Александр Иванченко - Путями Великого Россиянина
«На основании постановления ОС от 1 октября 1927 г. продолжение издания сочинений М. В. Ломоносова поручено Комиссии по истории знаний и Археографической комиссии. В виду этого было произведено несколько работ, так как тома шестой и седьмой печатались одновременно, предстояло прежде всего выяснить, что необходимо сделать для окончания каждого из них. Беглое ознакомление с шестым и седьмым томами сочинений Ломоносова довольно скоро выявило необходимость отыскания тех рукописей, которые были положены в основу издания, снимков, которые должны быть приложены, примечаний к общим томам. Несмотря на принятые меры, отыскать упомянутые материалы не удалось...» (Вернадский В. И.. Труды по истории науки в России. М., 1988 г., стр.348).
Так и сгинули те рукописи М. В. Ломоносова, публикация снимков которых, как это можно понять из пока не обнародованной переписки В. И. Вернадского за 1928 год, не оставила бы камня на камне от книги тогда ещё без пяти минут академика М. Н. Покровского «Русская история в самом сжатом очерке». Именно он являлся в то время главным цензором всех важнейших научных изданий в СССР, и только по его личному распоряжению могли «пропасть» рукописи М. В. Ломоносова.
Всё дело в том, что М. В. Ломоносов, хотя из опасений Синода открыто и не ссылался на какие-либо дохристианские русские источники, но в черновых рукописях своих при выведении тех или иных формул часто пользовался не латинской символикой иксов и игреков, а нашей дохристианской, так как весь арсенал понятий по точным наукам в ней был гораздо богаче, чем латинский или греческий, и работать поэтому с ней Ломоносову было значительно удобней. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на чудом уцелевшие обрывки его формул химии цветного стекла.
Дальше я скажу, как «распорядился» М. Н. Покровский научным наследием Миклухо-Маклая, а сейчас хочу обратить внимание читателя на то, до какой степени цинизма доходил сей извратитель русской истории и его издатели.
* * *
В начале десятого издания «Русской истории в самом сжатом очерке» (1933 г.) опубликовано адресованное её автору письмо В. И. Ленина, ссылаясь на которое, М. Н. Покровский, уже академик, в своём предисловии пишет:
«Ещё менее возможно менять что-либо в общем плане и схеме книги. Первоначальный план и первоначальная схема были одобрены В. И. Лениным. Ревизия ленинизма в каком бы то ни было, хотя бы в своём частном, вопросе – дело для меня совершенно непривычное, и я охотно предоставляю его другим...»
Как сказано в редакционном примечании к письму В. И. Ленина, Владимир Ильич читал первые две части «Русской истории в самом сжатом очерке», изданные Госиздатом в 1920 году. И в том же году 5 декабря направил коротенькое, из трёх абзацев, письмо М. Н. Покровскому. В первом абзаце он действительно писал, что «чрезвычайно понравилась мне Ваша книга... Оригинальное строение и изложение. Читается с громадным интересом...»
Всё это верно, но лишь в том отношении, что М. Н. Покровский умел сочинять увлекательно, даже лихо. Но чтиво в качестве истории России Владимира Ильича удовлетворить, естественно, не могло. Поэтому он, хотя и деликатно, но вполне однозначно требовал от М. Н. Покровского коренным образом переработать всю книгу.
«Позволю себе, – писал В. И. Ленин, – одно маленькое замечание. Чтобы она (книга. – А. И.) была учебником (а она должна им стать), надо дополнить её хронологическим] указателем. Поясню свою мысль примерно так: 1. столбец хронологии; 2. столбец оценки буржуазной (кратко); 3. столбец оценки Вашей, марксистской; с указанием] страниц Вашей книги.
Учащиеся должны знать и Вашу книгу, и указатель, чтобы не было верхоглядства, чтобы знали факты, чтобы учились сравнивать старую науку и новую...»
В том же своём примечании издательство уверяет читателей: «Совет Ленина был выполнен М. Н. Покровским, приложившим к книге синхронистические таблицы». Из этого можно только заключить, что и сам автор, и работники Партиздата, выпустившие в свет это десятое издание его сочинения, считали читателей по меньшей мере недоумками. В письме В. И. Ленина ясно сказано не только о необходимости дать указатель использованных М. Н. Покровским источников, но также о кратком изложении этой литературы параллельно с текстом самого М. Н. Покровского, «чтобы не было верхоглядства, чтобы (учащиеся. – А. И.) знали факты, чтобы учились сравнивать старую науку и новую».
Вот как ставил вопрос Владимир Ильич, конечно же, видевший, насколько страдает книга М. Н. Покровского именно верхоглядством и отсутствием каких-либо ссылок на то, откуда и что конкретно он взял. Однако ни единого замечания В. И. Ленина М. Н. Покровский не учёл. Вместо этого, абсолютно ничего не изменив в книге, он приложил к ней несколько страниц голой цифири, названной то ли им самим, то ли издательством какими-то «синхронистическими таблицами», по которым невозможно установить ни хронологическую последовательность тех исторических событий, которых касается автор, ни тем более узнать имена тех буржуазных историков, которых он яростно обвиняет в «ПАТРИОТИЧЕСКИХ, т.е. НАЦИОНАЛИСТИЧЕСКИХ» чувствах. Появись в книге М. Н. Покровского хотя бы такая хронология да имена русских дореволюционных и иностранных историков, все его залихватские умопостроения рассыпались бы в прах, ибо, обратившись к первоисточникам, читатель сразу бы понял, что ему подсунули не труд серьёзного историка, а пасквиль шулера от истории, поставившего своей главной задачей облить Россию грязью и ради этого пустившегося во все тяжкие, с поразительной наглостью прикрываясь авторитетом В. И. Ленина. Но и тут сам себя сажает в лужу. Замечания-то Владимира Ильича и школьнику понятны. Зачем же было предварять его письмом свою пасквелиаду? Воистину не иначе, как был уверен, что его читатели недоумки.
Так сейчас, ссылаясь на авторитет академика В. И. Вернадского, доводят до абсурда его учение о Ноосфере, чтобы, уповая на невежество «критической массы», которая «рабская топтада», превратить нашу страну в грандиозный сумасшедший дом. С телеэкрана прямо-таки ливнем хлынула мистика, да если бы только мистика...
На Украине есть пословица: «Не говори гоп, пока не перескочишь». До перескока, как погляжу вокруг, далековатенько пока, однако новоявленные наши «прорабы духа» уже мнят себя по ту сторону барьера, уже трубят шабаш, то бишь «Рапсодию распада».
Хаим-Нахам Бялик-тот поучал:
И рассыпьтесь в народах, и всё в проклятом их доме
Отравите удушьем угара;
И каждый да сеет по нивам их семя распада,
Повсюду, где ступит и станет.
Если тенью коснётесь чистейшей из лилий их сада –
Почернеет она и завянет...
А здесь сатанинский замысел уже как бы свершился:
Я вышел из сада. Из сада
плыла в окна фасада
рапсодия распада...
Раненько затрубили, любезные, ой, раненько. История, как известно, имеет свойство повторяться. Тут-то и в самый раз вернуться к Владимиру Мономаху – «русичу в согласии с Русью».
Но здесь нам опять не обойтись без очередного отступления.
* * *
В 1944 году – решающем для Второй мировой войны и судеб мира – шестидесятилетний и уже тяжело и опасно больной Николай Константинович Рерих из далёкой горной долины Кулу в Индии обратился с посланием к народам нашей страны, в котором в частности говорилось:
«Повелительно скажем: любите Родину! Скажем словами великого Гоголя. Они были произнесены ровно сто лет назад. Не устарела мысль Гоголя. Не устарел его полнозвучный язык. Народ чтит Гоголя, и нет такого угла в русских просторах, где бы молодое сердце не внимало заветам любимого мыслителя. Слушаем: «Для русского теперь открывается этот путь, и этот путь сама Россия. Если только возлюбит русский Россию, возлюбит и всё, что ни есть в России... Но прямой любви ещё не слышно ни в ком, – её нет также у вас. Вы ещё не любите Россию: вы умеете только печалиться да раздражаться слухами обо всём дурном, что в ней ни делается, в вас всё это производит только одну чёрствую досаду да уныние. Нет, это ещё не любовь, далеко вам до любви, это разве только одно слишком ещё отдалённое её предвестие. Нет, если вы действительно полюбите Россию, у вас пропадёт тогда сама собой та близорукая мысль, которая зародилась теперь у многих честных и даже умных людей, то есть будто в теперешнее время они уже ничего не могут сделать для России, и будто они ей уже не нужны совсем; напротив, тогда только во всей силе вы почувствуете, что любовь всемогуща и что с ней возможно всё сделать. Нет, если вы действительно полюбите Россию, вы будете рваться служить ей; не в губернаторы, но в капитан-исправники пойдёте, – последнее место, какое ни отыщется в ней, возьмёте, предпочитая одну крупицу деятельности на нём всей вашей нынешней бездейственной и праздной жизни. Нет, вы ещё не любите России. А не полюбивши России, не полюбить вам своих братьев...». «Русь, куда ж несёшься ты, даёт ответ? Не даёт ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорванный в куски воздух; летит мимо всё, что ни есть на земле, и, косясь, постараниваются и дают ей дорогу другие народы и государства».
