Вольдемар Балязин - Русско-прусские хроники
Такие далекие последствия имел матримониальный союз внучки Кутузова Екатерины Тизенгаузен с прусским королем Фридрихом-Вильгельмом III.
IX САМОДЕРЖЦЫ.
Любовные истории царского дома. 200 новелл..
"В 1999 году вышли в свет еще две мои книги, где Восточная Пруссия и Кеигсберг также фигурируют, как места, связанные с важными историческими событиями, происходившими в России.
В первой из этих книг, названной "Самодержцы. Любовные истории царского дома", содержится три новеллы, действие которых происходит, как и в прежних, В Кенигсберге и Приблатике. Эти новеллы называются: "Герцогиня Курляндская", "Эрнст-Иоганн Бирон" и "Император Александр и королева Луиза". Я поместил их в "Русско-Прусских Хрониках", ибо и они составляют несколько страниц истории нашего края."
Герцогиня Курляндская
Анна Ивановна была второй дочерью царя Ивана Алексеевича и царицы Прасковьи Федоровны, урожденной Салтыковой. Она родилась в Москве 28 января 1693 года и сразу же попала в обстановку весьма для нее неблагоприятную. Отец постоянно болел, а мать почему-то невзлюбила Аннушку, и она оказалась предоставленной самой себе да опеке богомольных и темных нянек и приживалок.
Уже D детстве девочке сказали, что она вовсе и не царская дочь, потому что Иван Алексеевич бесплоден, а отцом ее является спальник Прасковьи Федоровны Василий Юшков. (Спальником называли дворянина, который стерег сон царя или царицы, находясь в покое рядом с опочивальней.)
Когда девочка подросла, к ней были приставлены только два учителя: учитель немецкого и французского языков Дитрих Остерман - брат вице-канцлера барона Андрея Ивановича Остермана - и танцмейстер француз Рамбур. Из-за этого Анна Ивановна осталась полуграмотной и в дальнейшем не очень-то увлекалась науками. Девочка была рослой - на голову выше сверстников, - полной и некрасивой.
После скоропостижной смерти мужа она, как мы уже знаем, навещая Петербург, делила свои сердечные привязанности с разными соискателями ее любви, но в Митаве ее серьезным поклонником, а потом и фаворитом стал мелкий дворцовый чиновник Эрнст-Иоганн Бюрен.(В России его звали Бироном. да и он сам называл себя так, настаивая на своем родстве с французским герцогским домом Биронов.)
Впервые Бирон появился перед герцогиней Курляндской в двадцать восемь лет. Его отец - немец-офицер - служил в польской армии, но, кажется, не был дворянином. Во всяком случае, когда Анна Ивановна попыталась добиться признания своего фаворита дворянином курляндскии сейм отказал ей в этом. Что же касается матери будущего герцога, то ее дворянское происхождение бесспорно.
Эрнст Бирон был третьим сыном. В юности он стал студентом Кенигсбергского университета, но не закончил его, потому что чаще чем в университетских аудиториях сидел в тюрьме за драки и кражи. Двадцати четырех лет он приехал в Петербург и попытался вступить в дворцовую службу, но не был принят из-за низкого происхождения. В 1723 году Анна Ивановна женила своего фаворита на безобразной, глухой и болезненной старой деве Бенгине-Ютлибе фон Тротта-Трейден, происходившей, впрочем, из старинного и знатного немецкого рода.
Однако женитьба ничего не изменила в отношениях герцогини и фаворита. Более того, когда 4 января 1724 года у Бирона родился сын, названный Петром, то сразу же поползли упорные слухи, что матерью мальчика была не жена Бирона, а Анна Ивановна. Когда мальчик подрос обнаружилось его сильное сходство с Анной Ивановной?
Между женитьбой Бирона и поездкой в Москву с Анной Ивановной произошло несколько амурных историй, связанных со сватовством, но ничем не кончившихся. Одна из историй - в высшей степени романтическая. Однако все по порядку. После скоропостижной смерти мужа Анны Ивановны, герцога Фридриха-Вильгельма, Петр I решил выдать юную вдову замуж еще раз.
В 1717 году претендентом на ее руку был герцог Саксен-Вейсенфельскип Иоганн-Адольф, но сватовство расстроилось. Не состоялся брак и со следующим женихом - принцем Карлом Прусским. Затем, еще при жизни Петра 1. в качестве претендентов появились четыре германских принца, но дальше брачных переговоров дело не пошло.
Наконец, в сентябре 1725 года, через полгода после смерти Петра I, Анне Ивановне, бывшей тогда в Санкт-Петербурге. сообщили о новом суженом блестящем кавалере, храбреце и красавце, покорителе дамских сердец от Варшавы до Парижа - графе Морице Саксонском, внебрачном сыне польского короля. К тому же он был на три года моложе невесты, перешагнувшей тридцатилетний рубеж. Поэтому, еще не увиден графа Саксонского. Анна Ивановна заочно влюбилась в него. Ее не смущало, что Мориц слыл не только выдающимся бабником, но и столь же замечательным дуэлянтом, мотом и картежником, за которым к моменту сватовства накопилась куча долгов. Анну Ипанонну не останавливало и то, что граф Саксонский по рождению не был августейшей особой. И. казалось, что полдела уже сделано; однако и на сей раз ни брачных переговоров, ни сватовства не последовало, хотя потенциальная невеста делала все, что было возможно.
Прошло около года прежде чем Мориц решился на активные действия со своей стороны. Будущий знаменитый маршал Франции и выдающийся военный теоретик, отличавшимся дерзостью и быстротой маневра, он и при осуществлении грядущей матримональной операции избрал именно такой образ действий.
Бросив все свои версальские дела и утехи, собрав со своих богатых парижских любовниц и уже сильно обедневшей матери псе, что только мог, он помчался в Митаву.
Чтобы стать мужем Анны Ивановны, Морицу надлежало получить согласие дворянского курляндского сейма, имевшего право выбирать герцога по своему усмотрению. И здесь счастье сопутствовало Морицу - его избрали герцогом. Дальше волеизъявление сейма подлежало утверждению королем Польши и российской императрицей, так как Курляндия по юридическому статусу зависела от этих двух стран. Казалось, что отец Морица, занимавший трон Польши, несомненно утвердит его избрание, но не туг-то было: политика взяла верх над родительскими чувствами, и Август II воздержался от одобрения.
И уж совсем никаких надежд не мог связывать Мориц с русской императрицей, поскольку ситуация не соответствовала ее политическим планам: Екатерина I решила, что герцогом Курляндии должен стать Меншиков, который и отправился в Ригу с внушительным кавалерийским отрядом. В Митаву же для переговоров с сеймом приехал Василий Лукич Долгорукий - влиятельный член Верховного тайного совета и опытный дипломат.
Вскоре в Митаву приехал и Меншиков, где встретился со своим соперником на курляндский трон. Желая сразу же поставить Морица на место, Меншиков первым делом спросил:
- А кто ваши родители?
Мориц ответил вопросом на вопрос:
- А кто были ваши?
Курляндское дело кончилось в конце концов ничем для обоих соискателей. Причем, Мориц потерпел двойное фиаско: он не только лишился перспективы завладеть троном, но и получил отказ в своих матримониальных намерениях. Последнее же обстоятельство связано с комическим эпизодом, более смахивающим на фарс.
В Митаве Мориц жил во дворце своей невесты, в одном из его крыльев. Ожидая благополучного исхода сватовства, пылкий кавалер не оставлял без внимания и молодых придворных красавиц. Одной из его пассий оказалась фрейлина Анны Ивановны, которую граф Саксонский среди ночи провожал домой. Во дворе замка лежал глубокий снег, и Мориц понес свою любовницу на руках. Внезапно он споткнулся, поскользнулся и упал, выронив фрейлину в снег. И вдруг он услышал пронзительные женские крики. Это кричала испуганная фрейлина и еще кто-то другой. Оказалось, что Мориц упал, споткнувшись о спящую пьяную кухарку с черной дворцовой кухни. Обе женщины, испугавшись, стали пронзительно и громко кричать. Во дворце возник переполох, проснулись его обитатели и в том числе Анна Ивановна, получившая очевидное доказательство того, каков ее жених.
И все же, несмотря на скандал, Мориц остался в Митаве. Неизвестно сколько бы он жил там, если бы туда ни пришли четыре русских полка, присланных специально для того, чтобы изгнать докучливого претендента на курляндский трон. Мориц бежал из замка, на рыбацкой лодке переправился через реку Лиелупе и затем добрался до Данцига.
Так завершилась очередная неудачная для Анны Ивановны попытка замужества.
Все это рассказано для того, чтобы читатель мог представить, кого ожидал в России императорский трон, кого пригласили в Петербург не очень-то дальновидные верховники.
Как бы то ни было, но будущая российская императрица, выехав из Митавы 29 января 1730 года, 10 февраля приехала в Москву, объявленную покойным Петром II, как уже упоминалось, единственной столицей России.
Эрнст - Иоганн-Бирон
Вернемся теперь к началу царствования Анны Ивановны, когда она, сокрушив верховников, стала самодержавной императрицей.
