От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Никонов Вячеслав

«Но в целом Турция продолжала свою двурушническую политику, выгодную прежде всего Германии, – замечает востоковед Дмитрий Евгеньевич Еремеев. – Только 21 апреля 1944 г. – и то под давлением союзников (12 апреля Анкара получила совместную англо-американскую ноту с требованием прекратить поставки Германии стратегических материалов) – Турция перестала экспортировать в эту страну хромиты. Лишь 2 августа 1944 г. Анкара объявила о разрыве экономических и дипломатических отношений с Берлином. Но, несмотря на это, вплоть до конца августа 1944 г. немецкие дипломаты и другие немцы в количестве до 1300 человек продолжали оставаться в Турции, свободно сносились с Берлином и пользовались всеми правами экстерриториальности. Уезжавших немецких дипломатов турки торжественно провожали».

В Анкаре со смехом говорили о разрыве связей с Германией как о «дружественном разрыве». Только 3 января 1945 года Турция – по американскому настоянию – разорвала дипломатические отношения и экономические связи с Японией. И только 12 января Анкара согласилась открыть проливы для английских и американских судов, следующих в СССР.

В войну против Германии и Японии Турция официально вступила 23 февраля 1945 года. Исключительно для того, и турецкие власти этого не скрывали, чтобы обеспечить себе право быть страной – учредительницей ООН. Для этого, по решению Ялтинской конференции, надо было объявить войну странам «оси» до 1 марта. Так что во время Второй мировой войны турецкие солдаты не сделали ни одного выстрела. Инёню рассматривал это как большой успех своей дипломатии.

Однако в глазах мирового общественного мнения такая политика заметно подмочила авторитет Турции. Страна оказалась фактически без союзников. И на этом решил сыграть Сталин, начав с весны 1945 года оказывать давление на Анкару.

Говорят, после победоносного шествия Красной армии по Болгарии некоторые наши военные предлагали идти дальше – на Турцию. Но ее руководство так и не дало для этого поводов. Отказавшись от идеи использования силы, Москва решила действовать дипломатическими методами, но без согласования с западными союзниками.

19 марта 1945 года Молотов, пригласив турецкого посла, выразил возмущение двусмысленной политикой Турции в годы войны и заявил о желании денонсировать советско-турецкий договор о дружбе и нейтралитете со всеми дополнениями, тем более что срок его действия истекал 7 ноября 1945 года, и произвести его «серьезное улучшение в соответствии с изменившейся обстановкой». Условиями для достижения нового соглашения Молотов назвал, во-первых, возвращение Советскому Союзу Северо-Восточной Анатолии – Карса, Ардагана и ряда других территорий, которые Россия приобрела по итогам Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, но после Первой мировой отдала Турции. А во-вторых, организация совместной системы обеспечения безопасности зоны Черноморских проливов, включая предоставление СССР военно-морской базы в проливах.

Поначалу предложения Москвы даже нашли определенное понимание со стороны союзников, тем более что Черчилль ранее обещал Сталину помочь с режимом проливов. Но это длилось очень недолго. Тем более что в этой ситуации Турция сама бросилась за помощью к Вашингтону и Лондону, а там уже думали о максимальном осложнении и ослаблении стратегических позиций Советского Союза.

В мае 1945 года Анкара предложила заключить союзный договор, в котором гарантировала бы в случае войны свободный проход советских сухопутных и военно-морских сил через турецкую территорию. Эта уступка вызывала в Кремле очевидный соблазн дожать Турцию.

Большая игра шла в Иране.

«Иран был не колонией, но вассалом, протекторатом, хоть и не носил этого названия», – пишет французский востоковед Жан-Поль Ру.

Москва и Лондон в августе 1941 года смогли договориться о совместных действиях в Иране. Англичане были озабочены сохранением контроля над иранской нефтью, которую добывала Англо-иранская нефтяная компания. СССР обеспечивал безопасность южных рубежей, особенно бакинских нефтепромыслов, и пробивал южный коридор для англо-американских поставок военных материалов. И обе страны были озабочены растущим влиянием германской «пятой колонны» в Иране.

На рассвете 25 августа советская 44-я армия вновь образованного Закавказского фронта под командованием генерал-майора Хадеева и англо-индийские войска из Ирака в рамках совместной операции «Countenance» перешли границу Ирана. «Дело с Ираном, действительно, вышло неплохо», – написал Сталин Черчиллю 3 сентября.

Советские воинские контингенты расположились на севере страны, включая Тегеран, английские – на юге.

Ввод советских и британских войск повлек 15 сентября отречение шаха в пользу сына, Мохаммада Резы. «Обе стороны рассматривали Резу-шаха как прогермански настроенного правителя, и его сын казался более приемлемой кандидатурой», – замечает иранский историк Хусейн Азади. Реза-шах был выслан в Южную Африку, где в 1944 году умер.

В январе 1942 года был подписан мир между Ираном, Великобританией и СССР. Иран предоставил в распоряжение союзников свою территорию и ресурсы в обмен на торжественное обещание, что его территориальная целостность будет сохранена и по окончании военных действий все оккупационные силы будут выведены. В июне того же года к соглашению присоединились Соединенные Штаты.

«Иран слишком пострадал от конфликта 1914 года, чтобы желать ввязываться в новый, и объявил войну Германии, символически, лишь в сентябре 1943 года», – замечал Ру. Иранский историк Азади подтверждает: «Объявление войны было сугубо номинальным, в боевых действиях на стороне антигитлеровской коалиции иранские войска участия не принимали. Единственными сражениями, в который участвовали иранцы, было недолгое сопротивление интервентам (СССР и Англии – В.Н.) в конце августа 1941 года».

Тегеран стал местом первой встречи Большой тройки. Во время саммита все три лидера уделили время шаху Реза Пехлеви. «В Тегеране в 1943 году Сталин пошел на прием к юному шаху Ирана – тот даже растерялся. Берия был против такого визита», – рассказывал Молотов. Рузвельт принял шаха днем раньше в своей резиденции на территории совпосольства, а Черчилль – в британском посольстве. Сталин стал единственным из глав большой тройки, кто запросил встречу с шахом в его собственном дворце, что доставило максимум хлопот советской службе безопасности. Шах высоко оценил такой жест. Сталин заверил его в стремлении укрепить Иран и личные позиции шаха, обещал передать иранской армии двадцать танков и столько же самолетов, направить советских военных инструкторов. Западные дипломаты расценили встречу как большой успех дипломатии Москвы.

Впрочем, Молотов скептически оценивал итоги общения Сталина с шахом. «Он сразу пытался шаха в союзники получить, не вышло. Сталин думал, что подействует на него, не получилось. Шах чувствовал, конечно, что мы не можем тут командовать, англичане, американцы рядом, дескать, не отдадут меня целиком Сталину… Они постоянно держали его под контролем».

Востоковед Алексей Васильев пишет о мотивах Сталина: «Соблазн поставить Иран под советское влияние был слишком велик: перед ним лежала бессильная в военном отношении страна, в которой за годы войны резко активизировалось и левое движение в лице партии Туде, и националистические движения в Иранском Азербайджане и Иранском Курдистане. А что, если?..» Тем более что у СССР в Иране были союзники.

В октябре 1941 года при содействии Москвы была создана Народная партия Ирана (Туде), по сути – компартия. В 1944 году она насчитывала уже 25 тысяч членов, издавала несколько газет. Одновременно усиливали свою работу и поддерживаемые Западом противостоявшие ей политические партии и группы, в том числе ориентированные на шиитское духовенство. Им удалось обеспечить большинство в меджлисе 14-го созыва, собравшемся в 1944 году, после чего начались репрессии против партии Туде, сопровождаемые антисоветской кампанией. Центром сопротивления тегеранскому правительству стал Азербайджан, где Туде имела крепкие позиции.