Джон Мэн - Чингисхан
Эрдене был оставлен со строгими инструкциями. Он дол жен был ждать здесь, если не будет дождя, а если будет, то бы стро подниматься к Порогу, каким-то образом перебраться через него и ждать нас на другой стороне. Если он завязнет, как он это предсказывал, мы без труда найдем его и тогда бу дем снова думать. Так или иначе, мы с ним увидимся через день или два.
Мы с Туменом взвалили на плечи рюкзаки и тронулись в путь, петляя между доходившими до пояса кустами и пере бредая через протоки того, что моя карта называла Керуле-ном, а указатель утверждал, что это Богд. Парило нещадно.
380
У меня в ботинках хлюпала вода. Вокруг нас кружились пол чища мух. Я пытался избавиться от них, поднявшись повыше и идя краешком языков ельника. Мух меньше не стало, а в ле су были завалы упавших после бушевавшего здесь три года назад пожара деревьев. Тумен, тащивший рюкзак и вдобавок к нему свое объемистое брюхо любителя пива, начал отста вать. Каждый раз, когда я оборачивался, я видел его по пояс в ивовых кустах с нависающими над его головой тысячами мух, образовывавшими в лучах заходящего солнца нечто, очень похожее на нимб. Это был настоящий ад.
Через три часа мы добрались до реки, к которой я и хотел добраться. Быстро темнело, мы были раздражены и стали препираться по поводу того, где разбить лагерь среди иво вых кустов и как лучше установить палатку, которая все вре мя раздувалась в разные стороны и принимала самые нево образимые формы. Потом нужно было развести костер. Ну да, конечно, сказал я, только из чего? Навоз, сказал Тумен. И в самом деле, вокруг валялось много сухого навоза, наверное оленьего, подумал я. Но растопка из ивовых прутьев была влажной и не загоралась.
— Ну что я за идиот, — бурчал Тумен, когда мы по очереди манипулировали единственным коробком спичек. — Я за был бензин.
Я решил не говорить ему, что забыл компас. Так что если мы проснемся в облаке, то окажемся глубоко-глубоко в оленьем навозе. К этому моменту осталось только с десяток спичек. Мы соревновались в добывании огня, разминая мок рые прутики до самых тонких волоконцев, и наконец навоз ный дым и темень избавили нас от мух.
Я вынул нашу еду, лапшу в пакетиках, что приобрел в ко рейском супермаркете в Улан-Баторе.
— Это что за женская еда? — презрительно протянул Ту мен. - Кто это купил?
— Гойо, — соврал я.
381
ДЖОН МЭН
- Что же она не спросила меня? Я же монгол! Мне нужно мясо!
В конце концов общая напасть и женская еда примирили нас, и мы уснули.
В половине седьмого я выполз из палатки и увидел вокруг себя совсем другой мир, мир ясный и покойный. По дну уще- лья подо мной стелилась ленточка тумана, мухи еще не про снулись, и солнце омывало верхушки елей на склонах гор повыше. Если в верховьях ущелья и была гора, я не мог ее видеть за лесом. Я вынул карту и стал перепроверять ее, сравни вая с отчетом Игоря. Он шел к Хан Хентей, что означало, что он двигался по реке, помеченной на его карте как Богд. Но Хан Хентей оставался слева, и к ней текла река, которая на моей карте звалась Керулен. Сейчас я на Богде, поэтому вершина впереди должна быть тем, что нужно, правильной вер шиной.
Но этого не могло быть. Вокруг лежала совершенно пус тынная местность, никаких признаков дорог, никаких сле дов машин или лошадей. Я повернул карту к восходящему солнцу, всмотрелся в нее повнимательней и вспомнил про лупу в глубинах моего рюкзака. О боже! Река подо мной на зывалась совсем не Богд. Крошечные синенькие буквы чита лись не Б-о... а Б-а.. Бага что-то... Бага Ар, «Маленькая Спинка».
Должен сказать, что, когда я сообщил Тумену, что мы не в том ущелье и что нам лучше вернуться к машине, он воспри нял это как настоящий мужчина. Мы прикончили остатки мокрого хлеба, засунули вымокшую палатку в мешок и пус тились вниз по склону. Наверное, мы оба испытывали не обычайное облегчение, думая о том, что скоро снова будем в машине, будем ехать по правильному ущелью в сторону пра вильной горы.
Мы шли по низине, где вместо ивового кустарника росла жесткая трава, где я споткнулся о странную кучку камней, все они были приблизительно с кулак величиной и образовыва-
382
ЧИНГИСХАН
ли неправильной формы пятно на земле, диаметром где-то метр с половиной. Возможно, там был кто-то похоронен. Но уж очень неподходящее место для могилы, не на горе, посре ди болотистой луговины, куда ни одной живой душе, в чем теперь не было никакого сомнения, не было никакой причины появляться, — и к тому же такая необычная форма, даже если принять в расчет сотни лет погодных влияний. Может быть, могила сильно заросла? Камни были подозрительно чистыми, никакой травы. Мне подумалось, что, скорее всего, они были отмыты каким-то естественным процессом. Я сфотографировал камни и отложил эту загадку подальше в памяти, где она оставалась до той поры, когда появилась причина вернуться к ней снова.
Мы расстались с деревьями и шли по главной реке, кото рая, по всей очевидности, была самим Керуленом, как бы ни называла его моя карта, направляясь на запад, и солнце су шило наши мокрые спины. Вот-вот мы готовы были увидеть машину, которая должна была быть за лесистыми выступами склонов, которые мы проходили накануне вечером.
Вдруг теперь, когда обзору не мешали подошвы гор, я по смотрел вдоль ущелья и прямо перед собой увидел нашу вож деленную цель, ее не закрывало ни облачка, и это, вне всяких сомнений, была она. Бурхан Халдун, Хан Хентей была серая масса камня, отчетливо возвышающаяся над окружающими лесами и похожая на вздувшийся напряженный мускул. Как же мне не повезло, что до самого последнего момента ее скрывали то облака, то горы, то лес, и как же мне повезло, что она сейчас открылась. Совсем близко от вершины виднелось белое пятно, и, глядя на него с расстояния километров пятнадцати, я задумался, не поставил ли кто-нибудь там гээр или, может быть, это что-то вроде ово.
В нормальных условиях мы уже были бы в пути. Но условия не были нормальными. Хентей замышляли что-то совершенно гадкое. Несмотря на то что над нашими головами све тило яркое солнце, и в таких же ярких лучах купался Бурхан
383
ДЖОН МЭН
ЧИНГИСХАН
Халдун, западное небо быстро поглощалось зловещей тем но-лиловой тучей, наплывавшей на горы и со звучным по громыхиванием устремившейся в нашу сторону. Удивляться не приходилось, что мы не видим машины. Эрдене наверняка все видел и слышал и сбежал к Порогу. Нам лучше после довать его примеру.
До Порога оставалось минут десять ходу, когда солнце исчезло, и тут же разверзлись небеса. Мой мир в мгновение ока сузился до мутного пятна. Я набросил пончо на рюкзак, фотоаппарат, магнитофон и записную книжку и посмотрел на Тумена. От дождя его спасала только австралийская шляпа, с которой текло, как с крыши без водостока, на футболку и тренировочный костюм надеть ему было нечего.
На перевале и в помине не было никакой машины и ника кого Эрдене. Должно быть, он каким-то образом изловчился перевалить на другую сторону горы. Это было добрым зна ком, ибо означало, что мы можем оттуда выбраться, но в этой бочке меда была и своя ложка дегтя, — это одновременно возвещало огорчительный конец моим амбициям, ибо пред стоит еще преодолеть, возможно, непроходимый для маши ны топкий перевал.
Мы поднялись к Порогу, оставив позади бушевавшую в долине грозу, и спустились по противоположному склону до места, где нас остановило болото. Все равно никаких при знаков машины. Я переспросил Тумена о том, как они дого ворились с Эрдене.
- Я тысячу раз говорил вам! - разозлился он. - Он либо останется там, где мы расстались, либо будет здесь!
Возможно, мы его пропустили. Мы побрели назад, вверх- вниз, к тому месту, где накануне расстались. Машины нет. Мы поискали следы, все следы растворились в грязи и лужах.
Мы переходили Порог уже в девятый раз, и в голове у нас рисовались самые жуткие сценарии. В машине что-то отка зало, и Эрдене уехал ремонтироваться. На него напал мед ведь (но где в таком случае машина?). Он просто бросил нас
(но с какой стати?). В любом случае нам оставалось полагать ся только на самих себя. Придется тащиться 30 километров по дороге, а потом еще сколько-то, чтобы выйти к первой юрте, конечно, если только семейство, сражавшееся с волком, все еще там. И у нас почти не осталось еды.
Надвигалась ночь, а вместе с ней еще одна буря. Мы натя нули палатку прямо посреди дороги у самого болота и не ус пели протиснуться в нее, как по ней забарабанили тяжелые капли. В считаные секунды водопад превратил палатку в на стоящий боевой барабан. Тонкая палаточная ткань дрожала с таким шумом под ударами штурмующей воды, что разгова ривать не было никакой возможности. Я погрузился в тряси- ну сожалений и догадок, пытаясь разобраться, что же такое произошло и что нам делать, настроение было самое мрач ное. В такую погоду пешком ни за что далеко не уйти. Благо даря сумасшедшему мастерству Эрдене перед нами откры лась дорога, и я все испортил своей дурацкой ошибкой. Но опять же, не будь этой ошибки, сидеть бы нам сейчас, в та кую-то погоду да еще без компаса, на дикой горе на полпути к вершине Бурхан Халдуна. Невезение и недомыслие, воз можно и то и другое, взятые вместе, либо погубили, либо спасли нас. Что именно они сделали, сообразить я не мог.
