Федор Раззаков - Дело, взорвавшее СССР
На июльском Пленуме с большой речью выступил Рашидов. В его докладе не было даже намека на то беспокойство, которое царило в высшем руководстве республики в связи с действиями «андроповского десанта» в их вотчине. Хотя на душе у самого Рашидова наверняка было неспокойно. Он даже отложил до лучших времен литературную деятельность — работу над завершающей частью трилогии, начатой книгами «Победители» и «Сильнее бури». Более того, Рашидов отозвал заявку на экранизацию двух первых книг, которая должна была осуществиться на главной киностудии страны «Мосфильме». В своем письме на имя генерального директора киностудии Николая Сизова Рашидов так объяснил свои мотивы:
«После долгих раздумий я пришел к выводу, что надо отложить съемки фильма по моему роману. Хотя сценаристы много и плодотворно поработали, но сценарий им, к сожалению, не совсем удался. В результате хорошего фильма из этого сценария, на мой взгляд, не получится, а посредственный нас не устраивает.
Сейчас я пишу третью, заключительную книгу романа. Когда ее закончу, тогда можно будет вернуться к работе над фильмом».
Как покажет уже ближайшее будущее, завершить свою трилогию Рашидову так и не удастся — помешает внезапная смерть.
Тем временем антикоррупционные чистки в Узбекистане набирали свои обороты. Так, в июле КГБ Узбекистана провел аресты среди лиц, занимавшихся хищением нефтепродуктов в особо крупных размерах. Преступники поддерживали связи с отдельными руководителями правоохранительных органов и Госкомитета по нефтепродуктам. Были арестованы: директор автозаправочной станции Закиряев, начальник отдела ГАИ УВД Ташкентского облисполкома Мадаминов и 13 работников нефтебаз и АЗС. Нити от них потянулись к самому министру внутренних дел Узбекистана К. Эргашеву, который 30 июня был снят со своей должности (новым министром стал Ниматжан Ибрагимов).
По тем сообщениям, которые публиковались в тогдашних узбекских газетах, в действиях Рашидова нельзя было обнаружить никакой паники и его рабочий график был таким же насыщенным, как и раньше, когда в его республике не хозяйничали никакие «андроповские десанты». Так, 5 июля лидер Узбекистана присутствовал на 7-й сессии Верховного Совета республики, а два дня спустя выступил на республиканском совещании по вопросам охраны общественного порядка, где призвал органы внутренних дел республики усилить борьбу с преступностью, в том числе и с «беловоротничковой» (то есть с коррупцией). Отметим, что это совещание лично посетил союзный министр внутренних дел В. Федорчук, который тоже выступил с докладом резко критической направленности. Тон этого доклада и факты, которые в нем приводились, не оставляли сомнений у всех, кто его слушал, в том, что Москва решила основательно взяться за наведение порядка в высших эшелонах республики.
В тот же день 7 июля Рашидов принял у себя лидера Афганистана Бабрака Кармаля, который оказался в Узбекистане проездом (он летел с официальным визитом в Монголию). Напомню, что Узбекистан по-прежнему играл одну из ключевых ролей в афганской войне, участвуя в ней всесторонне: с помощью людских и материальных ресурсов. И Рашидов, будучи кандидатом в члены Политбюро, непосредственно отвечал в среднеазиатском регионе за афганское направление.
Помимо этого Рашидов регулярно вел и заседания Бюро ЦК КП Узбекистана. Так, 18 июля Бюро заседало по вопросам выполнения государственного плана экономического и социального развития республики, а также вопросам по улучшению издания художественной литературы. 27 июля заседание Бюро было посвящено вопросам уборки хлопка, призыва молодежи в армию и подготовке к торжествам, посвященных 2000-летию Ташкента (торжества намечались на начало сентября).
Несмотря на то, что волна слухов о действиях «андропов-ского десанта» со скоростью степного пожара распространяется по Узбекистану, республика продолжает жить вполне размеренной и привычной жизнью. В те дни в республиканских газетах было много публикаций о превосходном выступлении сборной Узбекистана на VIII летней Спартакиаде народов СССР: она заняла б-е место, завоевав 38 медалей (рекорд за всю историю республики), среди которых было 8 золотых, 10 серебряных и 20 бронзовых. Самой «урожайной» по части наград спортсменкой в команде (а это 63 человека) оказалась 18-летняя гимнастка Венера Зарипова: за ней числилась одна золотая медаль (за упражнения без предмета), одна серебряная (за композицию с лентой) и две бронзовые (за упражнения с мячом и в многоборье).
В те же августовские дни в Ташкенте находилась Алла Пугачева, которая участвовала в творческих вечерах поэта Ильи Резника. Место проведения вечеров было выбрано не случайно, поскольку последние пять-лет Резник был самым тесным образом связан с Узбекистаном, написав более десятка песен для самых разных эстрадных исполнителей этой республики: например, для таких вокально-инструментальных ансамблей, как «Ялла», «Садо», «Наво», певицы Рано Шариповой и т. д. Поскольку эти творческие вечера были приурочены к 2000-летию Ташкента, в программе концертов звучали песни Резника, написанные им в честь этого прекрасного города: «Улицы Ташкента» (композитор Д. Сайдишвили), «Гимн Ташкенту» (Р. Паулс), «Здравствуйте, люди Ташкента» (В. Шаин-ский) и др.
Вспоминает И. Резник: «Средняя Азия всегда казалась мне загадочной страной. Переносясь из Ленинграда в Самарканд или Бухару, я неожиданно чувствовал себя то дервишем, то звездочетом, то стражником у городских ворот, то муэдзином. Я был настолько увлечен Востоком, что не только написал о нем цикл стихотворений, но и сумел заразить своим восторженным отношением сдержанного Раймонда Паулса и сочинить вместе с ним песни о Фергане, Бухаре, Ташкенте, городе мертвых Шах-и-Зинда.
А в Ташкенте я встретил свою будущую жену Муниру…»
Но вернемся к Рашидову и взглянем на его тогдашнюю деятельность сквозь призму воспоминаний людей, которые непосредственно с ним тогда соприкасались. Вот что, к примеру, рассказывает тогдашний главный архитектор Ташкента С. Адылов:
«Не забуду период подготовки к 2000-тысячелетнему юбилею Ташкента. Ш. Рашидов часто повторял, что сам Аллах послал нам юбилейные даты, праздники, мы к каждой такой дате должны прийти с подарками, то есть построить памятные сооружения. Не забывайте, предупреждал он, других специальных случаев не будет, время не ждет. Каждая минута дорога! Была подготовлена грандиозная по масштабам программа строительства юбилейных объектов. Хотя не все они были сооружены, но большинство из них было заложено благодаря энтузиазму всех участников этого большого процесса.
Было задумано в старом городе построить величественный музей истории Узбекистана с грандиозным обелиском. Строительство было начато, сооружены фундаменты музея, обелиска. Благодаря этому более тысячи семей из снесенных ветхих хижин получили благоустроенные квартиры, земельные участки. Я был руководителем авторского коллектива. Проектировали день и ночь без устали, с воодушевлением. Творческий накал освещал наш путь, неиссякаемая энергия Шарафа Рашидовича нас подпитывала. Но Центр оказался сильнее. Один из партийных деятелей написал жалобу, что тратятся государственные средства на ненужные народу дела. Строительство комплекса было приостановлено. Шараф Рашидович сказал тогда: «Обязательно придет хорошее время, и мы построим музей и обелиск. А пока — нельзя. Видите, сегодня такое отношение к нам». В это время анонимки могли многое…»
Вспоминает Н. Мухитдинов: «…В следующий раз (после майской встречи. — Ф. Р.) мы встретились с Шарафом Рашидовичем в августе 1983 года. Купив в ВЦСПС четыре путевки для отдыха и лечения в санатории «Чартак» (в Наманганской области. — Ф. Р.), мы с женой, внуком и внучкой приехали в Ташкент. На этот раз Рашидов выглядел хуже, чем в мае. Говорил, что принимаются все меры для выполнения республикой обязательств по всем отраслям, особенно по хлопку.
При мне он позвонил первому секретарю Наманганско-го обкома партии, сообщил, что я с семьей еду в санаторий «Чартак», и просил уделить внимание. Управделами ЦК Турсуну Умарову Рашидов поручил отправить нас в хорошей машине из гаража ЦК, а также позвонить первому секретарю Чартакского райкома партии и главврачу санатория о предстоящем нашем приезде.
Прощаясь, добавил:
— Через несколько дней обязательно приеду в Чартак. Нам надо поговорить наедине о серьезных делах.
Отдохнули мы хорошо, но Рашидов в Чартак не приехал.
27 августа всей семьей вернулись в Ташкент. Я позвонил в ЦК. Трубку взяла Майя Спиридоновна, секретарь Рашидова. Она ответила, что Шараф Рашидович находится в Сырдарье и она немедленно доложит ему о нашем возвращении. На следующий день Майя, позвонив нам домой, сообщила, что Шараф Рашидович после Сырдарьи поехал в Джизак, потом посетит Самарканд и его не будет в Ташкенте еще четыре-пять дней.
