Андрей Буровский - «Отречемся от старого мира!» Самоубийство Европы и России
• некоторые начнут воспринимать пропаганду революционеров — раньше они ее не слушали, а тут начнут; ядро революционной партии вырастет: это активное меньшинство организаторов смуты.
• другие захотят присоединиться к уже начинающемуся бунту, распаду, смуте: не потому, что глубоко прониклись философскими идеями Маркса и начитались Кропоткина, а потому, что уже выброшены из нормальной жизни или на глазах теряют в ней место, а в смуте рассчитывают его обрести или на худой конец — пограбить, ведь хуже не будет; это ударный кулак революции, агрессивная злобная толпа.
• третьи — причем их больше всех — не будут участвовать в бунте, в движении расхристанных толп, не станут жечь костров и пить спирт на площадях, тем более никого не ограбят и не убьют, но и защищать прежнюю власть не возьмутся — им окажется нечего и некого защищать; это пассивное большинство, которое в любой момент могло бы остановить смуту — но не захотело остановить.
• за 10–12 % цивилизованных жителей Земли просматриваются остальные 88–90 %; как они воспримут революционную пропаганду — неизвестно; однако в любом случае крушение цивилизации станет для них сигналом — для кого бить ненавистных богатых и образованных, для кого — утверждать свои идеи, выношенные вне цивилизации; это абсолютное большинство, не участвующее в «разборках» 1012 % населения Земли, но лояльное к любой государственности только до тех пор, пока она в силе.
Подчеркиваю: к любой. И к социалистической тоже.
Казалось бы, всем ведущим государствам мира просто из чувства самосохранения надо:
• решать назревающие проблемы, и беспрестанно давать народным массам все больше.
• любой ценой избегать большой войны, тем более друг с другом.
Но великие державы сделали другой вывод. Сработала инерция, политики и правители двигались вперед — но упорно смотрели назад.
В итоге Первая мировая война стала тем спусковым механизмом, который позволил утопии реализоваться.
Часть III
Мировая война — преддверие апокалипсиса
…с 1914 года из жизни людей исчезли безопасность и спокойствие.
Конрад АДЕНАУЭРГлава 1
Подготовленная война
Всякое ожидание означает уменьшение наших шансов.
Хельмут Карл Бернхард фон Мольтке СтаршийЕдинственное сбывшееся предположение из числа множества других, «благополучно» несбывшихся прогнозов Маркса — о неизбежности войны между самыми крупными и могущественными государствами Европы. Коммунисты считают это его невероятной заслугой.
Только вот что-то сомнительно насчет гениальности предсказателя. Потому что в конце XIX века о грядущей всеобщей войне в Европе не говорил разве что совсем уж ленивый.
Особенность предсказания Маркса совсем в другом… Он считал, что Большая Европейская Война будет не просто вооруженным конфликтом разных государств с целью передела влияния, рынков сбыта и источников сырья. Он полагал, что воевать начнут буржуазные государства, а стало быть — разные кланы буржуазии. Пролетариату воевать за интересы буржуазии не нужно, у него свои интересы — построить государство рабочих и крестьян, царство трудящихся, коммунизм.
Что же до самой войны — я уже показывал, что такая война и до 1914 г. могла вспыхнуть несколько раз. Впервые — еще в 1899 г., во время «кризиса в Фашода». Точно так же в Мировую вполне могли перерасти и Русско-японская война 1904–1905 гг., и Марокканские кризисы 1905–1906 г. и 1911 г., и Боснийский кризис 1908–1909 гг., и Итало-турецкая война 1911–1912 гг., и Балканские войны 1912–1913 г. Каждый из этих полузабытые эпизодов вполне мог бы заполыхать Мировой войной. Европа балансировала на грани войны слишком долго, чтобы она не началась. Безо всяких «гениальных предсказаний», в том числе — Маркса.
Война казалась чем-то невероятным, нереальным. Ее никак не может быть. Но и не могло не быть — сразу по трем важнейшим причинам.
Во-первых, мир начала XX века был устроен как совокупность империй, колониальных или территориальных. Едва мир оказался поделенным, появилась идея его передела. Для одних это было стремление удержать свои колониальные империи, для других — отнять у более удачливых. Великие державы, определявшие тогда лицо мира, сложились как могучие механизмы захвата и раздела Земного шара. Когда мир поделен, эти машины продолжают работать. Выходов два: или демонтировать механизмы, или применить их друг против друга.
Мировая война — война за передел Мира.
Во-вторых, к началу XX века европейская цивилизация оказалась в полном идеологическом и моральном тупике. Каждая держава предлагала свой вариант того, как жить дальше. Ни у одной не было другого способа навязать свою волю остальным, кроме войны.
Мировая война — война за пути дальнейшего развития.
В-третьих, цивилизация столкнулась со множеством проблем, которые была совершенно не готова решать. Тут можно упомянуть вопросы социальной справедливости, освобождения колониальных народов, экологические… Воевать проще и привычней, чем ломать головы над решением сложных задач.
Мировая война — война ухода от непривычных и пугающих проблем.
Именно поэтому началась война, которую мы называем Первой мировой. Но ведь современники не знали, что будет еще и Вторая. Эту они с самого начала называли Мировой. Еще — Великой. Еще — Германской. А в России — Великой Отечественной войной. Сто лет назад была Отечественная война 1812 г. Теперь — Великая Отечественная. Радиальные социалисты и коммунисты называли войну Империалистической.
Начало войны было совершенно неправильным решением проблем Европейской цивилизации. Не решив ни одной из назревших проблем, европейцы обрекли самих себя все равно решать их — но уже в худших условиях.
И еще… Без этой войны стала бы почти невозможной коммунистическая революция. А вот в условиях войны она делалась уже вероятной. И чем страшнее, чем свирепее война — тем сильнее провоцировала начать радикальное переустройство мира. Так и получилось: Мировая война сделала возможными коммунистические революции во всех странах Европы. Кошмар, но могло кончиться еще хуже — например, их повсеместной победой. А так они почти никогда не побеждали… Наше счастье.
Сербия — мировой террористК 1914 г. Европа была разбита на два лагеря: Антанту (Франция, Британия, Российская империя) и Тройственный союз — Германская империя, Италия, Австро-Венгрия. Оба лагеря искали поводов начать друг с другом войну.
Поводом стала Сербия. 28 июня{164} член националистической сербской террористической организации «Молодая Босния» Гаврила Принцип (1894–1918) убил наследника австро-венгерского престола — Франца Фердинанда Карла Людвига Йозефа фон Габсбурга, эрцгерцога д’Эсте (1863–1914).
После Мировой войны сложился однозначный стереотип: Сербия — жертва, Австрия — агрессор, не имеющий никаких оправданий, убитый эрцгерцог Франц Фердинанд — напыщенный дурак и солдафон, лютый враг славян, Гаврило Принцип — красавец и герой.
Скажем с полной определенностью: эта картина имеет к реальности отношение не больше, чем «рассказы о Ленине» для советских школьников — к реальному Ленину.
Прежде всего, Сербия в начале XX века была основным террористом Европы. Спецслужбы Сербии возникали на основе бывших заговорщицких организаций: были у них и опыт, и необходимые навыки. Они пользовались полнейшей поддержкой и царя Петра из династии Обреновичей, и всего правительства.
По всем Балканам создавались культурные, научные, спортивные организации — как сказали бы сегодня, для «крышевания» экстремистских организаций вроде «Черной руки» (она же — «Единство или смерть»), «Белой руки», «Молодой Боснии», «Старой Боснии» и сотни других.
Еще в 1910 г. студент Богдан Жераич выстрелил в австрийского губернатора Боснии Иосипа Верешанина. Ухитрился не попасть в упитанного генерала с трех метров и покончил с собой. На болгарского царя Фердинанда I покушались полдюжины раз, все неудачно.
А цель была понятна: дестабилизация обстановки. Если начнется война, за Сербию тут же вступится Франция, которая вложила в ее экономику не один миллион франков. А уж русские «братушки», конечно, помогут не за страх, а за совесть!
Правда, еще в начале очередной Балканской войны министр иностранных дел Российской империи Сергей Дмитриевич Сазонов (1860–1927) предал в Белград очень однозначную ноту: «Категорически предупреждаем Сербию, чтобы она отнюдь не рассчитывала увлечь нас за собой».
В ходе Балканских войн Сербия справилась и без России. Но аппетит приходит во время еды. В стране верили, что создание Великой Сербии, объединившей земли всех южных славян, уже близко.
