ЕВА. История эволюции женского тела. История человечества - Бохэннон Кэт

Другими словами, она кричит, даже когда не пытается. К тому времени, когда Хиллари начала свою президентскую кампанию, она уже десятилетиями кричала, проецируя голос на определенные регистры, чтобы заполнять большие комнаты, предназначенные для мужских голосов, заставляя других слышать ее сквозь шум. И ее горло не было создано для крика – во всяком случае, женское горло, похоже, ориентировано на точное голосовое общение на близком расстоянии. В этом смысле горло и легкие Билла немного ближе к старой модели приматов. Возможно, даже ближе к моменту возникновения человеческого языка.

Классный горловой мешок, бро

Когда вы хотите стать громче, ваш позвоночник посылает сигнал – крошечным бессознательным электрическим импульсом – диафрагме и межреберьям: «Больше громкости, сейчас». В результате они высвобождают больше давления, позволяя пружине ваших легких выталкивать воздух обратно, с определенной силой ударяя по гортани и голосовым связкам. Это древнее движение: наши самые ранние Евы научились контролировать давление воздуха, чтобы сделать крик громче. Но мы все стали тише, потому что гоминины лишились горловых мешков.

Как и у многих приматов, у современных шимпанзе, горилл и орангутангов есть горловые мешки. Или, точнее, «дивертикулы пищевода» – тупики плоти, отходящие от обеих сторон гортани, которые можно заполнить воздухом. У шимпанзе мешки спускаются по всей длине горла в верхнюю часть груди. У самцов орангутанга образуют огромную сеть, которая покоится роскошным клапаном на шее и груди. Мешки наполняются воздухом и резонируют, когда самец кричит, издавая грудное «харууууум» на весь лес. Таким образом, горловой мешок помогает ему предупреждать конкурирующих самцов, направляющихся в его сторону. Это также позволяет самкам узнать, что рядом самец.

Тщательное изучение окаменелых костей шей гомининов позволяет предположить, что до недавнего времени у нас были горловые мешки. Они все еще были у Люси и австралопитеков. И их наследие легко увидеть в современном человеческом горле, имеющем глубокие складки по обе стороны гортани. Если бы Билл Клинтон был австралопитеком, эти складки превратились бы в мешочки. При выдохе его дыхание попадало бы в эти мешочки и вибрировало, делая голос громче и звучнее. При вдохе мешочки опустошались бы в легкие, как это бывает у птиц.

У самок приматов также есть горловые мешки, но они обычно меньшего размера. У самцов в период полового созревания они функционируют как часть полового развития. Поэтому, когда наши предки лишились горловых мешков, для мужчин это, вероятно, было большой потерей, независимо от того, для чего они их использовали: завоевания территории, запугивания соперников или чтобы казаться сексуальными.

Мы не знаем, возникла разговорная речь до или после потери горловых мешков. Но мы знаем, что речь выиграла от их отсутствия. Используя компьютеры для имитации человеческого голоса с сохранившимися горловыми мешками, исследователи обнаружили, что слушателям было трудно заметить тонкие различия между звуками голоса говорящего [207].

По-видимому, (по крайней мере, для мужчин) выгоды должны были перевесить потери. Язык – это довольно крупный выигрыш. Возможно, один из крупнейших. Но кое-что еще могло спровоцировать изменения: снижение риска заражения.

Инфекции горловых мешков являются одной из главных проблем со здоровьем у приматов, содержащихся в неволе. Многие исследователи привязывали макак к стулу в вертикальном положении, что делало животных чрезвычайно склонными к таким инфекциям. Когда вы обычная макака, ваша голова обычно наклонена вперед или даже параллельна земле. Если ваша голова находится в вертикальном положении, содержимое носовых пазух будет капать прямо в отверстие горловых мешков, где затем может образоваться инфекция.

Итак, представьте себе наших прямоходящих предков, у которых горло теперь находится прямо под задней стенкой носовых пазух. Наличие горлового мешка могло сделать нас уязвимее, чем до того, как гоминины начали ходить на двух ногах. Особенно мужчин. Производить сексуальный и конкурентоспособный крик не получится, если вы постоянно кашляете мокротой.

И раз горловые мешки в основном свойственны мужчинам, нельзя утверждать, что эволюции человеческого языка способствовала именно мужская физиология. Если для развития речи нам требовались точность и разборчивость, то повышение громкости звука через горловой мешок не принесло бы такой пользы, как преимущества женского вокального инструмента, предназначенного для близкого и тихого общения.

Высота

Лишенная резонирующего горлового мешка и крупных легких Клинтона, Хиллари была вынуждена полагаться на свою диафрагму, которая выполняла большую часть работы по повышению громкости. Порывы воздуха жужжали и гудели у голосовых связок, отскакивали от стенок горла, прежде чем вылететь изо рта и через микрофон к девятнадцати тысячам делегатов.

Но Хиллари хотела не просто принять выдвижение на пост президента. Ей хотелось подчеркнуть значимость момента. Она решила пойти на крещендо.

Для этого ей пришлось использовать еще одну глубоко развитую вокальную черту. Примерно со времен Homo erectus гортань человека опускалась ниже, давая языку больше места для выполнения всех сложных акробатических действий, которые мы используем в создании разговорной речи. Нижняя часть гортани также позволяет нам лучше управлять высотой – ключевой особенностью современного человеческого голоса [208].

У человеческих младенцев гортань опускается примерно через три месяца после рождения и еще раз – в период полового созревания, особенно у мальчиков. (У новорожденных шимпанзе первый спуск тоже есть, но нет второго.) В возрасте от тринадцати до шестнадцати лет, когда подскакивает уровень тестостерона, гортань смещается вниз, а голосовые связки утолщаются и удлиняются. Переход настолько драматичен, что мозгу мальчика зачастую трудно адаптироваться. Именно поэтому голоса мальчиков-подростков так сильно «скрипят и пищат», дико прыгая между старыми высокими регистрами и новыми низкими. Когда девочки достигают половой зрелости, их голоса тоже немного падают. Мужской голос может понизиться на целую октаву, а женский? Вероятно, всего на пару восьмых. Здесь присутствует эволюционный фактор, который благоприятствует мужчинам: человеческие самцы способны брать басовые ноты, которые обычно издают только животные в три раза больше их.

У многих видов перемещение гортани ниже в горле позволяет издавать более глубокие ноты. Когда самец благородного оленя кричит во время брачного сезона, он сдвигает гортань к грудине, издавая глубокий, гортанный и откровенно устрашающий звук. (А еще машет пенисом – благородный олень не скромняга.) У крупных животных голосовые связки длиннее, поэтому подражать звуку более крупного животного, заставляя голос звучать глубже, чем на самом деле, – это обычная эволюционная адаптация для видов, не имеющих устрашающих размеров. У многих млекопитающих больше всего от глубокого голоса выигрывает самец.

Современным мужчинам низкие голоса кажутся более «доминантными», тогда как мужские голоса с высокими тонами воспринимаются как более «дружелюбные». С женщинами сложнее, во многом из-за культурных представлений о женских голосах в общественной сфере. Низкие женские голоса обычно считаются не «доминирующими», а крайне неприятными. Высокие женские голоса более желательны и приятны. В современной Японии, например, молодые женщины разговаривают с мужчинами на более высоком тоне, а своим «нормальным» голосом говорят с женщинами. Но в США женщины обычно используют нижнюю часть своего голосового диапазона, когда пытаются звучать «сексуально» (часто усиливая при этом придыхание). Может быть трудно разобраться, что в человеческом голосе обусловлено культурой, а что эволюцией, но женщины с естественным низким голосом, как правило, имеют меньше эстрогена в организме в целом. Таким образом, более высокий голос может сигнализировать о плодовитости.