Б Семенов - Подвиг длиною в жизнь
- Грубо говоря, - теперь продолжал Львов, - топливо состоит из трех составных: замедлитель - одна часть, две другие - "Флора" и найденный недавно второй компонент. Что-то вроде "Флоры" у немцев есть. Так называемый "Зет-три".
- Значит, если им дать "Флору", они поймут это! Немецкая химия не нуждается в рекомендациях, насколько я понимаю, - недовольно вставил реплику генерал.
- Нет, нет! - продолжал Львов. - Получив "Флору", они и не уловят сходства со своим "Зет-три". Химики гарантируют это. Ведь "Флора" в отличие от "Зет-три" не взрывается от соприкосновения с кислородом. Этим-то она и похожа на конечный продукт! А на анализы уйдет несколько месяцев...
- Стоп. Дайте подумать. Я к химии двадцать лет не прикасался.. А если еще какой-нибудь Вец украдет второй компонент и замедлитель и они добавят их в "Флору"? - генерал задавал вопросы явно для того, чтобы родилась истина, чтобы не было "прокола", который может привести к утечке информации, чтобы проверить самого себя.
- Теоретически это возможно. Но ведь надо знать, что все они - компоненты одного горючего. А так они с тем же успехом могут добавлять и в свой "Зет-три" и в любое другое вещество. Как видите, и здесь возможность риска практически равна нулю, - парировал Львов.
- Значит, если "клюнут" - потеряют время. Если не "клюнут" - каждый, что называется, останется при своих. Так?
- Ничего подобного, Сергей Александрович, - в который раз Львов поправил очки. - Все равно мы в выигрыше. Даже, если не уведем их по ложному пути исследований, станет прочнее положение Гаджи.
- Тогда вернемся к записке Аббаса Керимовича. Что, если с ее помощью они захотят попасть в лабораторию?
- Пусть. Ныне это лжеобъект. Основные работы ведутся на востоке. Здесь чепуха, - сказал Лавров.
- А если, попав в лабораторию, они попробуют взорвать ее? - опять спросил генерал.
- Жалко будет двухэтажный домишко. Но, ей-богу, стоит рискнуть.
- И последний вопрос. Можно сделать записку Аббаса Керимовича, не впутывая его самого в это дело?
- Безусловно, - рассмеялся Львов.
- Ну, уговорили, - Моисеев кивнул. - Будем думать. Надо, насколько возможно, тянуть с запиской. На все сто процентов исключите утечку информации - тут, Львов, хоть сотни консультаций с учеными. И чтобы кража "флоры" произошла без шума. Возьми это на себя, Алеша. А то они будут ждать наших действий, а не дождавшись, заподозрят "липу". Ясно?
Он посмотрел на стол, увидел нетронутые стаканы.
- Да, что ж вы чая не пьете?
41
Вец стоял на трамвайной остановке до тех пор, пока в одном из вагонов не увидел Тихого. Он сел в этот же трамвай и проехал в нем шесть остановок. Тихий сошел на следующей. Они встретились в толчее на базаре.
- Надо идти сегодня, - сказал Вец. - Вечером. Вот записка Аббаса. Подпись такая, что и сам не отличит от той, что была на записке о билетах... Все входы выучил?
- А как же.
- Смотри, если шум будет - беги. Живым им даваться нельзя. За "Флору" в Магадан не пошлют, расстреляют тут же.
- Если уйду, они все равно догадаются, что я был, - записка-то у них останется.
- Это лучший выход. Аббаса дискредитируем. Может, с работы снимут. А может, и посадят... А тебя спрячем. В Ташкент поедешь. Знаешь, какая там жизнь!
42
Тихий протянул записку в окошко.
- Подожди, - сказал охранник. Он задвинул фанерку, обратился к начальнику:
- Аббас Керимович пишет, чтобы пропустили мотор чинить.
- Дай-ка на записку взгляну. - Начальник повертел ее так и этак и приказал:
- Раз Аббас Керимович, не задерживай.
- Но у этого допуска нет в лабораторный. И поздно уже. Все почти разошлись,
- Ты какой-то тупой, Серегин. Понимать надо, что значит Аббас Керимович велит. Пиши пропуск.
Окошко открылось.
- Проходи, - сказал охранник Тихому.
Тот пошел в сторону лабораторного корпуса. И там ходил охранник с винтовкой за плечом. Он долго рассматривал пропуск:
- Проходи. В коридоре не останавливайся. Курить не вздумай.
- Маленький, что ли?
Тихий прошел по длинному коридору, спустился по лестнице на один марш и вышел во внутренний двор.
Совсем стемнело. На фоне темного неба вырисовывались еще более темные силуэты двух больших резервуаров.
- Стой! Кто идет?
- Мотор чинить. По приказу Аббаса Керимовича, - ответил Тихий.
- Что в такую темнотищу увидишь?
- А мы не рассуждаем, когда работать. Когда велят - тогда и работаем.
- Ну, валяй. Моторы в дальнем углу, знаешь?
- А как же.
- Только не искри особо. А то горючее. Понимать должен.
Тихий двинулся вправо, а охранник зашагал в другую сторону. Теперь надо было сделать всего несколько шагов до резервуара. Он замедлил шаг, дождался, когда охранник завернет за угол, и ринулся под резервуар. Здесь его уже никто не мог увидеть. Он примостился между фермами, на которых покоился чан, надел резиновые перчатки, достал два небольших флакона. Вынул стеклянные пробки. Нащупал краны - знал, что их должно быть два: основной и контрольный. С завидной ловкостью отвернул вентили. Светлая жидкость наполнила один флакон, потом второй.
Тихий так же быстро завернул краны. Тщательно заткнул флаконы пробками. Выбравшись из-под резервуара, он ползком добрался до угла, где стояли моторы. Пробыл там всего ничего. С шумом зашагал к зданию.
- Это опять ты? - окрикнул охранник.
- А кто ж еще?
- Пропуск! - это было сказано явно для проформы.
- Не нагляделся? - Тихий протянул ему белый листок.
43
"Восьмой вторник подряд жду связного для отправки "Флоры". Не доходят. Дайте новые указания. В-1".
"Указания получите, если связной не придет десятого. Вильке".
"Продлить действие документов родственника не представляется возможным. Его могут взять как дезертира любой день. Во избежание моего провала предлагаю его ликвидировать. В-1".
"Идиот. За безопасность родственника отвечаете головой. Вильке".
"Десятого ваш связной арестован моих глазах у цирка. В-1".
"Возможна ли немедленная отправка родственника с "Флорой" через линию фронта? Вильке".
"Несколько раз обнаруживал за собой наблюдение. Начинаю опасаться. В-1".
"Немедленно отправляйте родственника. Второй флакон выносите сами. Вильке".
Моисеев закрыл папку.
- И, зная это, все же Веца упустили?
Лавров был усталым и мрачным.
- Пока он добирался до фронта, брать его не хотели. Возможно, было наблюдение, и арест Веца мог натолкнуть Вильке на мысль: почему Гаджи прошел, а этого арестовали?.. Потом Вец как в воду канул. Даже не знаю, кто из моих ребят виноват. Молодые, а он матерый. План у него, видимо, был простой: ночью перебраться через "ничью" землю. В роте, куда Вец явился, показалось подозрительным его направление - бланк был старого образца: то ли не мог достать другого, то ли не знал о замене. Тут нагородил комроты. Нет чтобы в особый отдел позвонить, решил утра ждать. Ну, а Веца в землянку, под стражу. Ночью он по нужде попросился и побежал. Солдат крикнул: "Стой". Потом выстрелил. На сем - точка.
44
В зеркалах отражалась фигура Гаджи. Перед ним хлопотал портной. Вильке курил трубку, присев на край тумбочки.
- Я выйду на несколько минут, укорочу рукава.
Вильке подождал, пока, пропустив портного, успокоилась тяжелая бархатная занавеска.
- Конечно, жаль, что тебя пришлось извлекать из Баку. Ты мне там нужен. И тебе там лучше: дом, к жене и сыну можно поехать... Но я должен был спасать тебя. От разоблачения, от ареста. К счастью, ты ничем не скомпрометирован в России. Перед тобой - перспектива.
- Вы знаете, полковник, как ценю я вашу заботу.
Вильке отмахнулся - к чему признания. И продолжал:
- У тебя много хороших, необходимых в нашем деле качеств. Знаний маловато. Я пошлю тебя учиться. В свою Сорбонну. Ты это заслужил. Учись хорошо. Так, чтобы когда-нибудь учить других.
45
Часы в углу кабинета Моисеева били одиннадцать, когда вошел Лавров.
- Чем похвастаешь? - спросил генерал.
- В одиннадцать должны быть материалы.
Тут же открылась дверь. Вошел капитан Свиридов - в руках у него была пачка крупноформатных влажных фотографий.
Один за другим ложились на стол снимки.
Гаджи целился прямо в объектив аппарата.
Стучал ключом походной рации.
Чистил пистолет.
Отдыхал после марш-броска: лицо было покрыто крупными каплями пота.
- А они неплохо учат, - сказал Моисеев.
Новый снимок лег на стол: Гаджи в комбинезоне занес ногу, чтобы войти в самолет.
46
- Судя по всему, готовятся отправить на Восток. Двенадцатый сообщает, что Вильке перемещает свой центр в так называемую нейтральную зону. Данные проверены, - Львов стоял у стены, заложив назад руки. - Двенадцатому удалось обрести великолепные связи и, как результат, - возможность встреч с Гаджи.
- В перемещение центра стоит верить. Это логично. В Германии держать негде, - сказал Моисеев. - Сколько вчера сделали танки Конева?
- Шестьдесят, - ответил Лавров. - Я вот чего боюсь, Сергей Александрович, не потеряют ли они интереса к Гаджи?
