Леон Урис - Эксодус (Книга 1 и 2)
Жестокость между братьями стала обычным делом. Во многих частях арабского мира тысячи и тысячи арабов были рабами; за воровство отсекали руку, за проституцию отсекали уши и нос. Арабы мало сочувствовали друг другу. Феллахи, прозябавшие в невообразимой нищете, и бедуины, каждый день жизни которых просто напоминал чудо, стали прибегать к единственному средству, которое могло отвлечь их от мыслей о своем жалком существовании. Они стали фанатиками, подобно тому, как некоторые части еврейства обратились к фанатизму в труднейшие дни своего существования.
Что ж удивительного, что арабы относились с недоверием к посторонним. Освободительное движение возникло у них среди правящего класса, потому что бедуины и феллахи слишком погрязли в невежестве и даже не понимали, что такое свобода и благосостояние. Массы были всего лишь пешками в игре эффенди и шейхов. Их в любую минуту можно было ввергнуть в религиозную истерию, и тогда они служили неплохим политическим орудием.
Противоречивый характер арабов производил на Иосю сногсшибательное впечатление. Он мог стоять часами в какой-нибудь лавке в Яффе и наблюдать за тем, как они бесконечно торгуются, осыпая друг друга ругательствами. Он заметил, что араб ведет себя в жизни так, словно он все время играет в шахматы. Каждый ход был рассчитан на то, чтобы обмануть тех, с кем ему приходилось иметь дело.
В кофейнях и кабаках Иося не раз был свидетелем буйства арабов. Разъезжая по стране, он близко познакомился с полнейшим отсутствием у арабов моральных принципов. Однако стоило ему войти в арабский дом, как он становился свидетелем такого гостеприимства, какого, пожалуй, нигде нет. Его сбивала с толку странная логика, резко осуждавшая всякое преступление, только не убийство. Положение женщин было просто невыносимым: они жили в беспрекословном повиновении, не показывались на людях, не участвовали в разговоре, никто с ними никогда не советовался. Часто женщины жестоко мстили, прибегая к кинжалу или яду. Корыстолюбие и страсть к наслаждениям, ненависть и хитрость, коварство и насилие, дружеское отношение и гостеприимство - все эти свойства были составными частями противоречивого арабского характера, столь непонятного постороннему.
Каммал познакомил Иосю Рабинского с Кораном, священным писанием Ислама. Иося узнал, что праотец Авраам был предком не только евреев, но и арабов. Арабское племя происходило, по преданию, от Исмаила, сына Агари и праотца Авраама.
Иося узнал, что арабы считали Моисея, великого законодателя евреев, одним из главных своих пророков, и что все библейские пророки были одновременно и пророками Корана. Даже некоторые из великих еврейских раввинов почитались святыми у мусульман.
Каммал смотрел косо на возвращение евреев в Землю Обетованную. Эти евреи были ему непонятны, так как приезжали они мирно, землю покупали законно, а об освоении страны говорили в очень спокойном тоне. Понимая побудительные причины этого "возвращения", Каммал соглашался в душе, что оно законно и справедливо, но с другой стороны он не мог поверить, что эти новоприбывшие не станут когда-нибудь теснить и эксплуатировать арабов так же, как это делали все те, кто приходил раньше.
Яков покинул Сде-Тов. Опыт с экспериментальным хозяйством не удался. В том же желчном состоянии духа, в котором он пребывал до этого, Яков продолжал носиться по стране с одного конца в другой, ища где бы приткнуться.
В 1905 году в России произошла наконец давно назревавшая революция. Она была подавлена.
Поражение революции 1905 года послужило сигналом для новых погромов. Эти погромы отличались такой жестокостью, что весь цивилизованный мир пришел в ужас. Лев Толстой был до того потрясен, что написал статью, резко осуждавшую царя, министра внутренних дел, графа Плеве, и Черную Сотню, возглавлявшую всегда погромы и убийства. Однако черносотенцы, пользуясь тайной поддержкой царских властей, развязывали один погром за другим, пока сотни тысяч евреев не покинули Россию. Большинство из них подалось в Америку, но были и такие, кто поехал в Палестину.
Те, которые поехали в Палестину, были людьми совсем нового склада. Это были не беглецы, как братья Рабинские, они приехали не с целью стать купцами. Это были молодые люди, прошедшие хорошую школу сионизма, и полные решимости построить страну заново.
1905 год принес с собой вторую волну еврейского Исхода.
Глава 8
Вторая волна иммиграции принесла с собой тот идеализм, которого недоставало в Палестине. Эти иммигранты не собирались заниматься торговлей в Яффе, еще меньше они были согласны жить на пожертвования единоверцев. Они прибыли полные решимости освоить страну заново.
Они отправились группами на участки, купленные у помещиков, и принялись за осушение болот. Это был адский труд. Многим старожилам одна мысль о том, что евреи будут работать в поле, словно арабы, казалась невероятной. Сами они работали в лучшем случае надсмотрщиками; "дома" они вообще не знали, что такое сельское хозяйство. Самым ценным из всего, что принесла с собой Вторая алия, был, пожалуй, провозглашенный ею принцип личного труда, а также завоевания еврейского физического труда. Благодаря стараниям и личному примеру ее главного представителя А. Д. Гордона, физический труд получил некий возвышенный характер. Сам Гордон был уже пожилым человеком и ученым, но он добровольно отказался от интеллектуальной карьеры для гораздо более высокой цели возделывать землю собственными руками.
Яков вновь воспрял духом в эти дни. Он снова отправился - на этот раз в Галилею, - чтобы вместе с другими молодыми людьми создать в Седжере опытное хозяйство. Как только в Седжеру прибыли молодые представители второй волны иммиграции, жизнь забила там ключом. Однажды Яков приехал в Яффу, чтобы повидаться с братом. Его сильно занимала одна мысль и он очень волновался, когда рассказывал о ней Иосе.
- Как тебе известно, - заговорил он со свойственной ему страстностью, бедуины прибегают ко всякого рода вымогательству, чтобы заставить нас поручить им охрану наших сел против... самих себя. Ну, они пытались заставить и нас в Седжере. Они явились и пригрозили нам, что они нам то сделают и это, если мы не заключим с ними договора. Мы, однако, не стали. Мы сами себя охраняем. Поначалу это было трудно, но мы устроили засаду и убили их вожака. С цех пор они не кажут носа.
- Потом мы долго обсуждали это, - продолжал Яков. - Если мы в состоянии охранять одно село, то мы с таким же успехом можем охранять и все села. И вот мы разработали план организации вооруженных отрядов и хотим, чтобы ты взял на себя руководство одним из этих отрядов.
Еврейская охрана! Неслыханная вещь! Идея взволновала Иосю, но он не подал виду и ответил с обычным спокойствием.
- Я подумаю.
- Чего тут думать?
- У тебя, как всегда, все получается очень просто, Яков. Прежде всего, бедуины без борьбы не откажутся от этого важного источника дохода. Кроме того, есть еще и турки. Они никак не допустят, чтобы мы носили оружие.
- Я тебе скажу прямо, - сказал Яков. - Мы хотим заполучить тебя, потому что никто не знает страну лучше, чем ее знаешь ты, и ни у кого нет такого опыта, как нужно обращаться с арабами и турками, какой имеешь ты.
- Ишь ты, - ехидно ответил Иося, - вдруг до твоего сознания дошло, что моя долголетняя дружба с арабами не была напрасной тратой времени.
- Ну ладно, ты лучше скажи - какой твой ответ.
- Я уже сказал. Я подумаю. Придется сначала убедить наших, чтобы они согласились поручить охрану нам. Но что меня больше всего тревожит, так это то, что если мы станем носить оружие, нас заподозрят в том, что мы сами ищем драки.
Яков нетерпеливо вскинул руки:
- Выходит, если мы хотим отстоять свое имущество, то это значит, что мы ищем драки? Ты живешь в Палестине уже двадцать лет, а смотришь на вещи все еще как еврей из гетто.
Иося не сдавался.
- Мы приехали сюда мирно. Мы законно приобрели свои земли. Мы построили свои села, никому не мешая. Если мы теперь станем носить оружие, это будет отступлением от мирного характера сионизма, и ты, пожалуйста, не пытайся мне доказать, что в этом нет никакого риска.
- "Но он стоял посреди поля и защищал его... и Господь одержал великую победу".
- Опять ты со своими цитатами...
- От тебя прямо заболеть можно, - гневно возразил Яков. - Ладно, Иося..., ты строй страну под великодушным покровительством головорезов-бедуинов. Очень хорошо. Я им скажу, что мой брат погрузился в размышления. Однако знай, что с тобой или без тебя, а отряды так или иначе будут созданы. Тот отряд, который мы хотели передать тебе, отправится уже на будущей неделе.
- Куда?
- На гору Канаан.
Канаан! В сердце Иоси что-то екнуло. Он лизнул губы, пытаясь скрыть волнение.
- Я подумаю, - сказал он.
Иося и впрямь подумал. Ему надоели эти покупки земли для Шумановского фонда и основание новых поселений, которым суждено жить на пожертвования.
