Валерий Шамбаров - Иван Грозный против «Пятой колонны». Иуды Русского царства
Обстановка накалялась – и вдруг грянула весть. Супруга царя Ивана родила, но не мальчика, а девочку… Все планы перечеркнулись! Тогда окружение Софьи пошло ва-банк. Самый верный из ее фаворитов, Шакловитый, вызвался убить Петра. Другого варианта удержать власть уже не оставалось, правительница согласилась. Ухватились во второй раз разыграть «стрелецкий мятеж». Для этого группа сторонников царицы начала нападать на ночные караулы. Избивала постовых, и при этом не забывала представиться, будто они – Нарышкины. А в ночь на 17 августа стрелецкие полки подняли по тревоге. Объявили, что Петр со своими «потешными» солдатами, преображенцами и семеновцами, идет на Москву убить Софью. В поднявшейся неразберихе отряд Шакловитого поскакал в Преображенское.
Однако и Нарышкины позаботились обзавестись надежными людьми среди стрельцов. Двое из них опередили убийц, предупредили. У патриотической партии заранее был составлен план – в случае опасности двор Натальи и ее сына должен укрыться в Троице-Сергиевом монастыре. Юный царь сразу вскочил в седло и полетел туда. За ним снялись с места приближенные. Шакловитый с подручными застали лишь суету эвакуации. За стенами монастыря достать Петра было уже трудно, он стал рассылать грамоты, призывая к себе войска. Аналогичные приказы рассылала Софья.
Вот тогда и выяснилось, какая партия была в России более популярной. В каждый полк приходило два противоположных распоряжения, но все они выступали не в Москву, а в Троице-Сергиев монастырь. Туда стали уходить и воинские части, располагавшиеся в столице, потянулись бояре. Софья сникла, просила о посредничестве патриарха. Иоаким поехал, но только для того, чтобы тоже остаться в монастыре.
Царевна и Шакловитый обратились к Ивану, предлагали «да един он царствует». Но больной царь устал от интриг вокруг него. Ответил, что готов уступить власть брату, «вы же всуе мятетесь». А Медведев нашел колдуна Ваську Иконникова, он хвастался, будто в его власти состоит сам сатана, и, если ему дадут 5 тыс. руб., он восстановит прежнее положение, как было до кризиса. Но это уж было совсем глупо. Денег не дали, и Медведев сбежал.
Наступила агония прежней власти. Софью заставили выдать Шакловитого, и расследование полностью изобличило заговор. Шакловитый с двумя помощниками были приговорены к смерти, шестерых били кнутом и отправили в ссылку. За Голицына ходатайствовал двоюродный брат Борис, друг Петра. Поэтому канцлер отделался относительно легко, пожизненной ссылкой в Холмогоры. В его доме нашли неимоверное количество драгоценностей, 400 пудов одной лишь серебряной посуды, а в подвале под слоем земли обнаружили настоящие золотые россыпи – 100 тыс. червонцев.
От Софьи Петр потребовал добровольного пострижения в монахини, она не ответила на письмо. Тогда ее без всяких разговоров заключили в Новодевичий монастырь. 10 сентября 1689 г. двор торжественно вернулся в Москву. Петр обнялся с Иваном, и старший брат уступил первенство младшему. Оба царя подписали указ «ни в каких делах правительницы больше не упоминать». Какие силы боролись между собой, проявилось почти сразу. Уже на следующий день иезуитам предписали покинуть страну. Было запрещено католическое богослужение. Шведам и полякам пресекли транзитную торговлю через русскую территорию.
Медведева поймали, приговорили к смерти. Что же касается Софьи, то в монастыре ей определили весьма щедрое содержание. За ней ухаживали 12 служанок. На каждый день выделялось ведро меда, 3 ведра пива, 2 ведра браги. На Рождество и Пасху добавлялось ведро водки, 5 кружек анисовой, 10 стерлядей, 30 карасей и окуней, 2 щуки, 3 язя, 2 звена белорыбицы, икра, много хлеба, караваев, калачей, пирогов. Все эти яства и напитки предназначались не только для самой царевны и ее прислуги. Строгой изоляции не было. В гости к Софье пускали вдовствующих цариц Марфу и Прасковью, тетку, сестер. Пускали и их дворовых, родственницы обменивались письмами.
Но Софья не оставила политических амбиций, поддерживала связи с сочувствующими. В Москве хватало и иностранной агентуры, а прежняя правительница уже показала, насколько она предпочтительнее для западных держав. В 1696 г. стрелецкий полковник Цыклер, окольничий Соковнин и стольник Пушкин организовали заговор. Намеревались убить царя, вербовали соучастников. Их разоблачили и казнили. Хотя какие-либо нити, ведущие к царевне или чужеземцам, выявить не удалось. Но гнезда измены, которые начали создаваться в стрелецких частях, судя по всему, сохранились.
В марте 1698 г., когда Петр находился в Европе, взбунтовались полка, стоявшие на западных рубежах, в Великих Луках. Прислали в Москву делегацию из 175 человек, жаловались на тяготы, на задержку денежного содержания. Жалованье им выплатили, но они пришли не только за этим. Предводители стрельцов Василий Тума и Борис Проскуряков искали, как бы связаться с Софьей через ее прислугу или родственниц. Но и ей сестра Марфа сразу же сообщила о появлении делегации, она уже искала контакты. Нашли друг друга быстро, Софье передали «челобитную о стрелецких нуждах», а через Марфу и ее постельницу Туме переслали письмо царевны.
Вернувшись к местам расквартирования, крамольники принялись мутить стрельцов. Рассказывали, будто Петр за границей погиб, наследника Алексея бояре держат в неволе и хотят удушить. Поэтому надо сажать на царство Софью, она всегда была покровительницей стрельцов. В Москву рассчитывали прийти открыто, полки вот-вот должны были сменить. Но и до правительства дошли сведения, что в Великих Луках неладно. Вместо возвращения домой последовал приказ – делегатов, «бегавших» в столицу, арестовать, а полки развести в разные города: Вязьму, Ржев. Дорогобуж, Белую.
Стрельцы побуянили, но вроде бы согласились. Выступили к новым местам службы, только зачинщиков не выдали. Однако покорность была уловкой. Вожаки заранее условились, как действовать. Через день восстали, выгнали офицеров. Полки повернули и снова соединились вместе. Предводители выступали перед общими сборищами, Тума читал письмо Софьи. Впоследствии стрельцы показали: «Был от царевны приказ, чтобы он (Тума), пришед с Москвы в полки, прочел всем стрельцам и словесно б сказал, чтоб они шли к Москве для бунту и побиения бояр, и иноземцев, и солдат, а она де у них в управлении быть хочет».
Некоторые стрельцы не хотели нарушать дисциплину. Но их повели насильно, под угрозами. Правда, стрельцов было всего 2 тыс. Но кричали, что главное – прорваться в Москву, там поддержит чернь, присоединятся другие войска. Намечали, что полки встанут возле Новодевичьего монастыря и обратятся к Софье, призывая ее на царство. Но главнокомандующий Шеин поднял части, оказавшиеся у него под рукой, 2300 человек пехоты и конницы, 25 пушек. Мятежников встретили под Новым Иерусалимом. Уговаривали образумиться, они не желали ничего слушать, открыли огонь. Тогда и по ним ударили всерьез. Бунтовщики стойкости не проявили, хлынули наутек, сдавались. Бегущих переловили.
Следствие подтвердило: мятеж был не стихийным и не случайным. Но Шеин постарался побыстрее закрыть дело. Когда-то он входил в окружение Софьи, и не исключено, что хотел выгородить ее. Участие царевны осталось недоказанным, подлинник письма исчез. А главнокомандующий с ходу вынес приговоры, 122 главных заводилы повесили, 140 человек били кнутом, 1987 разослали в тюрьмы по разным городам. Но вскоре в Россию приехал царь. Поспешная расправа насторожила его. Он заподозрил, что зачинщиков устранили преднамеренно, прятали концы в воду. Возобновил следствие, сам взял его под контроль.
Стрельцов начали трясти «с пристрастием», и открылась куда более опасная картина, чем рисовалась ранее. Обвиняемые показали, что хотели «стать под Девичьим монастырем и бить челом царевне Софье Алексеевне, чтоб она по их челобитью вступила в правительство». Намеревались раздуть широкое восстание, поднять простонародье, вовлечь стрелецкие полки, расквартированные в Москве, Белгороде, Севске, Азове. Планировали убить царя, когда он вернется, уничтожить наследника Алексея, ряд бояр, всех солдат и офицеров Преображенского и Семеновского полков. Допрашивали и Софью, ее сестер, прислугу. Царевна все напрочь отрицала. Но показаниями свидетелей изобличили, что ее письмо к стрельцам существовало, зачитывалось в полках.
За вооруженный бунт, сражение с правительственными войсками, замыслы цареубийства по российским законам однозначно следовала смертная казнь. Около половины мятежников Петр помиловал, отправил в ссылки, 1091 человека предали смерти. Хотя гуляющее по литературе описание массовой бойни, залившей кровью Москву, – не более чем художественная и политическая фантазия. Бунтовщиков вешали партиями в разные дни, в разных местах. Одной из партий рубили головы. Троих стрельцов повесили перед окнами Софьи, одному вложили в руку лист бумаги – напоминание о письме. Саму царевну и ее сестру Марфу, через которую осуществлялась связь, постригли в монахини и взяли под строгий присмотр. Превратившись в инокиню Сусанну, Софья скончалась в 1704 г. Голицын пережил ее на 10 лет, умер в Пинежской ссылке.
