Нина Тумаркин - Ленин жив! Культ Ленина в Советской России
Одновременно с пропагандой ленинизма была начата другая, антирелигиозная, кампания. В год смерти Ленина была основана первая антирелигиозная газета «Безбожник», а также организация, в задачи которой вошло проведение антирелигиозной кампании (в 1925 г. она получила название Союз Воинствующих Безбожников)[707]. Союз вел пропаганду путем публикации литературы, чтения лекций, демонстрации экспонатов, организации дискуссий, собраний, которым придавался отчасти развлекательный характер. Имелись, помимо других, экспонаты, с помощью которых доказывалось, что святые мощи не что иное, как подделка.
Партия взялась за создание советских праздников и ритуалов, которые должны были заменить православные, определявшие весь уклад деревенской жизни. Начиная с 1918 г. стали отмечаться с большой пышностью Первомай и 7 ноября как высшие точки священной истории революции. В 1924 г. центром новой религии сделался Ленин.
Его фигура была использована также в деле сплочения народов новообразованного Союза Советских Социалистических Республик[708]. В ходе общих усилий по консолидации Советского Союза вокруг единого центра пропагандисты вели работу с широким спектром национальных меньшинств страны, чтобы побудить их признать главенство Москвы. Успехи заставляли себя ждать. Автор статьи, опубликованной в «Правде» в январе 1925 г., замечал, что некоторые горские народы Грузии смотрят на Ленина исключительно как на русского — «вашего Ленина». Далее, на одного горца не произвел должного впечатления портрет Ленина: «Этот не похож на храбреца. Как он одет!». Горским народам, пояснял автор, нужно видеть Ленина великим, бесстрашным героем в военной форме. Но «Придет время, и в горах Ленин-легенда станет жизнью, защищать которую горец выйдет по первому зову»[709].
Легенды о Ленине, действительно, были созданы. Легенды и рассказы о Ленине появились на языках малых народов задолго до его смерти, а агитационная кампания 1924 г. вдохновила на создание стихов и прозы многих преданных партии сочинителей. После смерти Ленина партийные и правительственные пропагандисты в рамках кампании по пропаганде ленинизма принялись за сбор посвященных вождю произведений фольклора; полученные материалы были впоследствии включены в антологию «Ленин в русской народной сказке и восточной легенде» (1930 г.); большая часть из них не датирована и задает исследователю ряд загадок. Что нам думать об узбекской сказке, где говорится, что Ленин рожден от «луны и звезд», чем и объясняется его особая способность приносить в мир людей счастье?[710] Быть может, ее сочинитель — простодушный сказитель, который описывает Ленина с помощью традиционных космологических представлений. С другой стороны, за его цветистыми, экзальтированными образами может скрываться сознательная попытка угодить начальству. И, наконец, сказку мог придумать кто-нибудь из работников издательства «Молодая гвардия», которое ее опубликовало. Как бы то ни было, появление в печати этой и прочих подобных легенд преследовало цель показать, что культ Ленина воспринят и усвоен всем населением страны, включая и отдаленные ее уголки.
К 1930 г. культ Ленина достиг периферии и его территориальное распространение было велико как никогда. Однако в центре он стал быстро клониться к упадку.
Культ Ленина идет на убыль
Широкая агитационная кампания 1924 г., утвердившая культ Ленина в общенациональном масштабе, преследовала целью открыть дорогу постоянной пропаганде ленинизма. К 1926 г. так оно и произошло.
На протяжении последующих четырех лет — до конца десятилетия — культ существовал в стандартной, хотя и урезанной форме. Продолжали открываться новые Ленинские уголки, однако новых кампаний, которые могли бы оживить деятельность тех, что не имели успеха, не затевалось. Плакаты с портретами вождя, его фотографии и бюсты были распространены повсеместно, приобретая единообразие иконического изображения: всюду Ленин сохранял твердый, решительный взгляд, строго определенные жесты и позы. Православной иконографии присуща сходная стилизация, требующая строго обязательных, освященных традицией способов передачи облика Христа, унификация поз великомучеников, апостолов и так далее. Музеи Ленина процветали и открывались новые; особое внимание уделялось местам, где жил или останавливался вождь (в первую очередь следует назвать его кабинет в Кремле): там устраивались мемориальные квартиры, служившие объектом паломничества.
Ежегодно в день смерти Ленина, 21 января, по строго определенному сценарию проводились Ленинские вечера — в школах, на фабриках, а также в партийных, правительственных, армейских и профсоюзных учреждениях всех уровней. Несмотря на столь широкую практику, есть свидетельства о том, что далеко не на всех вечерах основной задачей было почтить память Ленина. Всего лишь за несколько дней до третьей годовщины смерти Ленина один из редакторов «Правды», Вячеслав Карпинский, опубликовал статью, в которой жаловался, что в иных клубах Ленинские вечера превратились в вечера отдыха. В январе 1926 г. в отдельных учреждениях к официальной части вечера были добавлены развлекательные программы, включавшие в себя выступления «известных артистов». Атмосфера на таких вечерах была скорее праздничной, нежели, как полагалось, траурной. Карпинский призвал местные партийные комитеты предотвратить повторение подобных мероприятий в 1927 г.[711]
Тон и содержание собраний памяти Ленина задавались партийными вождями, собиравшимися на заседание в Большом театре перед огромным бюстом Ленина. 21 января номера «Правды», «Известий» и прочих газет под крупными заголовками, посвященными годовщине смерти вождя, помешали статьи и воспоминания о вожде, иллюстрированные фотографиями или рисунками. 22 января в газетах публиковались отчеты о траурных собраниях, приводились речи членов Политбюро. Одним из наиболее часто повторяющихся ритуалов ленинского культа было торжественное обещание дедушке Ильичу, произносимое юными пионерами при приеме в эту организацию.
Институт Ленина развернул активную деятельность по созданию ленинского архива; издавалось собрание его сочинений; регулярно выпускалась «Лениниана» — библиографический труд, в котором тщательно систематизировались и сопровождались аннотациями все советские публикации, связанные с Лениным. Однако после 1925 г. количество аннотаций неуклонно уменьшалось; сокращалась и библиография, поскольку общее число работ о Ленине начало убывать. Особенно резкий спад наметился к концу 1926 г.[712]. Список публикаций 1928 г., вышедший в свет в 1930 г., составил небольшой том, после чего издание библиографии прекратилось вообще. На протяжении 1920-х гг. стандартизированные биографии Ленина и воспоминания его современников были все еще легко доступны, поскольку издавались большими тиражами — так же, как и его труды, выходившие собраниями сочинений, отдельными книгами и в составе тематических сборников. Последние позволяли авторам, пишущим статьи и книги на самые разнообразные темы, платить необходимую дань почтения вождю цитированием его высказываний по данному вопросу (обычно это делалось в самом начале работы). К 1926 г. культ был полностью упорядоченным, направлялся и контролировался сверху; простор для полета фантазии был резко ограничен — и свойственное прежним годам разнообразие ленинианы больше не допускалось. Это более чем наглядно свидетельствовало о том, что исключалась даже сама возможность выражения искреннего народного чувства к Ленину — и подобную линию следует рассматривать как намеренно избранную теми, кто стоял в России у руля власти.
В 1926 г. партия всецело находилась в руках Сталина и его сторонников. Ограничение и шаблонизация ленинского культа являлись сознательной политикой. С каждым последующим после 1925-го годом неуклонно возрастало число книг, статей и речей о Ленине (наряду с лозунгами, появившимися в печати), которые связывали имя вождя и текущими политическими проблемами, возникавшими перед партией. Ленин против троцкизма, Ленин и борьба с правой оппозицией, Ленин о строительстве социалистической экономики — вот темы, начинавшие занимать все более значительное место в потоке публикуемой Ленинианы к концу десятилетия. Культ Ленина все менее концентрировался на оплакивании ушедшего вождя, память которого становилась теперь священным оружием в текущих политических битвах.
А битвы на пороге 30-х годов приобретали по-настоящему титанический размах. Железная хватка Сталина подавила в партии всякую оппозицию. Назревал Великий перелом — широкомасштабная индустриализация и коллективизация России. Процесс государственного строительства, начатый в середине десятилетия, получил наиболее полное выражение в возникновении монолитной партии, достаточно могущественной для того, чтобы развязать беспощадную войну против крестьянства посредством жесткого курса на принудительную коллективизацию, взятого зимой 1929/30 гг. вместе с первым пятилетним планом. К этому времени всякая политическая, экономическая, социальная и культурная деятельность была поставлена на службу государства. Не стал исключением и культ Ленина.
