Юзеф Мацкевич - Катынь
Акт экспертизы подписали 30 апреля 1943 года в Смоленске следующие члены Комиссии:
Доктор
Спелерс
»
Марков
»
Трамсен
»
Саксен
»
Пальмьери
»
Милославич
»
де Бурлет
»
Гаек
»
Биркле
»
Навиль
»
Субик
»
Орсос
Приложение 13. ПОЛЬСКИЙ КРАСНЫЙ КРЕСТ В КАТЫНИ
Мировое общественное мнение оценивало участие польских врачей и санитаров в эксгумационных работах как потенциальный источник свидетельских показаний. Ввиду огромного объема работы их число было увеличено до двенадцати. Польский персонал был нужен немцам прежде всего для идентификации трупов, чтения найденных документов, писем и т. п. Для польской стороны польская санитарная команда была первоисточником информации, особенно ввиду того, что она имела возможность снимать копии найденных на трупах документов. Через подпольное польское движение сопротивления часть этих копий была передана польскому правительству в Лондоне, что пролило добавочный свет на судьбу польских военнопленных из лагеря в Козельске.
16 апреля 1943 г. генеральный секретарь ПКК Скаржинский представил правлению ПКК рапорт о своем пребывании в Катыни, в котором константировал следующее:
Вблизи Смоленска, в Катыни, находятся частично вскрытые могилы польских офицеров; осмотр извлеченных из них трупов позволяет утверждать, что эти офицеры были убиты выстрелом в затылок, создающим впечатление, что расстрел их произведен, бесспорно, профессиональными исполнителями; найденные на трупах газеты и разные бумаги позволяют считать, что убийство совершено в марте-апреле 1940 г.
Немцы требовали, чтобы правление ПКК, чьи делегаты убедили его в подлинности катынского дела, послало своих представителей в «офлаги» (офицерские лагеря для военнопленных) в Германию с целью осведомления находящихся там польских офицеров. 19 апреля 1943 г. правление ПКК уведомило письменно о своем согласии сотрудничать с немцами в границах, предусмотренных международной конвенцией, и потребовало со своей стороны, чтобы его участие носило лишь информационный характер и чтобы все отделения ПКК, закрытые оккупантами, были вновь открыты. В частности, в своем письме ПКК требовал:
1) чтобы немецкие власти разрешили деятельность ПКК на всех территориях, где производился набор в польскую армию, т. е. на западных землях, официально включенных в германский Рейх, и на восточных землях, не входящих в состав Генеральной губернии;
2) чтобы военнопленным, в случае освобождения их из лагеря, было разрешено работать на территории Генеральной губернии, что начиная с 1941 года запрещалось;
3) чтобы военнопленных не выдавали из лагерей полицейским властям за якобы совершенные ими преступления и чтобы несколько офицеров, содержащихся не в лагере для военнопленных, а в концлагере, были немедленно освобождены.
Немцы не удовлетворили этих требований, и представители ПКК не поехали в «офлаги» в Германию. В результате этого немецкие власти были вынуждены в пределах своих возможностей организовать поездку в Катынь делегации из польских офицеров, находившихся в немецких лагерях для военнопленных.
Приложение 14. ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ РАПОРТ НЕМЕЦКОЙ ПОЛИЦИИ ОТ 10 ИЮНЯ 1943 ГОДА
Работы по извлечению, идентификации и переносу трупов польских офицеров были закончены 7 июня 1943 года. Прежде всего следует отметить, что лес в Косогорах уже с 1925 года был местом приведения в исполнение смертных приговоров НКВД или «тройки». Разного рода пробные поиски в этой лесистой местности неоднократно приводили к обнаружению братских могил, в которых лежали трупы русских обоего пола. Некоторые из этих трупов были подвергнуты осмотру, и во всех без исключения случаях была установлена одна и та же причина смерти: выстрел в голову. Судя по найденным документам, это были узники смоленского НКВД, осужденные главным образом по политическим делам.
Семь опорожненных братских могил с расстрелянными польскими офицерами занимают относительно небольшую территорию.
Из 4143 извлеченных трупов было однозначно идентифицировано 2815. Идентификация основывалась на найденных в карманах удостоверениях личности, метрических свидетельствах, разных других документах и личной корреспонденции.
Во многих случаях паспорта, бумаги и значительные суммы польских денег были зашиты в голенищах сапог. Одежда на убитых не оставляла никакого сомнения, что это были польские офицеры, — об этом свидетельствовал, например, фасон высоких кавалерийских сапог, которые обыкновенно носили поляки.
Польский Красный Крест, вероятно, сможет идентифицировать еще значительное количество трупов, пока не опознанных.
Распределение по войсковым званиям представляется следующим:
генералов
2
полковников
12
подполковников
50
майоров
185
капитанов
440
поручиков
542
подпоручиков
930
казначеев (?)
2
хорунжих
8
унтер-офицеров
2
опознанных только как офицеры
101
опознанных только как военнослужащие
1440
врачей
146
ветеринаров
10
духовных лиц
1
гражданских лиц
221
опознанных только по фамилии
21
не опознанных
50
Трупы, «опознанные только как военнослужащие», также следует отнести к офицерам, так как погоны офицеров лежали зачастую в карманах.
После идентификации, в ходе которой каждый труп снабжался биркой с номером, и судебно-медицинского исследования, трупы были захоронены, при содействии членов Польского Красного Креста, в новоприготовленных могилах. Новые могилы были обозначены номерами от 1 до 6, нанесенными на оборотную сторону крестов. Таким же образом были помечены две отдельные могилы генералов.
На случай возможных дальнейших запросов со стороны семей был составлен список фамилий всех опознанных.
Из переведенных дневников, (самодельных) календариков и других записей, найденных на трупах, можно заключить, что польские офицеры, попавшие в советский плен в 1939 году, были размещены в разных лагерях (Козельск, Старобельск, Осташков, Путивль, Болотов, Павлищев Бор, Шепетовка, Городов). Большинство расстрелянных в Катынском лесу были военнопленными из Козельского лагеря (в 250 км на юго-восток от Смоленска, на железнодорожной линии Смоленск-Тамбов). Известно, что небольшое число военнопленных было доставлено из Старобельска этапом через лагерь в Козельске.
Железнодорожные эшелоны из Козельска шли с конца марта до начала мая 1940 года. Точных дат установить не удалось. Свидетель немецкой национальности (фольксдойче) Глезер (Glaeser) также не смог сообщить точных дат. Численность каждого транспорта, которые приходили почти ежедневно, колебалась от 100 до 300. В одном случае, а именно 4 апреля 1940 г., было вывезено 2402 офицера. Местом разгрузки всех эшелонов была станция Гнездово под Смоленском. Оттуда ранним утром военнопленных доставляли на грузовиках, специально оборудованных для перевозки заключенных, в Катынский лес, в 3 км к западу от Гнездова.
Там офицеров сразу расстреливали, бросали в приготовленные могилы и закапывали. Это показал свидетель Киселев, который видел заранее вырытые могилы.
Показания свидетелей, которые после каждого транспорта слышали выстрелы, подтверждают, что расстрел следовал немедленно после доставки на место казни. Вообще же в этом лесу, кроме дачного дома ограниченной вместимости, не было никаких других зданий. Особого внимания заслуживают последние записи майора Сольского, перевод которых (на немецкий язык — прим. автора) находится в актах дела. Майор Сольский использовал последний час своей жизни, чтобы занести в свой дневник еще несколько слов.
Вне могил было найдено некоторое количество пистолетных гильз, помеченных «Geco 7,65 D»; единичные гильзы были обнаружены также в могилах среди трупов. Почти во всех случаях выстрелы были произведены в голову: как правило, пулевое отверстие располагается ниже затылочного бугра, а выходное — на лбу над глазом (см. детальные снимки, заключение патологоанатома профессора Бутца и протокол осмотра, составленный польским врачом д-ром Водзинским). Во многих случаях было констатировано отсутствие выхода пули. Калибр найденных пуль соответствует характеру повреждений черепов и составляет 7,65 мм. Использованные боеприпасы — немецкого производства, фирмы Геншов. Согласно данным, полученным от Верховного командования армией (Ch. H. Rust und Befehlshaber des Ersatzheeres, письмо от 31 мая 1943 г.), боеприпасы к пистолетам этого калибра и сами пистолеты поставлялись СССР и Польше. Остается невыясненным, были ли взяты для расстрела пистолеты и боеприпасы с советских складов или же с польских, которые попали в руки большевиков в результате оккупации ими восточных областей Польши.
