Евгений Кукаркин - Корпус А блок 4
- Ты какой то не такой, как все мужики, которых я встречала. Может поэтому тебя и уважаю. Терпеть не могу слизняков, которые за рубль подавятся. Честно признаюсь, первый раз встречаю парня, которому они не нужны.
- Не в этом дело, Алла Васильевна. Я не тот человек, который бы ломался и говорил, что деньги не нужны. Деньги нужны всем, однако есть человеческое достоинство, которое должно быть выше этого. Считайте, что вам просто не повезло, что вы встретили меня.
Она некоторое время обдумывает мои слова.
- Хорошо, я кое что поняла. А сейчас, ты не можешь мне помочь, притащить мебель, ее уже привезли, - она кивает в сторону лифтов.
- Я иду.
Я пошел в конец коридора.
До обеда мы работали как черти, привезли и расставили по коридорам и в столовой кожаные диваны, кресла, столы, шкафы, стулья, несколько пальм в кадках, множество живых цветов и растений в горшках, вешали картины на стены и расталкивали книги по полкам. Особые ящики были доставлены в комнату к Семен Семеновичу. Это купленный им телевизор и магнитофон с кассетами. Он на радостях, закрылся изнутри и даже припоздал на обед.
С приходом Николая, в столовой моя группа распалась. Татьяна откололась от нас и села с ним за отдельный столик. Обед в этот раз был так же превосходен, куриный суп, салаты, говяжье сердце с гарниром, забили поднос под завязку. Ира выглядела возбужденно.
- Понтелеймониха обследовала меня и сказала, что все хорошо.
Я почувствовал, что она может ляпнуть что-нибудь лишнее и перебил ее.
- А ты видела, что сегодня привезли?
- Слушай, это потрясающе. Надо отдать должное Алле Васильевне, она потратила огромные деньги. Кругом ковры, цветы, зеркала, картины, у нас стало как во дворце...
- Это точно, а мы все оказались там слугами.
- Ну и что тут такого? - делает недоуменный вид Наталья. - Я занялась делом, а так бы маялась с утра до вечера.
- Рожденный ползать, летать не может, - вдруг ляпнула Ира.
Я вижу как покраснела и обиделась Наталья. Вот- вот она что-нибудь скажет и быть ссоре.
- А вы знаете, по телеку сообщили, что с завтрашнего дня будет потепление, - как бы между прочим сообщаю я.
Они обе уставились на меня.
- И что это значит? - спросила Наталья.
- Это значит, что нам пора расставания с этим заведением.
- Зря вы, ребята, уходите, - вдруг смягчилась Наталья. - У нас может только жизнь начинается.
В дверях столовой появляется Пантелеймониха.
- Борис, - обращается она ко мне, - зайди после обеда ко мне в кабинет.
- Хорошо, Вера Пантелеймоновна.
Врачиха задумчиво смотрит мне в лицо.
- Я все знаю, мне Ира все рассказала, - говорит она. - В этой истории неприятно только одно, что ты тащишь за собой ее.
- Здесь есть право выбора каждого человека. Ведь могу же я в любой день уйти от сюда?
- Сможешь, здесь не тюрьма...
- Вот поэтому, я и она сделали выбор...
- Борис, она первая споткнется там. Тебе ее просто не уберечь. И все что произойдет будет ужасно, виноват будешь ты.
- Я это знаю, а если... все произойдет здесь, кто будет виноват?
- Я. Я отвечаю за вас всех.
- Вот видите, где бы это не произошло, кто то будет виноват. А может проще, не надо искать виновных а положиться на бога, сколько нам отмеряно, столько мы и проживем.
Он качает головой.
- Я проверила Ирочку..., у нее все в порядке. Если будете заниматься любовью, будь с ней очень осторожен. Слушайся больше ее, я ей все подробно растолковала, как и что...
- Хорошо, Вера Пантелеймоновна.
- Когда вы уходите?
- Наверно дня через три.
- А куда отправитесь?
- Еще толком не знаю. Вы ведь сами сказали, что не знаете где и кто у меня мать, поэтому ехать мне некуда. Я предполагаю, что наше место на средней или нижней Волге, где не так холодно или жарко.
Она опять кивает головой.
- Что же... поезжайте. А теперь иди, дай мне подумать, как вам помочь.
За дверями кабинета меня ждет Наталья.
- Ну что? У тебя все в порядке?
- Да.
- Я хочу с тобой поговорить
- Я тоже.
Мы отходим к окну и смотрим, как солнце своими лучами обняло землю и та согретая теплом, спешит отдать первые ростки жизни деревьям и кустам.
- У нас наверно ничего не получиться, Боря? - первой заговорила она.
- Да, ты права.
- Но ведь могло бы все и получится. Почему ты такой упрямый и не можешь остаться здесь. Мы бы могли быть счастливы...
- А почему бы тебе не отправиться со мной? Мы бы могли быть счастливы там.
- Это безумие. С нашим здоровьем счастья там быть не может.
- Значит мы должны расстаться.
- Ты Ирку любишь? - вдруг тихо спросила она.
- Наверно.
- Береги ее. Она... будет все время нуждаться в тебе...
И вдруг Наташка заплакала, повернулась и побежала по коридору в свою комнату.
У меня в комнате, на кровати валяется Ира. При виде меня приподнимается.
- Что там Пантелеймониха...?
- Мы с ней говорили о тебе.
- Что она сказала?
- Чтобы я тебя все время слушался.
- И это все?
- Нет. Мы уезжаем от сюда через три дня.
Ирка сползает с кровати, подходит ко мне и закидывает руки на шею.
- Ведь у нас все будет хорошо, правда?
- Должно быть.
Она осторожно целует меня.
Сегодня на ужине нервная обстановка. Наталья отсела от нас за отдельный столик. Я вижу как все обсуждают это происшествие, а глазах Аллы Васильевны читаю злорадство.
- Что это с ней? - испугано спрашивает меня Ира.
- Мы с ней поссорились по поводу отъезда.
- Она тебя отговаривала не уезжать?
- Она меня отговаривала не брать тебя с собой.
- Это не ее дело, - твердо говорит Ира.
За столиком, где Сергей Сергеевич сидит с Аней перебранка.
- Старый, кобель, - шипит Аня. - Только попробуй, уйди...
- Тише, - просит кобель.
- А что тише то. Чем эта образина лучше чем я?
Вижу, как наливается гневом Алла Васильевна, ее скулы сводит судорога.
- Эх, - театрально громко вздыхает Николай, - все то у нас есть и диваны появились, и цветы, а вот приятной музыки в столовой нет. То ли дело, когда пережевываешь пищу, а тут полонез Агинского. Красота...
- Будет у нас музыка, - зловеще говорит Алла Васильевна.
После ужина все разбредаются по комнатам. Ира убежала к себе, как она сказала - подготовиться. Я один сижу за столом и просматриваю записи и тут стук в дверь. Входит Таня и растеряно прижимается к стене.
- Таня? Что с тобой?
- Он согласился спать с этой...
- Николай? - я ошеломлен.
- Понимаешь, она ему триста долларов пообещала. Ему было даже на меня наплевать.
- Этого не может быть.
- Это так, - она проглатывает комок в горле. - Несмотря на то, что ему врачиха говорила, чтобы он этого не делал, он не устоял.
- Когда это она сумела его уговорить?
- Только что. Они бешено торговались, Николай все ссылался на тебя, что тебе давали больше, а Алка ни в какую, так на триста и порешили.
- При тебе говорили?
- Нет. Я стояла у двери в его комнату, они были там вдвоем.
Я схватился за голову и уронил ее на книги.
- Колька, не может быть.
- Когда вы с Ирой уезжаете?
- Через три дня.
- Я с вами. Вы не против?
Поднимаю голову и с изумлением смотрю на нее.
- Таня, ты не...
- Я уже твердо решила. Не надо лишних слов.
- Хорошо, поедем.
Теперь Таня отрывается от стенки, подходит ко мне.
- Я не буду вам с Иркой мешать, но первое время мне надо акклиматизироваться, поэтому не отталкивайте меня.
- Я понял.
- Спасибо.
Таня ушла, зато в халатике в комнату ворвалась Ирка.
- Ух ты, похоже никто в отделении не отдыхает. Дети и старая гвардия уткнулись в телевизор в комнате отдыха, Анька с Семеном, закрылись в своей комнате, смотрят свои программы и ругаются, Алка отчитывает в столовой девочек Марину и Верку, Татьяна шатается по коридору...
- Она у меня только что была.
- Таня красивая девушка, правда?
- Она хочет уйти от сюда с нами.
- Вот здорово. Я чувствовала, что она с нами. А Николай, разве он не пойдет?
- Николай хочет немного подождать.
- Ну и зря, всем вместе было бы лучше.
Она подходит к кровати, сдергивает одеяло, скидывает с себя халатик и голенькая ложится на простыни.
- Куда ты? - с удивлением спрашиваю я. - Нам это делать в кровати нельзя.
- Закрой дверь и иди сюда. Я хочу с тобой спать. Пантелеймониха сказала, что у меня должно все зажить и поэтому нам сегодня любить друг друга нельзя, но я хочу чувствовать тебя рядом.
- Я еще не вымылся.
- Так чего ты стоишь, иди мойся.
Она доверчиво посапывала у меня на груди, когда динамик забубнил о подъеме. Ресницы распахнулись и темные глаза уставились на меня.
- Мне было так хорошо. Поцелуй меня.
Я дотрагиваюсь губами до ее щеки.
- Нам надо вставать.
- Я сейчас.
Ира соскакивает с кровати, поспешно накидывает халатик и бежит к дверям.
- Встретимся в столовой, - кричит она на ходу.
В столовой опять изменения. Татьяна вернулась за наш столик, а Николай очутился за столом Аллы Васильевны.
