Александр Широкорад - Наша великая мифология. Четыре гражданских войны с XI по XX век
– четвертая под командованием Дитерихса (Владивостокская) в составе 14 тыс. человек была разбросана к востоку от озера Байкал и двигалась на Владивосток.
Штаб Чехословацкого корпуса и Чехословацкий национальный совет обосновались в Омске.
В начале июня группа чехословацких войск генерала Дитерихса активизировалась и 6 июля захватила Владивосток, а 7 июля – Никольск-Уссурийский.
Мятеж Чехословацкого корпуса послужил поводом для резкого увеличения военного присутствия интервентов во Владивостоке.
6 июля 1918 г. правительство США приняло решение об участии своих войск в оккупации Дальневосточного края. Был разработан план совместного вторжения союзных держав на Дальний Восток и в Сибирь. 2 августа в Николаевск-на-Амуре прибыло несколько японских транспортов с войсками в сопровождении четырех миноносцев. 3 августа во Владивостоке высадился английский 25-й Миддлесекский полк, 9 августа – французский батальон, 12 августа – 12-я японская пехотная дивизия (около 16 тыс. человек), 16 августа – американский экспедиционный корпус (около 9 тыс. человек). В конце августа часть оккупационных войск под командованием японского генерала Оой была направлена на Уссурийский фронт на помощь чехам и словакам.
Так, например, англичане в сентябре 1918 г. отправили отряд матросов с крейсера «Суффолк» с четырьмя 76-мм корабельными орудиями. Их установили на бронепоезде, который до конца ноября 1918 г. патрулировал Транссибирскую магистраль от Омска до Уфы.
1 сентября 1918 г. чехи и словаки и сторонники атамана Г.М. Семенова захватили Читу, 4 сентября калмыковцы и японские интервенты захватили Хабаровск, 18 сентября – Благовещенск. В сентябре японский десант высадился на Камчатке.
Осенью 1918 г. весь Дальний Восток находился под властью интервентов. К 1 октября 1918 г. только японских войск на Дальнем Востоке насчитывалось около 73 тысяч. Всего же с августа 1918 г. по октябрь 1919 г. Япония ввела для оккупации края 120 тыс. человек. Общая численность интервентов на Дальнем Востоке к началу 1919 г. превысила 150 тыс. человек.
25 июля 1918 г. чехи и словаки взяли Екатеринбург со стороны Челябинска. Большевики понимали, что не удержат город, и в ночь с 16 на 17 июля (по новому стилю) там были убиты Николай II, Александра и их пятеро детей в возрасте от 14 до 21 года. Поскольку либеральные историки и СМИ до предела гипертрофировали этот эпизод Гражданской войны, то о нем следует сказать несколько слов.
Начну с того, что большевики с самого начала прибегли к беспардонной лжи. 19 июня 1918 г. председатель ВЦИК Свердлов официально заявил, что «…был раскрыт новый заговор контрреволюционеров, имеющий целью вырвать из рук советской власти коронованного палача. Ввиду всех этих обстоятельств президиум Уральского Областного Совета постановил расстрелять Николая Романова, что было приведено в исполнение. Жена и сын Николая Романова отправлены в надежное место…
…За последнее время предполагалось предать бывшего царя суду за все его преступления против народа, только развернувшиеся сейчас события помешали осуществлению этого суда. Президиум, обсудив все обстоятельства, заставившие Уральский Областной Совет принять решение о расстреле Романова, постановил признать решение Уральского Областного Совета правильным».
После этого из руководителей большевиков о мотивах убийства царской семьи высказался только Троцкий. В его дневнике от 9 апреля 1935 г. есть запись: «Следующий мой приезд в Москву выпал уже после падения Екатеринбурга. В разговоре со Свердловым я спросил мимоходом:
– Да, а где царь?
– Конечно, – ответил он, – расстрелян.
– А семья где?
– И семья с ним.
– Все? – спросил я, по-видимому, с оттенком удивления.
– Все! – ответил Свердлов. – А что?
Он ждал моей реакции. Я ничего не ответил.
– А кто решал? – спросил я.
– Мы здесь решали. Ильич считал, что нельзя оставлять им живого знамени, особенно в нынешних трудных условиях.
Больше я никаких вопросов не задавал, поставив на деле крест. По существу, решение было не только целесообразно, но и необходимо. Суровость расправы показывала всем, что мы будем вести борьбу беспощадно, не останавливаясь ни перед чем. Казнь царской семьи нужна была не просто для того, чтобы запугать, ужаснуть, лишить надежды врага, но и для того, чтобы встряхнуть собственные ряды, показать, что отступления нет, что впереди полная победа или полная гибель».
Замечу, что еще раньше, в ночь с 12 на 13 июня (по новому стилю), был убит брат царя великий князь Михаил Александрович. А в ночь с 17 на 18 июля, то есть через день после убийства царя, в Алапаевске были убиты великий князь Сергей Михайлович, родная сестра императрицы Елизавета Федоровна и четверо князей императорской крови.
Все три групповых убийства имели совершенно одинаковый почерк. Акции проводились ночью в полнейшей тайне. Убивали не только членов семейства Романовых, но и врача, слуг, секретаря, монашку-келейницу, то есть всех свидетелей. Трупы старательно уничтожали. В официальной большевистской прессе сначала помалкивали, а затем безбожно врали, выдавая одну «дезу» за другой.
Риторический вопрос – можно ли предположить, что все эти убийства никак не связаны друг с другом? Неужели не ясно, что эта серия убийств исходила из единого центра, и уж конечно, не из Екатеринбурга. Думаю, что Троцкий был прав: приказ был отдан из Москвы Лениным и Свердловым, но без совета с самим Львом Давидовичем они явно не обошлись.
Как известно, в 1929 г. Троцкий был в СССР предан анафеме. Но его аргументацию по данному вопросу постоянно использовали партийные лекторы на различных собраниях, семинарах, в учебных аудиториях перед студентами и т. п. Будучи студентом, автор лично слышал такие объяснения. Начиналось все с фразы, что здесь, мол, свой контингент слушателей, поэтому, мол, можно сказать… и далее следовали аргументы Троцкого. Кроме того, добавлялось, что захват белыми царской семьи привел бы к усилению Гражданской войны, к гибели новых сотен тысяч людей и т. п.
На мой взгляд, подобные утверждения верны лишь отчасти. Начну с вопроса: а кто такие белые? Для меня лично это только метка, обозначающая одну из сторон в Гражданской войне. И в самом деле, в названиях армий Корнилова, Деникина, Колчака и Юденича не было прилагательного «белая». Термин «белая армия» был придуман большевиками в пропагандистских целях и по дурости понравился кой-кому из антикоммунистов. Откуда вообще взялся термин «белые»? Так в 1789–1815 гг. во Франции называли сторонников короля (роялистов), поскольку французские Бурбоны имели белое знамя с лилиями. У «белых» армий в России не только не было белых знамен, но и монархисты в них составляли меньшинство. Ни одно движение или военное формирование в 1918–1921 гг. не выдвинуло лозунга возвращения на престол Николая II.
Основатели «белого движения» генерал Алексеев и адмирал Колчак в феврале 1917 г. в ультимативной форме требовали отречения Николая II, а в марте генерал Корнилов лично арестовал Николая с семьей в Царском Селе. Что могло ждать Колчака, Деникина или Врангеля, если кому-нибудь из них удалось бы въехать в Москву на белом коне? В этом случае «белый» вождь мог стать диктатором а-ля Кромвель или Бонапарт. Но пригласи он на царство Николая II, его ждал максимум пост военного министра, а через некоторое время – неизбежная опала. Характер Николая II все знали – он не терпел сильных личностей рядом с собой. Короткая записка царя, причем без объяснения причин отставки, и «спаситель России» отправился бы в свое имение на заслуженный отдых. Итак, если и была некоторая вероятность, что «белая армия, черный барон снова готовит нам царский трон», то уж трон готовился никак не для Николая или кого-либо из семейства Романовых.
Посему во всех белых армиях среди целей борьбы был назван «принцип неопределенности», то есть государственный строй в России должен быть определен путем свободного волеизъявления всех граждан, но только после полной победы над большевиками. Таким образом, знаменем Николай II и его дети в ходе Гражданской войны стать не могли.
Но в международном плане царская семья представляла собой серьезную опасность для советской власти. Вспомним, как начиная с 1921 г. большая часть белогвардейцев в эмиграции сплотилась вокруг великих князей Николая Николаевича и Кирилла Владимировича, хотя в ходе Гражданской войны в белом стане о них давным-давно позабыли.
И не то чтобы императоры, но и вожди белого движения из обеих особ были, мягко говоря, никудышные. Николай Николаевич был очень стар и не имел детей, а Кирилл Владимирович в связи с вступлением в брак вопреки мнению царя был отстранен Николаем II от права наследования. Еще до отречения Николая II великий князь Кирилл привел свой Гвардейский флотский экипаж в Государственную думу и, нацепив красный бант, объявил себя революционером.
Появление Николая II и его детей в Западной Европе в 1921 г. немедленно бы объединило враждовавших между собой «кирилловцев» и «николаевцев». Не исключено, что ряд крупных держав признали бы царя или его детей в качестве русского правительства в изгнании.
