Александр Свиридов - Проблемы интеграции
Что же произойдет через несколько месяцев? Последует одна из трех реакций:
1. либо деньги начнут поступать на счет с назначением платежа: "Компенсация негативных воздействий температурно-транспортного фактора". Легко показать, что любая другая запись в графе "назначение платежа" бесперспективна и противоречит самому факту платежа;
2. либо Россия получит искомый заказ на требуемую сумму;
3. либо решение перейдет в силовую плоскость.
Оценим качество и вероятность каждой из возможных реакций.
При оценке качества возможных реакций следует понимать, что эти реакции представляют собой возможные реакции на вопрос, заданный Россией. На любой вопрос, предполагающий ответ "да" или "нет", может быть всего четыре реакции: ответить "да", ответить "нет", предложить отложить рассмотрение вопроса и, наконец, можно просто уйти от ответа. Возможностей России достаточно для того, чтобы исключить последнюю реакцию и свести выбор оппонента к трем возможным ответам: "да", "нет", "отложить". Чтобы установить соответствие между этими ответами и рассматриваемыми реакциями, необходимо понять, какой же вопрос был задан. Начнем с того, что попробуем сформулировать этот вопрос.
Ясно, что этот диалог может быть инициирован Россией лишь в попытке решить свою проблему. Проблема эта связана с воздействием температурно-транспортного фактора. Важно понимать, что сам по себе температурно-транспортный фактор проблемой для России не является. Он, конечно, создает ряд сложностей, но за столетия своей истории Россия научилась с этими сложностями справляться. Температурно-транспортный фактор превращается в проблему лишь в контексте интеграционных процессов, происходящих в мире и, прежде всего в контексте процесса интеграции национальных экономик в мировую экономику. Таким образом, говоря о проблемах, с которыми столкнулась Россия, следует говорить не о температурно-транспортном факторе, как таковом, а о негативных последствиях процесса интеграции вообще и, в частности, о том, что в ходе процесса интеграции население и экономика неблагополучных с точки зрения температурно-транспортного фактора территорий утрачивают шанс на выживание.
Процесс интеграции национальных экономик в мировую экономику стал возможен, прежде всего, потому, что он экономически оправдан, т.е. сопровождается высвобождением значительных ресурсов. Возникает естественный вопрос: готовы ли страны, контролирующие процесс интеграции, направлять часть ресурсов, высвобождающихся в ходе развития процесса интеграции на нейтрализацию негативных последствий, порождаемых этим процессом. Именно этот вопрос заключен в "пограничном решении", причем форма, в которой этот вопрос может быть задан Россией, исключает уход от ответа: либо "да", либо "нет", либо "отложить".
Если ответ на этот вопрос в принципе положительный, его реализация столкнется с рядом технических трудностей в силу непроработанности вопроса. Цель понятна: компенсировать воздействие температурно-транспортного фактора таким образом, чтобы обеспечить различным территориям равные условия для включения в мировую экономику, но достижение этой цели столкнется с отсутствием методики и опыта решения подобных задач. Не понятно также каких средств это потребует и из каких источников будет осуществляться финансирование. Необходим полигон для отработки методик, приобретения опыта и уточнения неясных вопросов. Так получилось, что на протяжении последнего столетия Россия выступала в качестве полигона для обкатки самых разнообразных социально-экономических моделей. Лучшего места для отработки моделей компенсации температурно-транспортного фактора найти сложно.
Если ответ: "отложить", существует возможность снять остроту проблемы, разместив в России заказы и отложить т.о. решение проблемы до лучших времен.
Если же ответ отрицательный и территории, подобные территории, занимаемой Россией, сознательно обрекаются на вымирание, естественной реакцией со стороны России на подобное предложение станет создание условий, при которых история будет обращена вспять к моменту, когда интеграционные процессы только начинали формироваться, в надежде, что вторая попытка интеграции мира, если и когда она будет предпринята, будет проводиться более взвешенно и разумно.
Решение о демонтаже мировой экономки может быть принято только в том случае, если будет неопровержимо доказано, что это решение является единственно-возможным в сложившихся обстоятельствах. Таким доказательством может стать реализация этого решения силами стран, на протяжении последних двухсот лет внесших наибольший вклад в создание мировой экономики, получивших от ее создания наибольшие преимущества и в настоящее время контролирующих эту систему. Вот пусть они сами и переведут диалог в силовую плоскость, тем самым, отбросив мир назад на 200 и более лет, если сочтут, что это лучшее из возможных решений.
Задача России состоит в том, чтобы на бумаге, а, если потребуется, то и на деле доказать, что перевод решения вопроса в силовую плоскость и демонтаж мировой экономики являются синонимами. Ни у кого в этой части не должно остаться и тени сомнения. Ресурсов России для решения этой задачи более чем достаточно.
Подведем итоги.
Рассмотрение вопроса о качестве и вероятности каждой из возможных реакций на "пограничное решение" показывает:
Если ведущие страны мира на практике также привержены делу интеграции, как они это декларируют на словах, на "пограничное решение" последует первая из возможных реакций.
Если окажется, что ресурсов для решения задачи в полном объеме в настоящее время не достаточно, последует вторая реакция.
Если же реальным желанием человечества является не процветание, а самоуничтожение - последует третья реакция.
Тот же результат получаем при анализе ситуации на национальном уровне, вне зависимости от того, правительству какой страны придется принимать это решение. Если при выборе реакции на "пограничное решение" исходить из задачи сохранения достигнутого качества жизни и обеспечения условий для дальнейшего повышения уровня жизни в своей стране - получаем одну из двух первых реакций. Если же исходить из стремления победить, то будет обеспечена победа насекомых т.к., не считая простейших и растений, только у насекомых есть некоторый шанс пережить последствия ядерной зимы и полномасштабного применения имеющихся запасов химического и биологического оружия.
Может ли возникнуть необходимость в реализации решений второй группы? Для ответа на этот вопрос рассмотрим следующий сценарий:
Россия продолжает экспорт, основанный на экспорте капитала, ранее накопленного в стране. Такое положение дел не может долго продолжаться. Наступит момент, когда остаточного ресурса жизненно важных отраслей российской промышленности станет недостаточно для удовлетворения внутренних потребностей. Этот момент недалек. Разные источники указывают на один и тот же, 2003 год. Уже начинают замерзать города. Участились катастрофы на транспорте из-за износа транспортных средств и коммуникаций. К 2003 году это, видимо, станет привычным явлением. Может и не стать: различными ухищрениями катаклизм может быть отсрочен на несколько лет, но качественно это ситуацию не меняет: в ближайшие 2 - 10 лет России придется резко ограничить экспорт, основанный на экспорте капитала. Для России это автоматически будет означать резкое ограничение экспорта вообще т.к. по меркам мирового рынка на территории России заниматься чем бы то ни было, кроме экспорта накопленного капитала нецелесообразно. Вслед за исчезновением экспорта исчезнет и импорт. В результате получаем замерзающую, голодную, погруженную во тьму страну, населенную десятками миллионов ничего не понимающих и уже ни во что не верящих людей. Какие-то территории России окажутся в несколько лучшем положении, другим повезет меньше. В результате, ко всем бедам добавятся междоусобицы. Страна начнет погружаться в хаос. Это и есть последний момент, когда еще могут быть приняты вообще какие-либо решения и хорошо, если это будут решения второй, а не первой группы.
До момента принятия тяжелых решений у России есть еще, как минимум, два года. Весь вопрос в том, как распорядиться этим временем. Ответы на этот вопрос и составляют третью группу решений.
Выводы:
Реализация Россией "пограничного решения" равносильно следующему заявлению: "Вы торгуете, причем делаете это так, что для нас это погибель. Вы ничего не хотите слышать. Хорошо, тогда и мы будем торговать так, чтобы это стало погибелью для вас с той же вероятностью и в те же сроки. Теперь ситуация стала симметричной и либо все мы скорректируем свое поведение на рынке, либо скоро торговать будет некому и нечем". "Пограничное решение" оказывается, т.о. диалогом на языке, предложенном собеседником, в условиях, когда попытки ведения диалога на других языках остались без ответа. Строго говоря, прежде чем прибегать к "пограничному решению" полезно было бы убедиться в том, что это единственно-возможная форма ведения диалога.
