Александр Шевякин - Как убили СССР. «Величайшая геополитическая катастрофа»
Наутро 26 августа у Бакатина было 5 предложений от сотрудников о реформировании [3.130. С. 64]. Начальником УКГБ по Москве и Московской области был назначен некий сотрудник НИИ Е. Савостьянов, который получил капитальную подготовку в спецслужбах США [12. С. 289]. УКГБ по Москве и Московской области передан в КГБ РСФСР.
29 августа из КГБ переданы Управление правительственной связи, 8-е Главное управление и 16-е управление в созданный Комитет правительственной связи при Президенте СССР.
В этот же день в «Известиях» вышла статья В. Селюнина под красноречивым заголовком: «Если распад неизбежен, его надо хорошо организовать».
30 августа сессия Верховного Совета СССР решила сформировать Совет безопасности СССР из руководителей 9 республик — участниц «Ново-огаревского процесса». На сессии также решено распустить парламентский Комитет по обороне и государственной безопасности: там-де заседает только лобби военно-промышленного комплекса.
1 сентября М. Горбачев собирает группу единомышленников: Г. Попов, Ю. Рыжов, А. Собчак, А. Яковлев, Е. Яковлев, Г. Шахназаров, Г. Ревенко, И. Лаптев. Позже она будет названа Политический Совет.
4 сентября был выпущен приказ «О неотложных мерах по обеспечению формирования и деятельности КГБ РСФСР», в его подчинение переведены все комитеты и управления на местах. Тогда же В. Бакатин сформулировал «Основные принципы реформы КГБ: 1. Дезинтеграция. Раздробление КГБ на ряд самостоятельных ведомств и лишение его монополии на все виды деятельности, связанные с обеспечением безопасности. (…) Ликвидировать КГБ как КГБ. 2. Децентрализация или вертикальная дезинтеграция. Предоставление полной самостоятельности республиканским органам безопасности…» [3.132. С. 285–286].
Между тем после того, как работники аппарата ЦК покинули свои рабочие места, они все «получили письменные уведомления на отличной мелованной бумаге с грифом «Коммунистическая партия Советского Союза. Центральный Комитет» об увольнении. (…)» Уведомление об увольнении по сокращению штатов. В соответствии с постановлением Секретариата ЦК КПСС от 6 сентября 1991 г. № Ст-38–11 т. (далее следовали фамилия, имя и отчество, вписанные рукой) 9 сентября 1991 г. предупрежден о том, что по истечении двух месяцев он (она) подлежит увольнению по сокращению штатов (п. 1 ст. 33 КЗоТ РСФСР).
В течение этого времени работник может уволиться по собственному желанию, в связи с переводом на другое предприятие, в учреждение, организацию (ст. 31 и 29 п. 5 КЗоТ РСФСР) и по другим основаниям, предусмотренным трудовым законодательством.
Для высвобождаемого по сокращению штатов работника сохраняются льготы и компенсации, предусмотренные ст. 40–3 КЗоТ РСФСР, при условии если он в течение 10 календарных дней после увольнения зарегистрирован в службе занятости в качестве лица, ищущего работу». Бумага подписана председателем Комиссии ЦК КПСС и ЦКК КПСС по организационно-хозяйственным вопросам П. Лучинским, (…) заместителем председателя профкома профорганизации аппарата ЦК КПСС Е. Кузнецовым» [3.78. С. 86]. Одновременно с этим работала и ликвидационная комиссия Центральной Контрольной комиссии КПСС под председательством бывшего и.о. председателя Г. Г. Веселкова.
2 сентября 1991 г. в начале 5-го Съезда народных депутатов СССР в нарушение регламента Съезда, без утверждения повестки дня, слово дано Н. Назарбаеву, тот огласил согласованное «Заявление руководства республик о порядке работы внеочередного Съезда народных депутатов СССР», в 3-м пункте которого говорилось, что в условиях переходного периода (во время которого предлагалось старые государственные союзные структуры распустить, а потом набрать новые — на основе нового Союзного договора) предлагается создать: 1) Совет представителей народных депутатов от каждой республики по 20 человек; 2) Государственный Совет в составе Президента СССР и президентов республик; 3) Межреспубликанский экономический Совет.
Тотчас объявили о перерыве и о том, что обсуждение переносится в республиканские группы. Это заявление подписали М. С. Горбачев и 10 республик, отказались от участия Прибалтика и Молдова, Грузия участвовала в предварительной работе, но подписывать не стала.
Одной из наиглавнейших задач для горбачевцев стало «сделать Лукьянова координатором неудавшегося «переворота». На прицел было взято сразу два зайца. Убрать Лукьянова как наиболее авторитетного аппаратчика, пришпандорить клеймо «врагов демократии» на реноме всего руководимого им Верховного Совета» [3.85. С. 49], что и было реализовано: 4-го числа А. И. Лукьянова и Г. И. Янаева сняли с их постов.
5 сентября был принят Закон СССР «Об органах государственной власти и управления СССР в переходный период». Закон вносил изменения в Конституцию. Статья 1. Об образовании Верховного Совета. (…) 3. Об образовании Государственного Совета СССР. 4. Упразднение поста вице-президента СССР. 5. Учреждение Межреспубликанского Экономического Совета. (…) 6.2. Признать нецелесообразным созыв Съезда на переходный период (не принято).
5 сентября 1991 г. министр обороны Е. Шапошников издает приказ № 425, в соответствии с которым учреждается комиссия по анализу деятельности руководящего состава Вооруженных Сил СССР в период госпереворота (председатель — К. И. Кобец). В Вооруженных Силах начата чистка. Были сняты первый заместитель министра обороны СССР К. А. Кочетов, Главнокомандующий войсками ПВО страны И. М. Третьяк, были освобождены от занимаемых должностей 8 заместителей министра обороны, 9 начальников центральных и главных управлений МО и ГШ, 7 командующих войсками военных округов и флотов [3.133. Кн. 1. С. 28].
Затем «полным ходом шла зачистка МО и Генштаба от «пособников ГКЧП». Это стало золотым временем для тех, кто почуял легкую возможность отомстить неугодным начальникам, продвинуться по службе и получить более высокое звание. Денно и нощно стала работать «фабрика компромата» — так прозвали комиссию во главе с генерал-полковником Дмитрием Волкогоновым, снаряженную с ведома Ельцина (члены ее гордо именовали себя «представителями президента»).
В эту комиссию, рьяно шмонавшую кадры «Арбатского военного округа», шли генералы и офицеры, которых у нас в Минобороне и Генштабе за глаза брезгливо называли «шушерой». Комиссия состояла из многих хамелеонов, резко поменявших политическую ориентацию сообразно дуновениям времени, — в документах российского правительства их величали «демократически настроенными военнослужащими» (…)
В комиссии особенно вдохновенно работали некоторые пьяницы, скандалисты и уличенные в воровстве, — все они были давно обижены на ГлавПУР за партийные выговоры. Были там и командиры, политработники-перевертыши, преподаватели-неудачники, активно проповедующие реформаторскую ахинею, вызывавшую отвращение у профессионалов. Все эти волкогоновы, кобецы, юшенковы, лопатины и облепившие их личности из теплых московских военных контор никак не могли объяснить арбатским офицерам, по какому такому праву при действующем Президенте СССР и существующих еще конституционных органах власти Союза они устроили кадровый шмон в Минобороне и Генштабе с санкции Президента РФ» [3.133. Кн. 1. С. 12–13].
20 октября 1991 г. вышел указ Президента РСФСР о передаче внутренних войск МВД СССР, дислоцированных на территории РСФСР, под юрисдикцию России.
21 октября открылась последняя сессия нового состава Верховного Совета СССР, куда вошли представители 7 республик: РСФСР, Белоруссии, Казахстана, четырех республик Средней Азии и 120 народных депутатов СССР.
22 октября на Госсовете рассматривался вопрос о КГБ СССР. По итогам было принято постановление № ГС — 8: «1. Считать необходимым упразднить Комитет государственной безопасности СССР. Комитеты государственной безопасности республик и подчиненные им органы считать находящимися исключительно в юрисдикции суверенных государств. 2. Создать на базе Комитета государственной безопасности СССР на правах центральных органов государственного управления СССР: Центральную Службу Разведки СССР (…), Межреспубликанскую службу безопасности (…), Комитет по охране государственной границы СССР…» (Цит. по: [3.132. С. 300–301]).
28 октября К. Д. Лубенченко избран на безальтернативной основе Председателем Совета Союза Верховного Совета.
Накануне Мадридской встречи в верхах (конец октября) «А. Козырев в пренебрежительном тоне отозвался о МИДе СССР, усомнившись в целесообразности его существования и посоветовав урезать тамошний штат по меньшей мере в десять раз, на что последовала резкая отповедь союзного министра Б. Панкина, назвавшего сентенцию Козырева «нелепой оговоркой». (…) Панкин на заседании Госсовета (…) поделился соображениями относительно радикального реформирования МИДа, имея в виду слить его с Министерством внешнеэкономических связей, сократить численность персонала на 30 % и предоставить каждой из полноправных республик квоту на замещение постов в зарубежных представительствах» [3.134. С. 209–210].
