Александр Шевякин - Как убили СССР. «Величайшая геополитическая катастрофа»
19 августа в 18.00 состоялось заседание Кабинета Министров. При этом все договорились, что не будут вести записи, но все слова, что вылетели у министров, записал некто Н. Н. Воронцов (доктор биологических наук, профессор, в 1989 г. — народный депутат СССР, был членом МДГ, с октября 1989 г. — председатель Госкомитета, затем министр природопользования и охраны окружающей среды СССР. Позже за свое иудейство Н. Н. Воронцов был недурно вознагражден: он — вице-президент Российской академии естественных наук, член Королевской Шведской академии наук (имеет право выдвигать на звание нобелевского лауреата), два года (1993–1995) был депутатом Госдумы от «Выбора России»), и потом он довел все высказывания до сведения Б. Н. Ельцина [3.77. С. 134; 28. С. 17]. Стенограмма этого заседания [3.128. С. 1, 3], где Н. Н. Воронцов сам о себе написал, что он предложил посредничество в установлении контактов с российским руководством и что его идея была отвергнута, была озвучена на сессии Верховного Совета РСФСР. Б. Н. Ельцин демонстративно передал М. С. Горбачеву имевшийся у него экземпляр и еще подал команду: «Читайте, Михаил Сергеевич, читайте!» — ткнув чуть ли не в глаза указательным пальцем, и тот начал, давясь и мямля, зачитывать этот донос на глазах всего зала и миллионов телезрителей. (В то же время, когда М. С. Горбачев на сессии Верховного Совета РСФСР с трибуны зачитывал бумагу, Б. Н. Ельцин прервал его и сказал: «Я только что подписал указ о запрете КПСС!» М. С. Горбачев в ответ: «Будьте демократичнее, Борис Николаевич!») Тут же выяснилось, что это какая-то «филькина грамота» — хотя бы потому, что на заседании не было министра нефтехимической промышленности С. Н. Хаджиева (чеченца по национальности и тоже бывшего члена МДГ), который не мог присутствовать на заседании, но тем не менее приводились его слова («За. Мы все с ГКЧП вместе»). Опровержение появилось на следующий же день [3.129. С. 2], и скандал, как и всегда, быстро потушили.
Стенограмма и весь спектакль двух актеров дали повод к разгону правительства. «События развивались молниеносно. Советское правительство было ликвидировано моментально. Нам просто сказали, что мы должны покинуть свои кабинеты…» [3.77. С. 134–135]. На заседание Правительства явился Г. Ревенко и огласил указ. Его спросили: «А что будет вместо нас?» — посланец только пожал плечами.
Кабинет, от которого осталось только три силовых министра, 25 августа был преобразован в Межреспубликанский Комитет по оперативному управлению народным хозяйством СССР. Руководитель: И. С. Силаев, заместители: А. И. Вольский, Ю. М. Лужков, Г. А. Явлинский.
Особым стало положение в силовых ведомствах, как наиболее «скомпрометировавших» себя. Там были сняты все старые руководители, на их место были поставлены их вчерашние заместители, но и они были убраны через сутки, а на их место пришли «демократы»: Минобороны: Д. Т. Язов — М. А. Моисеев — Е. Шапошников; МВД: Б. К. Пуго — В. П. Трушин — В. Баранников; КГБ: В. А. Крючков — Л. Шебаршин — В. В. Бакатин.
Для обеспечения объективного расследования и сохранения материалов, которые могут являться доказательствами совершения противоправных действий, мэрия Москвы распорядилась опечатать помещения МГК и райкомов КПСС.
Каковы были настроения в отношении тех структур, что «подставились» во время «путча», хорошо видно из выступлений депутатов на сессии Верховного Совета РСФСР.
С. Цыпляев: «…никуда мы не денемся от замены властных союзных структур на структуры координационные».
С. Станкевич: «Союза нет, и его не реанимировать».
М. Горбачев: «Все происшедшее для меня — тяжелый урок. Были ошибки в политиках, в методах. Надо было решительнее ликвидировать консервативные, тоталитарные структуры». Последняя фраза, как говорится, без комментариев: оказывается всего прежнего было мало…
И лишь люди, владеющие кибернетическим подходом, могли сразу дать внятное, четкое объяснение. А. Журавлев: «Я системный аналитик и вижу, что сценарий драмы написан системными аналитиками. Его суть: разделяй и властвуй».
После победы над «путчем» работники аппарата ЦК КПСС, руководствуясь скорее чувством долга и привычкой, нежели даже простым здравым смыслом, пришли на свое место работы. Они словно не верили, что может случиться что-то неприятное. Погром, который был до сих пор скрыт под спудом бюрократической игры, на самом последнем этапе должен был обрести открытую форму. И он совершился…
Курсанты Рязанского училища ВДВ (П. Грачев) — будущие маленькие лебеди, бородато-джинсовая братва (К. Боровой), охранники московской мэрии — а на самом деле боевики незаконных вооруженных формирований, которых мэр Москвы Г. Попов хотел свести в Московскую бригаду Национальной гвардии России, но Б. Н. Ельцин отменил это решение (В. Боксер, Е. Савостьянов), блокировали здания на Старой площади и предложили всем покинуть помещения.
Ответственные работники и техперсонал выходили из зданий под оскорбления и свист толпы. Все прошло еще относительно мирно… Следующий разгон государственных институтов — я имею в виду октябрьские (1993 г.) события в Москве — проходил под расстрелы и грохот танковых пушек…
Да что там структуры, когда при объявлении о смерти Б. Пуго все депутаты Верховного Совета РСФСР зааплодировали, а члены президиума смеялись [4. С. 233]. Понять чувства депутатов можно: погиб человек, который сам не воровал и другим не давал. Больше таких министров внутренних дел страна не знала и не знает.
Безопасность — наиважнейшая из функций государства — превратилась в нуль. Начался погром КГБ, от которого тот никогда уже не оправится. И посему теперь каждый родитель в нашей стране, отправляя своего ребенка в школу, не знает, вернется тот домой или его захватят в заложники, а он, в свою очередь, не уверен, выходя из дома, будет ли тот стоять на месте или будет подорван вместе с родителями и игрушками…
Снятие председателя В. А. Крючкова прошло как-то странно. Указ Президента по премьер-министру Павлову: «В связи с возбуждением Прокуратурой СССР уголовного дела в отношении Павлова В. С. за участие в антисоветском заговоре Павлов Валентин Сергеевич освобожден от обязанностей премьер-министра СССР». «Крючков Владимир Александрович освобожден от обязанностей председателя Комитета государственной безопасности СССР». (Первым обратил внимание на этот факт Б. И. Олейник [3.88. С. 48]).
Служба охраны (бывшее 9-е управление) перешло в прямое подчинение Президенту СССР. Группа «А» Службы УДП 7-го управления КГБ СССР также.
В 14.00 23 августа на заседании Госсовета СССР при назначении В. В. Бакатина председателем КГБ произошел любопытный диалог. Бакатин: «Вы меня направляете в такую организацию, которую, на мой взгляд, вообще надо расформировать». Ельцин: «Так вот мы вам это и поручим». И тут же дал указание Горбачеву включить это в указ о назначении. Горбачев послушно вписал второй пункт: «Поручить товарищу Бакатину В. В. подготовить предложения о реорганизации системы государственной безопасности» [3.130. С. 22 и форзац]. Когда В. В. Бакатин приехал на Лубянку, то здание осаждали «демократы». Возбужденную толпу приезжали успокаивать даже Б. Н. Ельцин и А. В. Руцкой. Илья Заславский сам предлагал свои услуги [3.130. С. 60]. Согласитесь, что это как-то странно: уничтожают твоего политического врага № 1, а ты инициативно предлагаешь спасти… И почему на это не обращают внимания те, кто говорит, что-де Комитет был противником демократов?!
Уже в 15.00 Бакатин провел последнюю в истории Коллегию КГБ СССР. Работал он не один, а совместно с Государственной комиссией по расследованию деятельности органов государственной безопасности (председатель — народный депутат РСФСР, подполковник С. В. Степашин). Тот начал с того, что опубликовал статью с заглавием, которое выглядело как приговор: «КГБ СССР должен быть ликвидирован» [3.131. С. 1].
23 августа новый министр обороны Е. Шапошников принял решение о департизации ВВС.
24 августа к тем 14 представителям Президента РСФСР в регионах, что были, добавлены еще 15. А к концу года их было больше 50. Их преданность Ельцину и «делу демократии» оценивалась по данным поименных голосований: по специальной методике вычислялись результаты. При этом за «+100» принимали «чистого» демократа, а за «—100» принимали «чистого» коммуниста [27. Т. 1. С. 126].
25 августа 1991 г. М. С. Горбачев подал заявление об уходе с поста Генерального секретаря. Заявление помогали написать В. А. Медведев, А. С. Черняев. В тот же день Указом Президента РСФСР № 90 объявлено государственной собственностью все имущество КПСС и КП РСФСР, расположенное на территории РСФСР и за границей. В тот же день из Риги прибыл Председатель Верховного Совета Латвии А. Горбунов и проинформировал В. В. Бакатина, что КГБ Латвии ликвидирован, здания опечатаны и создана комиссия по расследованию.
