Ю Фельштинский - Коммунистическая оппозиция в СССР (1923-1927) (Том 4)
Тов. Бухарин говорил о "третьей силе". Он как бы хотел перешагнуть за этот заколдованный круг бюрократического формализма, в который был втиснут спор об исключении тт. Зиновьева и Троцкого
из ЦК. Однако, эта "третья сила" для тов. Бухарина свелась к нескольким авантюристам, к бывшим колчаковцам и эсерам, игравшим с безумной мыслью подражать Пилсудскому. Имеем ли мы дело лишь с болтовней за стаканом чая или же имеется налицо начало какой-нибудь организации - об этом скажет дальнейшее следствие. Но не в этом суть вопроса. Если я останавливаюсь на докладе тов. Менжинского, то, во-первых, для того, чтобы обвинить тов. Бухарина в том, что он не протестовал ни одним словом против недопустимого и недостойного приема, заключающегося в том, чтобы стараться запутывать оппозицию в дело, к которому она не имеет и не может иметь ни прямого ни косвенного отношения; во-вторых, я обвиняю тов. Бухарина в том, что он такой громадный, решающий для дальнейшего развития всей нашей революции вопрос вопрос о "третьей силе", о нашем отношении к этой "третьей силе" свел к тому, что называется судебной смесью, которая может занимать с достоинством только последнюю страницу наших печатных органов.
Здесь уже указывалось и тов. Троцким и тов. Зиновьевым на странность появления доклада тов. Менжинского в тот момент, когда обсуждался вопрос об исключении Троцкого и Зиновьева, между тем, как предложение оппозиции о том, чтобы вопросу о "врангелевском офицере" было, посвящено специальное суждение, было отвергнуто, и еще как, с каким скандалом!
Почему понадобилось в течение часа именно сегодня, при обсуждении вопроса о Зиновьеве и Троцком, читать показания лиц, причастных к "делу о заговоре", когда там, в этих показаниях, нет ни малейшего, ни прямого, ни косвенного намека на какое бы то ни было отношение этого дела к борьбе оппозиции.
Я невольно вспомнил о вышедшей в прошлом году книге на французском языке, которой собственно интересовался тов. Раскольников, и рекомендовал эту книгу для общего чтения. Автором этой книги является некий француз Ленотр. Она озаглавлена "Робеспьер и матерь божия". Книга составлена на основании архивных данных. Суть этой книги следующая: когда правая часть Конвента начала подготовлять низвержение Робеспьера, то "Комитет общественной безопасности", во главе которого находились враги Робеспьера, стал усердно собирать всякие сведения о какой-то полусумасшедшей старушке, мнившей себя "матерью божией". Эта старушка принимала у себя теософов и спиритов. Когда-то она имела какое-то совершенно случайное и отдаленное отношение к Робеспьеру - если не ошибаюсь, Робеспьер спас ее от гильотины по просьбе кого-то. Кажется, Робеспьер никогда не видал этой старушки. Тем не менее на этой дребедени враги Робеспьера построили обвинительный акт против него, как против контрреволюционера. Материал был использован, чтобы обвинить левого вождя Конвента в участии в заговоре против Конституции.
Разве история должна повторяться в самых мельчайших подробностях? Я уверен, что интрига с "врангелевским офицером" будет иметь действие, совершенно обратное тому, которое ожидалось.
Вернемся к "третьей силе".
Что представляет собою "третья сила", которая старается использовать и наши партийные разногласия, и наши внутренние и внешние трудности, и обострения классовой борьбы в деревне, и усиление безработицы в городе, - мы знаем. Для этого не нужно было читать пред нами в течение часа показаний о наличии заговора или помышлении о заговоре, каких немало было в начале существования советской власти и, вероятно, не мало еще будет до того момента, когда мы избавимся от буржуазного окружения и внутренней контрреволюции. Не борьба с этими искателями приключений будет для нас трудна. Не такие факты могут вызвать в нас тревогу за будущее партии и диктатуры пролетариата.
Есть другие факты, которые говорят о подлинной третьей силе, которые говорят о кулачестве, о бюрократии, о нэповской буржуазии, о международном капитализме, о попытках последнего ворваться в щель наших разногласий, чтобы раздвинуть эту щель, чтобы произвести раскол сверху донизу между коммунистами и рабочими, между рабочими и крестьянами. На кого ставит ставку эта третья сила? Об этом нужно было говорить, а тов. Бухарин об этой третьей силе - реакционной и грозной - ничего не сказал. На этой силе и желаю остановиться подробнее.
Но предварительно я должен сделать оговорку. Я не только не беру ответственности за то, что говорится и пишется о тех или иных группировках в нашей партии, но я говорю определенно, что толкование намерений этих группировок является субъективной оценкой наших классовых врагов. Но и как субъективная -- такая оценка для нас чрезвычайно опасна. Даже когда приписываемые большинству намерения не соответствуют действительности, все же то обстоятельство, что борьба, происходящая в партии, представляется заграницей почти без исключения борьбой между революционным крылом (оппозицией) и умеренной частью партии (большинством), - это обстоятельство дает нашим врагам большую решимость в их наступлении на нас.
Предо мною оценка внутрипартийных отношений, сделанная известным американцем Айви Ли, тесно связанным с самой верхушкой правящих кругов СШ Сев. А. Вот, что он пишет: "Имеется умеренная группа, возглавляемая Сталиным, Рыковым и Чичериным, считающая, что Россия должна раньше всего развить свою общественно-политическую экономию, что этого можно успешно достигнуть развитием нормальных отношений с капиталистическими странами, обладающими главными финансовыми источниками мира... Эта умеренная группа верит в необходимость отказаться, по крайней мере для нынешнего момента, от теории мировой революции... Группа людей, возглавляемая Троцким, Зиновьевым, Радеком, Каменевым и другими, была лишена власти... Основной взгляд этой группы левого крыла коммунистов сводится к тому, что мировую революцию нужно подталкивать со всей энергией и что Третий Интернационал со всеми его насилиями и нелегальной работой должен получить поддержку в своих усилиях разрушить капиталистический мир".
"Я сомневаюсь, чтобы какое-нибудь ответственное лицо в России пожелало бы подтвердить, что вышеуказанная теория революции действительно представляет взгляды кого-либо из вождей коммунистической партии. Конечно, коммунистическая партия и Третий Интернационал все еще выкрикивают "долой капитализм, долой империализм, да здравствует Красная армия"... Хотя некоторые вожди русского правительства все еще повторяют старые фразы, в действительности же, в своих повседневных делах они приспособляют свою деятельность к существующим условиям".
Вот что пишет Айви Ли, и с ним вместе десятки и сотни влиятельнейших политиков мировой буржуазии.
Какие практические выводы делаются отсюда? Что говорят себе наши враги? Прежде всего по вопросу о долгах. Не нужно спешить с ликвидацией вопроса о долгах, - говорят капиталисты. Время работает на нас. Большевики постепенно, под давлением неумолимой экономической действительности и освободившись от критики "левых", сделают нам те уступки, которые они еще вчера и сегодня отказывались сделать. Они будут вынуждены признать долги и в будущем заплатить нам больше, чем это готовы были бы сделать теперь.
Я не думаю, чтобы кто-либо в Политбюро был намерен признать долги, но то представление о нашей слабости, которое укрепляется благодаря нашим собственным промахам и ошибкам, придает нашим противникам смелость быть более требовательными и более нахальными.
Я хочу ограничиться фактами из нашей международной политики. Лучшей иллюстрацией того, каким образом, ставя ставку на умеренность большинства ЦК, мировой империализм дает нам бои и, самое главное, выигрывает их, служит наш последний конфликт с Францией.
Заранее я заявляю, что я не собираюсь здесь рассказывать историю этого конфликта. Хочу указать только на одну сторону этого дела. Кампания против полпреда Союза ССР в Париже исходила из предпосылки, что Раковский не найдет защиты в своем собственном правительстве, так как он принадлежит к оппозиции. Это убеждение придало французской печати, требовавшей отзыва полпреда, беспримерную наглость и настойчивость, вынудившую в конце концов советское правительство снять своего полпреда, несмотря на то, что еще 4 сентября французское правительство объявило исчерпанным инцидент с Раковским.
В доказательство этого я вам приведу факты.
Предварительно интересно для характеристики психологии наших классовых врагов привести здесь некоторые из лозунгов газеты "Ма-тен", которая стояла во главе кампании против меня, и которая печатала эти лозунги крупным шрифтом в своих заголовках. Например: "Против Советов есть только одно оружие -- твердость, и только одна линия поведения - репрессии", К несчастью, со стороны врага твердость была проявлена в полной мере, а с нашей она отсутствовала.
