Юзеф Мацкевич - Катынь
Обзор книги Юзеф Мацкевич - Катынь
Юзеф Мацкевич
КАТЫНЬ
ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА
За вашу и нашу свободу!
«Катынь» — страшная книга. В истории человечества было много страшных преступлений, и о них написано много книг и исторических исследований. Преступление, известное под именем «Катынь», не самое крупное в истории по количеству убитых и не самое жестокое по методам уничтожения невинных жертв. Тем не менее, это преступление занимает одно из первых мест в списке чудовищных злодеяний нашего времени.
Тысячи людей, поверивших противнику, сдавшихся на милость победителя, защищенных всевозможными международными соглашениями и конвенциями, были убиты. Убиты не в разгаре военных действий, а систематически, по плану, детально и тщательно разработанному, с соблюдением многих профессионально продуманных предосторожностей. Каждое убийство такого рода ужасно по-своему, но в данном случае имела место гибель не случайной группы, злополучно попавшей в руки преступников, а уничтожение классово отобранного, и потому по-марксистски обреченного «цвета нации». К синодику жертв коммунизма, открытому уничтожением цвета русской нации, прибавилась польская трагедия, а потом и другие, связанные между собой общностью преследовавшейся цели и применяемых методов.
Трагедия «Катыни» не кончается совершением преступления. Она продолжается и усугубляется тем, что преступники сваливают вину на других убийц и негодяев, своих недавних союзников и партнеров по разгрому и разделу Польши. А свободный мир не решается уличить виновников и всеми силами старается сохранить с ними добрососедские отношения.
Не за горами 50-летие «Катыни». В печати мелькают заявления то польских, то советских вождей о том, что в истории не должно быть «белых пятен». Но история данного преступления и по сей день остается в коммунистическом мире именно таким «белым пятном». В русской зарубежной печати было опубликовано много материалов об убийстве польских офицеров, но перевод краеугольного труда Ю. Мацкевича, побывавшего в Катыни и присутствовавшего при раскопке братских могил, печатается впервые.
Когда наше издательство сообщило о желании опубликовать «Катынь», Ю. Мацкевич с радостью отозвался, но смерть прервала деятельность этого выдающегося польского писателя и патриота незадолго до того как началась работа над переводом его книги с польского на русский. Во вступительном слове переводчика отмечены люди, оказавшие большое содействие на разных стадиях перевода, редактирования и издания этого исследования. Всем им — глубокая благодарность. Но главная заслуга в выпуске этой книги принадлежит Сергею Павловичу Крыжицкому, который самоотверженно выполнил огромную работу, связанную не только с переводом, но и с поисками первоисточников, что дало возможность пользоваться текстом документов и цитат, взятым непосредственно из оригиналов. Только жертвенный труд С. П. Крыжицкого обеспечил выход в свет этого издания.
* * *Те, кто в наши дни старается отмежеваться от сталинизма, обязаны в первую очередь полностью и до конца заполнить все «белые пятна» истории… расследовать, описать, осудить и заклеймить все преступления власти, режима, партии, совершенные на живом теле народов России и других народов. Те, кто продолжает скрывать правду, становятся (или остаются) соучастниками этих преступлений.
Склоняя головы перед памятью безвинно казненных польских офицеров, цвета братского нам польского народа, мы тем самым чтим память миллионов сынов русского народа: офицеров, священников, интеллигенции, казачества, крестьянства, уничтоженных на заре советской власти и в последующие десятилетия.
Кто составит списки этих мучеников? Кто отыщет и перечислит все могилы, в которых лежит цвет русской нации?
ОТ ПЕРЕВОДЧИКА
Работая над переводом этой книги, я соприкоснулся с некоторыми техническими трудностями. Оригиналы большинства документов, цитируемых автором, были написаны по-русски. Во избежание обратного перевода, мне пришлось приложить немало усилий для разыскания оригинальных публикаций, что стало возможным благодаря богатству архивов славянских отделов некоторых американских библиотек и неоценимой помощи д-ра Мацея Секерского, куратора Советской и восточно-европейской коллекции книг и документов Института Гувера в Калифорнии.
Приношу глубокую благодарность Наталии Горбаневской (Париж) и Иосифу Косинскому (Нью-Йорк) за тщательную и профессиональную редакцию перевода, а также моей жене, Галине Викторовне, за чтение корректуры.
Я особенно признателен душеприказчице литературного наследия Иосифа Антоновича Мацкевича (он просил меня так обращаться к нему по-русски) — Нине Карсовой (Лондон) за предоставление все еще ненапечатанной по-польски данной версии текста «Катыни», за присылку многочисленных фотографий, книг, статей, справок и пр. Есть хорошее старопольское выражение: «Bog zaplac!» Спасибо ей за все!
С. К.
Часть первая: ОТ ПОЛИТИЧЕСКОГО ЗАГОВОРА К ПРЕСТУПЛЕНИЮ БЕЗ НАКАЗАНИЯ
Глава 1.ВЕЛИЧАЙШИЙ ЗАГОВОР ПРОТИВ МИРА ВО ВСЕМ МИРЕ
В конце лета и осенью 1939 года в той части земного шара, где началась Вторая мировая война, стояла исключительно теплая и ровная погода. В эту пору в Польше все предметы на земле и даже далекий горизонт равнинного края приобретают особую остроту очертаний. Видимость с воздуха великолепная и тот, кто летит на самолете, видит под собой четко нарисованную карту, на которой только с трудом можно скрыть военные объекты. Тому, кто собирается вести войну, нельзя и мечтать о лучших условиях.
Тот факт, что Адольф Гитлер готовился к войне, не подлежит сегодня никакому сомнению, а все условия, включая атмосферные, благоприятствовали ему и укрепляли его в этом намерении. Ему оставалось рассмотреть единственную деталь: за восточными границами Польши, нападение на которую уже было разработано до мельчайших подробностей немецким генеральным штабом, лежит Союз Советских Социалистических Республик. Хотя боевая сила этой державы обычно оценивалась невысоко, однако ее роль в мире, тоталитарный строй, природные ресурсы, неизмеримые пространства и пр. создавали проблему, которая в любом, даже наилучшим образом рассчитанном, военном плане оставалась великим неизвестным. Так как отношение Советского Союза к Германии (особенно в период оккупации Чехословакии) и Германии к Советскому Союзу было скорее враждебным, то вступление в войну ставило Гитлера перед альтернативой, противоречившей его основной концепции блицкрига, и угрожало ему войной на два фронта, чего Гитлер любой ценой хотел избежать — возможно, даже ценой отказа от своих дальнейших военно-имперских замыслов.
Таким образом, несмотря на величайшее военное напряжение, переживаемое Европой, создалась политическая обстановка, в которой вопрос: война или мир? — зависел не только от злой или доброй воли Гитлера, диктатора Германии, но и от злой или доброй воли Сталина, диктатора Советского Союза. В конечном же итоге — от того, на чью сторону станет Сталин.
Западные державы таким же образом оценивали положение. Великобритания и Франция послали в Москву своих делегатов, с намерением перетянуть Советский Союз на свою сторону. Учитывая закоренелую неприязнь, которую СССР питал к Германии, казалось, что эти делегации не встретятся с серьезными трудностями, и некоторые считали это дело предрешенным. Но Советский Союз запросил слишком высокую цену. Переговоры затянулись. И вдруг…
Николай Иванович Кудинов, майор Красной армии, попавший в немецкий плен в 1942 году, после войны написавший воспоминания под заглавием «Почему я не хочу вернуться в Советский Союз», так рисует день 24 августа 1939 года:
Я стоял со своим полком в гарнизоне города Калинин, когда 24 августа в газетах появилось сообщение о срыве переговоров с союзными миссиями и о прибытии в Москву господина фон Риббентропа. Такое сообщение могло бы показаться фантастическим, не будь оно напечатано на первой странице «Известий». Мы ведь годами читали все только самое плохое по отношению к гитлеровской Германии. Несколько офицеров, держа в руках газету, разрешило себе вопросительно поднять брови, но не помню, чтобы кто-нибудь из них проронил хоть одно слово. Ведь советский гражданин не имеет привычки комментировать в частных разговорах постановления своего правительства. Комментарии к политическим событиям читаются, чаще всего, на следующий день в той же газете, и тогда все должно стать ясным. В застывшей жидкости сточной канавы отражалась ничем невозмутимая голубизна неба. На площади, перед одной из бывших церквей, переделанной на здание кинотеатра, мой приятель из другого батальона, хлопнув рукой по газете, сказал: «Любопытно-о-о?!»
