Пьер Монтэ - Египет Рамсесов
У набережной стояла целая флотилия. Настоящие ладьи Амона, его супруги и Хонсу не имели ничего общего с переносными моделями, только что извлеченными из храмовых тайников. Это целые плавучие храмы длиной от ста двадцати до ста тридцати локтей, то есть гораздо крупнее большинства нильских судов, от которых к тому же отличались неслыханной роскошью. Они были построены из настоящей пихты и вполне годились для плавания, несмотря на огромный груз золота, серебра, меди, бирюзы и лазурита. Одного золота приходилось на судно четыре с половиной тонны! Корпус украшался наподобие храмовых стен рельефами, на которых фараон совершал ритуальные обряды в честь Амона. На палубе посередине ладьи возвышалась большая кабина, целый дом под балдахином, где хранились переносные ладьи, статуи и священные принадлежности для церемоний в храме. Перед этой кабиной, как перед настоящим храмом, стояли два обелиска и четыре мачты с лентами. Всюду на палубе видны статуи и сфинксы. Две гигантские головы барана украшали нос и корму. Ладьи Мут и Хонсу, а также царская ладья выглядели примерно так же и были чуть меньше ладьи Амона.
Чтобы вывести эти тяжелые суда на большую воду, мобилизовали целое войско, вооруженное копьями, щитами и топорами на коротких ручках. По бокам становились матросы и знаменосцы со штандартами. Сначала исполнялся гимн в честь Амона. Затем все брались за канаты и и по команде начинали тащить священные ладьи под ободряющие возгласы толпы, собравшейся на набережной. Женщины потрясали систрами и трещотками. Мужчины хлопали в ладоши и под аккомпанемент тамбуринов распевали ливийские и воинские походные песни. Негры кружились в пляске. Среди толпы шли трубачи и воины с перьями в волосах.
Но вот самое трудное позади. Священные ладьи спущены на воды Нила. Здесь их берут на буксир суда под парусами или на веслах, которыми управляют капитаны. Суда всех форм и размеров сопровождают эту помпезную флотилию. Среди них можно заметить небольшую, изящную ладью в форме водоплавающей птицы с резной человеческой головой на рулевом весле. Она до бортов нагружена всякой провизией. Один человек поправляет что-то на лотке, другой складывает целую пирамиду из овощейи фруктов.
С обоих берегов Нила за этим грандиозным спектаклем наблюдают жители всей округи и по-своему принимают участие в празднике. Повсюду расставлены палатки с едой и напитками. Провизию подвозят со всех сторон. Гонят целые стада быков и телят, ведут газелей, каменных козлов и ориксов, несут корзины с птицей, фруктами и горшки с терпентином для воскурения. Быков забивают тут же под открытым небом, быстро разделывают, и носильщикам остается сделать всего два шага, чтобы донести куски мяса до небольших строений с тонкими колоннами, где без устали трудятся повара. Ливийские воины не переставая бьют в тамбурины. Обнаженные до пояса танцовщицы пляшут под звуки систров и трещоток.
Цель этого священного плавания – «Ипут». Амон из Карнака на несколько дней становился гостем Луксора, но нам неизвестно, как он проводил там время. В сущности, Амон – выскочка среди древних египетских богов. Он обосновался в Фивах, когда давно уже началась династическая эпоха. Египтяне дали ему в супруги Мут и сделали Хонсу его сыном, потому что как-то неудобно самому могущественному богу быть без семьи, но о нем нет ни одного мифа.
Правда, Амон унаследовал от Мина несколько эпитетов и атрибутов и мог с тем же успехом позаимствовать несколько эпизодов из мифов о нем.[*84] Поэтому не исключено, что во время этих бесконечных празднеств показывались какие-то более или менее интересные эпизоды из деяний Амона, например в присутствии фараона могли вспомнить о его чудодейственной помощи Рамсесу II, окруженному «подлыми» воинами Хатти.
Праздник завершался не менее торжественным возвращением священной флотилии. С кораблей снимали переносные ладьи и уносили в чехлах, из которых они были извлечены двадцать четыре дня назад. Тот же самый кортеж под звуки тамбуринов, но, может быть, уже не так весело, проходил обратно по аллее сфинксов с бараньими головами до врат храма. Теперь фараон мог быть уверен, что боги даруют ему всевозможные блага и милости – «долголетие Ра, должность Атума, годы вечности на троне Хора в радости и мужестве, победу над всеми странами, силу отца его Амона ежедневно, царство обеих земель, молодость плоти, незыблемые памятники, вечные как небо.
Что касается народа, то он пил, ел, пел, плясал и веселился почти целый месяц. Он насытился великолепным зрелищем и чувствовал, что его благополучие и процветание, свобода и сама жизнь зависят от этого подобного богам человека, который сопровождал отца своего Амона на пути между двумя великими святилищами.
VII. Праздник Долины
Священная ладья Амона еще раз снималась с якоря для другого празднества – праздника Долины.[594] Она пересекала Нил, «ведомая богами». Это выражение некоторые переводчики истолковывают в том смысле, что ладью вели на буксире люди в одеяниях и масках богов наподобие приверженцев фетишизма в Экваториальной Африке. Но такое объяснение слишком уж примитивно. С тем же успехом можно утверждать, что врачи, повитухи, сиделки и кормилицы, которые ухаживали за царицей и ее новорожденным, одевались богами, чьи изображения мы видим на стенах Луксора и Дейр-эль-Бахри. Эти изображения показывают, что боги внимательно следили за всем, что касалось фараона, и были ему благодарны за все труды и заботы, которые он проявил, украшая священный град Амона.
Праздник Долины не столь долгий, как праздник Опет: он длился всего десять дней. Фараон выходил из дворца в таком же парадном одеянии в сопровождении носителей зонта и слуг. Перед тем как войти в храм, он надевал роскошную набедренную повязку и один из самых богатых головных уборов, который состоял из солнечного диска, перьев, уреев, рогов быка и рогов барана. Он приглашал Амона посетить храмы левого берега. Главным его местом отдохновения будет гипостильный зал Рамессеума. Там к царю богов явятся боги-покровители мертвых. Например, жрецы, окруженные служителями с зонтами и опахалами, приносили на носилках статую обожествленного фараона Аменхотепа I из его храма. Священная ладья ожидала его на соседнем канале, чтобы переправить к праздничной ладье Амона.[595] Когда оба бога встречались, совершались церемонии во славу всех бесчисленных мертвецов, покоившихся в недрах Западных гор.
VIII. Мистерии
Выходы богов не привлекали бы столько народа, если бы организаторы церемоний не разнообразили эти зрелища. Сколько можно любоваться раззолоченными ладьями и плясать под звуки тамбуринов? Для того чтобы вызвать интерес публики, жрецы издавна придумали изображать перед нею в лицах самые волнующие эпизоды из жизни богов и даже привлекать к этим действам самих паломников, так что становилось еще интереснее. Египтяне знали: Осирис был милостивым и добрым богом, Сетх убил его и бросил тело в Нил, все знали, как оно доплыло до Библа и как было возвращено в Египет. Поэтому всех занимало представление этой великой драмы, и многие даже стремились в нем участвовать в качестве статистов, оставляя главные роли профессионалам.
Эти мистерии из жизни Осириса с особым блеском представляли в Абидосе и Бусирисе. Служители тщательно готовили костюмы, декорации и все необходимые аксессуары.[596] Представление начиналось с большой процессии во главе с богом Упуаутом – «Открывателем путей». «Враги» пытались ее задержать, но процессия все-таки вошла в святилище. На второй день «спектакль» продолжался: изображалось убийство бога или же о нем просто рассказывали. Участники выражали великую боль и горе. Большая процессия направлялась к гробнице. На последнем «представлении» зрители видели избиение врагов Осириса, и весь народ ликовал, когда воскресший бог возвращался в Абидос на ладье «нешмет» и входил в свой дворец. В Бусирисе воздвигали с помощью канатов фетиш Осириса. Толпа плясала и веселилась. Две группы статистов, представлявших жителей соседних городов Пе и Депа, дрались между собой кулаками и ногами, предваряя появление Хора.
В Саисе, где Геродот видел ночное представление на круглом озере, вероятно, изображали весь цикл страстей Осириса, вплоть до его чудесного возвращения из Библа и превращения бога в колонну.
Геродот сумел посетить на северо-востоке Египта город Папремис, посвященный Сетху, убийце Осириса. Там он увидел «представление» подобного же рода, и это неудивительно, потому что Сетх был воинственным божеством. Статую бога в наосе вынесли за пределы святилища и оставили под охраной жрецов. Когда настал момент возвращения, ее установили на четырехколесную повозку. Более тысячи мужчин, вооруженных дубинками, напали на маленькую группу, охранявшую статую. Но к ней подоспело подкрепление. Началась настоящая свалка! Никто уже не считал подбитых глаз и проломленных черепов, хотя местные жители утверждали, что это лишь игра. А речь шла о том, чтобы напомнить зрителям, как Сетх хотел войти к своей матери, а слуги не узнали его и не пускали. Сетх отступил, но вскоре вернулся с подкреплением и разбил всех, кто хотел его задержать.[597]
