разгрузки штабов, чтобы сделать их более подвижными и оперативными, а за счет высвободившихся людей пополнить боевые подразделения.
Это не могло, конечно, сделать дивизии полнокровными, и мы попросили Генштаб выделить 2-му Прибалтийскому фронту пополнение.
Мне пришлось принимать фронт как раз в весеннюю распутицу, когда неприятные особенности обманчивого апреля давали о себе знать и серьезно затрудняли боевую подготовку и ведение боевых действий. Дороги раскисли и сделались непроезжими, подъезды к складам, базам, штабам и другим учреждениям пришли почти в полную негодность. Снабжение войск стало очень трудным делом. План мероприятий по подготовке тылов к весеннему периоду, принятый Военным советом фронта еще зимой, был выполнен лишь частично.
В разделе «организационные мероприятия» было записано:
«Произвести передислокацию фронтовых и армейских баз, складов, тыловых учреждений в пункты, обеспечивающие бесперебойное снабжение войск в период весенней распутицы.
Привести в проезжее состояние внутрискладские грунтовые пути и подъезды к складам, фронтовым частям и учреждениям».
На деле же на местах прежней дислокации оказалось много своевременно не вывезенного имущества. На станции Пола, например, осталось много артиллерийского вооружения 1-й ударной армии. Часть имущества и учреждений 10-й гвардейской армии было разбросано по станциям Заборье, Маево, Великие Луки, Новосокольники и другим.
Что же касается грунтовых путей и подъездов к складам, фронтовым частям и учреждениям, то в большинстве случаев они вовсе отсутствовали.
Далее в плане указывалось:
«Установить нормы неснижаемых запасов продовольствия и ГСМ по армиям, сосредоточив запасы к началу весенней распутицы в пунктах, обеспечивающих нормальное снабжение войск, согласно следующему расчету: по 10–12 сутодач, в том числе не менее 5 сутодач в отделениях складов на грунте; по ГСМ – по 2–2,5 заправки».
В действительности оказалось, что ни по продовольственному фуражу, ни по ГСМ таких запасов сделано не было.
Среди причин – бюрократический подход к делу со стороны руководства тыла, чья непростительная бездеятельность сорвала мероприятия по созданию запасов для 1-й ударной армии. Характерно, что на утро 27 апреля дивизии этой армии имели хлеба 1,8 сутодачи, мяса и крупы – 1,2 сутодачи, а овощей, махорки, сена и овса вообще не имели.
Я приказал заместителю начальника тыла генерал-майору И.Н. Кацнельсону направиться с группой офицеров на правое крыло фронта и самому непосредственно заняться обеспечением продовольствием 1-й ударной армии. Член Военного совета по тылу генерал-майор С.И. Шабалин взял под неослабный контроль работу группы Кацнельсона.
Основная станция снабжения двух армий и местных фронтовых частей Сущево, как это было установлено, нуждалась в коренной реорганизации.
Мероприятия по подготовке железнодорожного транспорта к весенней распутице не были должным образом проведены. Ответственными руководителями всех работ в этой области являлись начальник управления военных сообщений фронта полковник Николай Павлович Пидоренко и начальник железнодорожных войск генерал-майор технических войск Николай Георгиевич Десяткин, которому предстояло урегулировать вопрос перевозок, форсировать строительство ветки Новосокольники – Сущево, так как ее отсутствие затрудняло снабжение фронта. Нужно было также наладить экипировку паровозов на станциях Локиз и Сущево, упорядочить график подачи первоочередных транспортов для армий, избавиться от практики посылки толкачей, которые, стремясь проталкивать свои грузы, нарушали плановость перевозок.
Фронтовые дороги Великие Луки – Маево – Пустошка и Торопец – Великие Луки требовали серьезного ремонта. Восстановление мостов и дорог в условиях фронта, действовавшего в болотистой местности, было очень важной задачей, поэтому на восстановление грунтовых дорог для 1-й ударной и 22-й армий вместо одного дорожного отряда и одного отдельного дорожно-строительного батальона, как планировалось ранее, пришлось бросить шесть дорожных батальонов, выделить автомашины и горючее.
