От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Никонов Вячеслав
Одновременно Грю запросил мнение военных по двум вопросам. Первый, представляет ли вступление Советского Союза в войну на Тихом океане столь жизненно важный интерес для Соединенных Штатов, чтобы отказаться от попыток заранее получить уступки от Советского Союза для достижения американских политических целей на Дальнем Востоке? Второй, должно ли решение Ялтинской конференции по Дальнему Востоку быть пересмотрено или выполняться полностью или частично?
Симпсона предложенный госдепартаментом план действий не удовлетворил. Напомню, он был не только военным министром, но и председателем Временного комитета, занимавшегося вопросами производства и использования атомной бомбы. Результат испытаний мог быть известен только через несколько недель, а дипломатическая игра при столь высоких ставках и без старшего козыря в колоде представлялась Стимсону опасной.
В своем дневнике Стимсон 14 мая писал, что, «обладая бомбой, Соединенные Штаты обеспечат себе более сильную позицию в случае возникновения разногласий с Россией из-за советских претензий на Дальнем Востоке. Тогда у нас будет на руках козырная карта… Мы должны восстановить наше лидерство, которое уступили русским». Стимсон полагал, что окончательные ответы на вопросы Грю могли быть даны только после испытания ядерного оружия.
Форрестол же считал, что, во-первых, Советский Союз имеет достаточную военную силу, чтобы получить все, что ему было обещано в Ялте, вне зависимости от того, хотят этого Соединенные Штаты или нет. За возможным исключением Курильских островов (да и то проблематично) США просто не имеют возможности использовать свои вооруженные силы в зоне действия Красной армии. Во-вторых, по чисто военным причинам нет необходимости в пересмотре секретного Ялтинского соглашения, пока не прояснится ситуация на земле после вступления СССР в войну с Японией.
В своих ответах от 21 мая Стимсон и Форрестол доверили принятие решения президенту и государственному департаменту. Общее мнение сходилось к тому, что СССР будет сам решать, вступать ли ему в войну и когда это делать, исходя из собственных расчетов. Москва может выбирать модус поведения: ждать, пока американские войска почти разгромят японцев, или начать военные действия как можно скорее. Советский Союз в любом случае будет обладать такой военной мощью, которая позволить взять то, что было обещано в Ялте, за исключением, возможно, Курильских островов. Попытка США их захватить возможна, но только за счет других фронтов войны с Японией и ценой больших человеческих потерь. С военной точки зрения нет необходимости пересмотра Ялтинского соглашения, что поможет достичь взаимопонимания.
В результате внутренних согласований в госдепартаменте пришли к следующему решению. Американское правительство не будет выходить из соглашения, заключенного в Ялте. Но прежде, чем просить Чан Кайши согласиться с его выполнением, США должны убедиться в искренности советских намерений. А именно – поддерживает ли Сталин основополагающие ялтинские принципы урегулирования проблем как в Европе, так и на Дальнем Востоке? И действительно ли советское правительство намерено позволить Чан Кайши управлять всем Китаем и Маньчжурией и будет ли оно помогать в обеспечении политического и военного единства Китая? Прояснить ситуацию и должен был Гарри Гопкинс в ходе своей специальной миссии в Москву.
Одновременно отслеживали настроения в самом Токио. 28 мая заместитель военного министра Джон Макклой призвал Стимсона исключить из американских требований к японцам термин «безоговорочная капитуляция». Из перехватов японских телеграмм в Пентагоне видели, что высшие руководители в Токио ищут способы выхода из войны и готовы при этом принять многие американские условия. В тот же день Грю ознакомил президента с этой информацией. Но подчеркнул, что японские руководители настаивали на одном условии: «Они хотят сохранить императора и конституцию, опасаясь, что в противном случае военная капитуляция вызовет полный крах порядка и дисциплины».
Трумэн был настроен на разгром Японии, а не на переговоры.
Китай в 1945-м
В Китае в начале 1945 года японские войска продолжали контролировать ситуацию и одерживать победы. Поверенный в делах в Китае Скворцов докладывал Молотову: «В первой половине января 1945 г., после некоторого затишья, на юге Китая возобновились боевые действия. Японские войска с юга, со стороны Кантона, предприняли наступление вдоль Кантон-Ханкоуской ж.д. и 26 января захватили Шоагуань (Куконг), где находилось правительство провинции Гуандун. Эта группа японцев двигается дальше на север, намереваясь соединиться с теми японскими войсками, которые идут на юг со стороны Хэняна… Японские войска ведут наступление из Хэняна на восток, стараясь очистить от китайских войск весь юго-восток Китая. Японские операции почти не встречают сопротивления… В январе активизировалась диверсионная деятельность японской агентуры в Чунцине… 19 января они сожгли здание посольства США, а 22 января – радиостанцию и подсобные помещения штаба американских сил в Китае».
Внутриполитическая ситуация оставалась острой. Посольство СССР в Китае 3 февраля информировало Молотова о «военно-политической обстановке»: «Переговоры между ГМД и КПК, проходившие в январе 1945 г., не привели к каким-либо результатам.
Требование КПК о создании коалиционного правительства очень сильно тревожит Гоминьдан, так как оно весьма популярно не только среди всех прогрессивных кругов Китая, но и за границей… ЦИК ГМД решил создать Политический Комитет, в котором были бы представлены по два человека от ГМД, КПК, Демократической лиги, беспартийных, а также министры иностранных дел, военный и финансов… По замыслу ГМД такой Комитет должен был парализовать требования о создании коалиционного правительства. В Яньани сразу же разгадали махинацию ГМД.
Американцы, в частности посол США в Китае Хёрли, прилагают усилия к тому, чтобы побудить ГМД и КПК к достижению между ними какого-либо соглашения до выезда Сун Цзывэня в Москву». Визит главы китайского МИД в СССР вызвал негативную реакцию в руководстве КПК.
Чжоу Эньлай в разговоре со Скворцовым «особенно резко критиковал Сун Цзывэня. Он называл его компрадором американской буржуазии, указывал, что Сун Цзывэнь постоянно находится на квартире у Хёрли».
Кремль не спешил ввязываться в сложные переговоры по дальневосточным сюжетам с правительством Чан Кайши до завершения войны с Германией. Молотов 4 февраля поручил проинформировать: «Советское правительство считает целесообразным перенести время посещения Москвы Министром иностранных дел г-ном Сун Цзывэнем на вторую половину апреля или на май месяц».
Ялтинские договоренности были тщательно охраняемым секретом. Рузвельт не информировал о них даже Трумэна, многих ближайших помощников, законодателей и посла США в Китае. Мао выпытывал у Владимирова после Ялты, будет ли СССР воевать с Японией? Чан Кайши ожидал, что его могут «кинуть» в Ялте. Еще за три дня до подписания секретного соглашения в Крыму, 8 февраля, он записал в дневнике: «Не сговорится ли Рузвельт против меня с англичанами и русскими?» 28 февраля его сын Цзян Цзинго справлялся у Скворцова-Токаринина, не обсуждались ли в Крыму вопросы, связанные с Китаем. Тот не мог это подтвердить, даже если бы и знал.
Чан узнает о том, что в Ялте договаривались о Китае, от своего посла в Вашингтоне 15 марта. В ярости он написал в дневнике: «Узнал, что Рузвельт и Сталин в одностороннем порядке обсуждали Дальний Восток… Если это так, то идеалы этой антияпонской войны становятся иллюзорными». Дополнительную информацию Чан получил от Хёрли, посетившего Москву и Лондон, после чего записал в дневник: «Утром размышлял о международных проблемах, главным образом о визите Хёрли в Англию и Россию, чувствую неимоверные печаль и гнев».
Военная обстановка на китайском театре военных действий оставляла желать лучшего. С конца марта японские войска предприняли новые успешные наступления в юго-западной Хэнани, северном Хэбее и западной Хунани. До начала мая чанкайшистские армии повсеместно терпели поражения.
