Светлана Кузьмина - История русской литературы ХХ в. Поэзия Серебряного века: учебное пособие
В Берлине русская диаспора в 1920-е гг. была многочисленна, и ее культурная деятельность была весьма активной. Существовало около двухсот русских издательств, где публиковались и авторы, оставшиеся в Советской России. Крупнейшее из них, «Петрополис», издало О. Мандельштама, А. Ахматову, А. Мариенгофа. Особенностью жизни русского Берлина была «беспрецедентная интенсивность «диалога» метрополии и эмиграции внутри острова русской культуры» [293]. В Берлин приезжал В. Маяковский. Б. Пастернак дружил с эмигрировавшим А. Белым, переписывался с М. Цветаевой. С. Есенин тепло относился к М. Осоргину. В организованном в Берлине, по аналогии с Петербургом, Домом Искусства выступали как писатели-эмигранты А. Белый, А. Ремизов, Вл. Ходасевич, так и приезжавшие из СССР С. Есенин, В. Маяковский, Б. Пастернак, Б. Пильняк. В газете «Руль» публиковал свои стихи В. Сирин (Набоков).
С 1923 г. экономический кризис заставил закрыться берлинские издательства и многие периодические издания. Центром русского зарубежья до начала Второй мировой войны становится Париж. Инокультурный контекст высвечивал своеобразие русской культуры, ее национальных феноменов, позволял европейской и мировой культуре заново открыть для себя русскую культуру, придать ее достижениям значение и смысл, выходящие далеко за пределы национальной истории.
Многие новаторы русской культуры Серебряного века нашли признание на Западе, а не в России. «Русские сезоны» дягилевского балета, слава В. Кандинского и М. Шагала, М. Ларионова и Н. Гончаровой, А. Скрябина и И. Стравинского, Ф. Шаляпина и М. Чехова, А. Павловой и В. Нижинского и многих других началась задолго до революции.
Культура русского зарубежья создавалась в удалении от России, в иноязычной культурной среде, на стыке различных культурных традиций. Русское зарубежье было вынуждено находиться в состоянии диалога с современной западноевропейской культурой, а позже с культурой США. В целом это был эффект посредничества между Западом и Востоком. Выявлялись такие черты русской культуры, которые воспринимались на Западе как экзотические: искренность, душевная «обнаженность», способность открыто говорить о том, что больнее всего ранило сердце и память, безусловная вера в Россию, которая была попрана и находилась в униженном и нищем состоянии, в ее особую духовную миссию среди других культур, наций и народов. На фоне русских классических традиций ярче оттенялись новаторство, формальные эксперименты русского авангарда, чьи идеи нашли горячий отклик на Западе.
Русское зарубежье бережно относилось к традициям Серебряного века, которые воспринимались не как модернизм, а как «классика». Было многое сделано для популяризации и сохранения художественного наследия Серебряного века: публиковались собрания сочинений Н. Гумилева, О. Мандельштама, М. Цветаевой, А. Ахматовой, Н. Заболоцкого, М. Волошина, Н. Клюева.
В то же время, как отмечает М. Раев, «не все в Русском Зарубежье ценили поэтическое и прозаическое наследие литературы Серебряного века» [294]. Исследуя основные тенденции развития культуры русского зарубежья, нельзя забывать о факте резкого неприятии И. Буниным поэзии А. Блока, С. Есенина, В. Маяковского. Общий контекст оценочных суждений представителей русской эмиграции об итогах эпохи русского декаданса, модернизма и авангарда достаточно сложен. М. Раев указывает: «Многие спрашивали: разве не символизм распахнул двери перед теми деструктивными и анархическими тенденциями, которые из области искусства переместились потом в русскую жизнь как таковую? Оправдывая, подобно писателям эпохи Серебряного века, порыв к очищению, можно было вплотную подойти к ожиданию революции и хаоса» [295]. Консервативно настроенные круги русского зарубежья считали, что Серебряный век в своих безудержный исканиях творческой свободы подошел к черте анархизма и нигилизма. Апокалипсические ожидания крушения существующего миропорядка, призыв к окончательной гибели старой России (поэмы А. Блока «Двенадцать», А. Белого «Пепел», «Урна»), поиск магических, эзотерических и оккультных путей познания (Вяч. Иванов, М. Кузмин, А. Белый), которые представляли резкий контраст традиционному православныму мировоззрению, двойственность воззрений большинства представителей Серебряного века на реально происходящие события в России, попрание основных законов мышления и языка (Вел. Хлебников и В. Маяковский) подготовили почву для большевистской революции.
Русское зарубежье в своем саморазвитии во многом «выпрямило» крайние формы русского модернизма, зная, что расплачиваться за них приходится не чернилами, а кровью. Вместе с тем литературная критика русского зарубежья в лице Д. Мережковского и З. Гиппиус, К. Мочульского, Г. Иванова, Вл. Ходасевича, Г. Адамовича критерием своих оценок избрала достижения именно Серебряного века. Старшие представители русского зарубежья – представители Серебряного века, цветущей эпохи творческой свободы и безудержных исканий в любых эстетических, философских и морально-нравственных сферах, – Д. Мережковский, З. Гиппиус, К. Бальмонт, И. Северянин до конца своей жизни в атмосфере инонациональных традиций пронесли в своем творчестве накопленную в России духовную энергию. Младшее поколение русского зарубежья претворило в собственном творчестве лучшее и близкое по духу из многообразных традиций Серебряного века.
ЛитератураАгеносов В.В. Литература Russkogo зарубежья. М., 1998.
Ковалевский П.Е. Зарубежная Россия. Париж, 1971.
Кузьмина С.Ф. Достоевский и русское зарубежье (по материалам журнала «Путь», Париж, 1925–1927) // Художественная литература: проблемы исторического развития, функционирования и интерпретации текста: Сб. научных трудов: В Зч. Ч. 1. М., 2001.
Культурное наследие российской эмиграции: 1917–1940: В 2 кн. М., 1994.
«Мы жили тогда на планете другой…»: Антология поэзии русского зарубежья: В 4 т. М., 1995.
Нива Ж. Возвращение в Европу. М., 1999. Пушкин в эмиграции. 1937. М., 1999.
Раев М. Россия за рубежом. История культуры русской эмиграции 1919–1939. М., 1994.
Струве Г. Русская литература в изгнании. Париж – Москва, 1996.
Чагин А. Расколотая лира. М., 1998.
Эткинд Е. Русская поэзия XX века как единый процесс // Вопросы литературы. 1996. № 10.
«Парижская нота»
Центром культуры русского зарубежья первой волны стал Париж. Западный музыкальный мир был уже знаком с Ф. Шаляпиным и композиторами И. Стравинским, С. Рахманиновым, С. Прокофьевым. Русский балет С. Дягилева оставил балетные школы Н. Павловой, М. Кшесинской, С. Лифаря. Влияние на культуру Западной Европы оказали и русские художники-эмигранты: А. Бенуа, М. Добужинский, Н. Гончарова, Г. Серебякова, Л. Бакст, М. Шагал. Во Франции жили чемпион мира по шахматам А. Алехин, известные русские писатели И. Бунин, И. Шмелев, Б. Зайцев, А. Ремизов, Д. Мережковский, З. Гиппиус, получили известность М. Алданов и Вл. Ходасевич, Г. Газданов, В. Набоков.
Были созданы русские высшие учебные заведения, издавались периодические издания (газета «Последние новости», редактор П. Милюков) и близкий по республйканско-демократическому духу журнал «Звено», отдел «Литературные беседы» которого вел Г. Адамович, газета «Возрождение» (редактор П. Струве), отдел критики которой возглавлял Вл. Ходасевич. В литературно-философском салоне Д. Мережковского и З. Гиппиус «Зеленая лампа» встречались представители разных поколений русской эмиграции.
Самым авторитетным литературно-критическим и общественным журналом русской эмиграции стали «Современные записки», издававшиеся с 1920 по 1940 г. (меценат-издатель И. Фондаминский-Бунаков). Из поэтов в «Современных записках» публиковались З. Гиппиус, Н. Оцуп, Г. Адамович, Вл. Ходасевич, в первых номерах – К. Бальмонт, Вяч. Иванов, в некоторых изданиях М. Цветаева. Из начинающих и молодых поэтов печатали свои произведения Н. Берберова, Б. Поплавский, В. Смоленский, А. Штейгер.
«Центр поэтической эмиграции, образовавшийся в Париже, следовал идеям акмеизма», – считает В. Марков, видный исследователь русского поэтического авангарда [296]. Действительно, творчество многих поэтов-эмигрантов отмечено близостью поэтики к принципам акмеизма, который стал неким эстетически маркированным ядром русской поэзии XX в.
Г. Струве, знавший культуру русского зарубежья «изнутри», был другого мнения. Он утверждал, что Г. Адамович, Г. Иванов и Н. Оцуп были «тремя бывшими акмеистами», и «они от акмеизма в эмиграции отошли» [297].
Объединяющим началом поэтов русского зарубежья были классические традиции и традиции Серебряного века. Но радикальные художественные поиски русского авангарда также влияли на развитие парижской группы поэтов. Два полюса эстетических поисков и свершений в том виде, как они сложились в России на рубеже XIX–XX вв.: традиционализм и авангардизм, сохранялись и в русском зарубежье. Последовательным и непримиримым противником футуризма и эгофутуризма был Вл. Ходасевич, его позиция выражена в статьях «Игорь Северянин и футуризм» (1914), «Декольтированная лошадь» (1927), «О форме и содержании» (1933) [298]. Возражая против «резкого отделения формы от содержания», против «художественного варварства» и поэтической зауми, поэт-критик отстаивал классическую традицию как единственно плодотворную для русской литературы в целом. При этом Вл. Ходасевич сочувственно отнесся к Б. Поплавскому, увидев в его судьбе символ трагичности развития русской литературы за рубежом.
