Анатолий Варшавский - Опередивший время. Очерк жизни и деятельности Томаса Мора
К тому времени Генрих VIII успел дважды ввязаться в войну с Францией, и хотя в июле 1514 года был заключен очередной мир, но посланников английских купцов все еще не очень жаловали в тяготевшей к Франции Фландрии.
Переговоры затягиваются. Проходит осень, а фландрские купцы все набивают себе цену. Они подданные Карла Кастильского, правителя Нидерландов. А Карл не очень уверен, стоит ли ему помогать умножать могущество Англии.
2Мор никогда не любил терять времени зря. И поэтому перерывах между переговорами он объездил чуть ли не всю Фландрию и, уж конечно, использовал все возможности для того, чтобы завязать тесное знакомство с местными гуманистами.
Кости, карты и прочие игры, которыми обычно убивает время знатная чернь, — это не для него. Вот дружеские беседы, размышления, споры ему по вкусу.
Во Фландрии Эразм познакомил Мора с Петром Эгидием из Антверпена. Эгидий очень понравился Мору. Это был человек образованный, серьезный, добросердечный. Они быстро подружились и много времени проводили вместе.
И именно во время поездки во Фландрию в длинные осенние вечера Мор начал писать книгу, которая давно уже стояла перед его внутренним взором, книгу, в которой ему хотелось осмыслить все то, что давно уже откладывалось в его душе.
3Книга эта понемногу пишется, а тем временем, благополучно выполнив поручение, Мор возвращается домой. Благополучно потому, что в конце концов нидерландским купцам торговать шерстью нужно было ничуть не меньше, чем их английским коллегам.
Вскоре с подобным же поручением Мора отправят в Кале. И здесь тоже его обаяние, его широкий ум, дипломатические способности в немалой степени содействуют успеху переговоров. Имя его становится все более широко известным. Впрочем, сам он в одном из писем к Эразму не без некоторой горечи признается: «Быть послом мне никогда особенно не нравилось. Для нас мирян, это далеко не так просто, как для вас, священнослужителей, не имеющих ни жен, ни детей… Когда мы, хотя бы на короткий срок, вынуждены уезжать из дома, наши сердца полны желанием вернуться обратно в семью. К тому же, когда мирянин, в данном случае я, уезжает, он должен жить на два дома…»
Правда, король предложил ему пенсию в компенсацию понесенных убытков. Но Мор отказывается от нее. Он не хочет потерять из-за этого доверие своих сограждан. Ведь если бы между ними и Генрихом возникли какие-либо недоразумения, говорит он, то горожане могли бы отнестись к нему, Мору, с недоверием, раз он обязан королю благодарностью за ежегодную пенсию.
…За те семь лет, что прошли со времени начала царствования Генриха, кое-что уже прояснилось в личности короля и в его политике. Расходы на войны, бесконечное строительство дворцов (в общей сложности он их построит пятьдесят). Подделка монеты (уже в первом году своего правления Генрих снизил содержание серебра в шиллинге со 142 до 138 граммов). Законы, направленные против неимущих.
4В конце 1516 года в бельгийском городе Лувене, где в то время находился Эразм Роттердамский, вышла в свет написанная на латинском языке небольшая книга с пространным по обычаю того времени заглавием: «Золотая книга, столь же полезная, как забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопии».
Для людей, знавших греческий язык, было понятно, что утопия означает «несуществующее место». Впрочем, первоначально Мор назвал свой остров по-латыни Nusquama, что означало «Нигде».
Книга состояла из двух частей.
Вторая часть, в которой рассказывалось об острове и его государственном и общественном устройстве, была написана во время поездки во Фландрию. Первую часть он дописывал в Англии главным образом ночами, другого времени не было, скорее всего весной все того же 1516 года.
…А начиналась книга с того, что было на самом деле: его, Мора, послали наладить торговые отношена между Англией и Нидерландами. И вот, находясь во Фландрии, в Антверпене, он познакомился с лихим путешественником, немало повидавшим на своем веку, португальцем Рафаилом Гитлодеем.
В переводе — мы же знаем, Мор был склонен к шуткам — это имя означает «Рассказчик небылиц».
5Познакомил его с Гитлодеем Эгидий. Произошло это однажды после обедни, когда Мор собирался вернуться в гостиницу. Тут-то он и увидел Эгидия, беседующего с иностранцем, близкого по летам к старости, с опаленным от зноя бородатым лицом, с плащом, небрежно свесившимся с плеча. Мор принял незнакомца за моряка.
Заметив Мора, Эгидий отвел его в сторону и спросил: «Ты видишь этого человека? Я собирался прям отсюда вести его к тебе… Нет никого на свете, кто мог бы рассказать столько историй о неведомых людях землях, а я знаю, что ты большой охотник послушать это…»
Так непринужденно, при полном соблюдении правд подобных обстоятельств начинается книга, которой суждено будет стать одной из самых значительных в истории человечества.
«Золотая книга» назвал ее сам Мор. Нужно отдать ему справедливость: он не ошибся.
6
Итак, быль или небыль? Мор старательно уверяет: быль. И в самом деле, разве не известно образованным людям в Европе (а для них, гуманистов и книгочиев, и пишет свою книгу Мор), что Америго Веспуччи — об этом читают уже повсюду — совершил четыре путешествия в страну, открытую Колумбом? Разве не могло так быть, что одним из его спутников в трех путешествиях был Гитлодей? И что последний приложил все старания, дабы добиться у Веспуччи разрешения остаться в крепости у мыса Кабо Фрио в Бразилии в числе остальных двадцати четырех человек? О том, что он там остались, любой желающий может прочитать в вышедшей в 1507 году книге Веспуччи Путешествия».
И разве не могло так случиться, что Гитлодей вместе с пятью товарищами объездил много стран? И напоследок удивительная случайность занесла его на Тапробану[1], а отсюда в Калькут, гавань на юге Малабарского побережья, которую Васко де Гама достиг в мае 1498 го да? И что там Гитлодей встретил корабли португальцев и вернулся на родину?
Немного странный путь? Но, во-первых, не забывайте, идет лишь 1516 год и многое еще просто неизвестно. А во-вторых, так ли уж это все важно? Названы новые страны и давно известные тоже. Сказано об удивительной случайности — все звучит достаточно правдоподобно. Мало ли еще более невероятных историй поведали в ту пору, в том числе и в Англии, моряки, возвращавшиеся из самых разных стран?
Гораздо важнее другое — и тут в книге, начатой как приключенческий роман (ведь Гитлодей совершил кругосветное путешествие до Магеллана), начинают звучать серьезные ноты: знакомство с теми мудрыми порядками, которые во время своих странствий видел Гитлодей. Ибо на всякого рода чудовищ — будь то гарпии с лицом девушки, телом коршуна и огромными когтями или еще что-либо в этом роде — «можно наткнуться почти повсюду, а граждан, воспитанных в здравых и разумных правилах, нельзя найти где угодно».
О эта моровская ирония! Это умение как бы мимоходом, в одной лишь фразе передать очень глубокую мысль. И одновременно дать соответствующий настрой читателю.
Вы ищете в книге развлечений и необыкновенных приключений? Что ж, они будут. Но, читатель, будь внимателен, речь-то идет о делах куда более важных!
Правда, ответственность за все написанное несет не Томас Мор. Он всего лишь пересказчик.
7Во вступлении к книге Мор лукаво заметит: если бы ему пришлось все придумывать самому, то «обдумывание материала и его планировка потребовали бы немалого таланта, некоторой доли учености и известного количества времени». А эта задача, с которой он явно бы не справился: «не хватило бы ни времени, ни усердия».
Впрочем, со временем у Мора действительно плохо… «Постоянно приходится мне то возиться с судебными процессами (одни я веду, другие слушаю, третьи заканчиваю в качестве посредника, четвертые прекращаю на правах судьи), то посещать одних людей по чувству долга, других — по делам. И вот, пожертвовав вне дома другим почти весь день, я остаток его отдаю своим близким». Не без горечи он добавляет: «А себе, то есть литературе, не оставляю ничего».
«Себе, то есть литературе»! Знаменательное признание. Значит, вот в чем видит главное в своей деятельности Томас Мор!
8…В «Похвальном слове Глупости», Эразм предоставляет трибуну мадам Глупости. Мор предоставляет слово Гитлодею.
Правда, иногда в беседе принимают участие и Эгидий, и он сам, и другие реально существующие или выдуманные персонажи. Но главным образом для того, чтобы время от времени возражать Гитлодею.
Это тоже входит в игру. Иногда нужно кое-что и возразить. Для того чтобы получше запомнилось то, что утверждается.
