Юлиан Семенов - Межконтинентальный узел
- Скажите, академик, - задумчиво спросил Кузанни, - значит, именно вы предскажете, что случится с человечеством, когда "Веги" сблизятся с кометой?
- Вопрос поставлен неверно, - ответил академик. - Наша задача в ином. Мы должны понять, что представляет собой комета Галлея с близкого расстояния. Вопрос надо формулировать предельно просто. Каждый вопрос - это задача. Ответы возможны разнотолкуемые, это пожалуйста, но задача... Между прочим, Сименон сказал, что приближение кометы Галлея вызвало в Америке массовую эпидемию самоубийств...
Кузанни внезапно вскочил со стула, потом снова сел, полез за сигаретами:
- Начало, начало фильма, черт возьми! - вскричал он ликующе. - Это же блестящее начало ленты! Степанов пояснил академику:
- Юджин готовится к съемкам нового фильма о межконтинентальном узле, ты ему идею подарил...
- Это к л ю ч, а не идея, - возразил Кузанни. - Ключ вещи! Массовое самоубийство на почве страха перед силами, неподвластными уму человечества... И спокойное непонимание того, что тысячи маленьких комет Галлея в шахтах готовы - за тридцать минут - сделаться новыми звездами, чтобы потом превратиться в ядерные смерчи и уничтожить планету...
- Я бы сформулировал это несколько иначе, - заметил академик. - Ваши военные в Пентагоне не раз выступали с заявлениями: "Все эти Венеры, Юпитеры, комета Галлея - суета сует. Надо думать о космической обороне, такова главная задача момента..." Странные люди... Видимо, не отдают себе отчета в том, что само понятие ядерного сдерживания настолько серьезно, что неразумно оперировать только тем, что там у них спрятано в шахтах... Может, у них камуфляжа на полсотни процентов, кто знает? Американцы - бо-ольшие и г р у н ч и к и... А понятие ядерного сдерживания связано с демонстрацией технических возможностей человечества, вот в чем штука... Смысл с д е р ж и в а н и я не в том, чтобы строить новые военные системы в космосе, а в том, чтобы продемонстрировать миру новейшие технические возможности, - в частности, познать комету Галлея, проникнуть в тайну Венеры, попробовать установить надежный космический мост с Юпитером. Это и есть и с т и н н о е сдерживание, а не ассигнование средств на "звездные войны"... Я как-то летал на воздушном шаре, между прочим, - он улыбнулся Кузанни, - у вас, в Штатах... На земле ветрище, чуть не ураган, а когда я поднимался, ветер исчез, будто и не было его, причем произошло это за какие-то три минуты... А ведь на самом-то деле ветер не исчез... Просто он понес воздушный шар, принял его в свои потоки, я оказался, если хотите, его составной частью, растворился в нем, подчинился тому физическому закону, который породил его в данном конкретном регионе мира... Как бы мир не понесло, ребята, вот в чем ужас... Мир может п о н е с т и, словно воздушный шар, и поначалу никакого вихря не будет, пока не раздастся взрыв... Самый последний, который подведет черту подо всем... Мить, кофе сделаешь?
- Конечно. А ты нам про Галлея еще расскажешь?
Про Галлея, однако, академик рассказать не успел: позвонили из миссии, попросили спуститься вниз, машина уже выслана, ЧП; американская сторона внезапно попросила отложить заседания на три дня; ждут новых указаний из Вашингтона...
Академик поднялся, посмотрел на Кузанни и неожиданно жестко сказал:
- Значит, кто-то испугался у вас того, что были близки к договоренности... Точно... Поверьте мне... Ученые обладают особым даром чувствования... Особенно ваш советник Макгони болезненно воспринимал любое сближение в позициях, у него глаза замороженные и голос какой-то истеричный...
Кузанни пошел к себе в номер, позвонил в Нью-Йорк, потом в Вашингтон, вернулся через полчаса, хмуро объяснил:
- Этот самый Макгони - так, во всяком случае, сказали мне ребята из прессы, - скорее всего, представляет интересы Лэнгли... А его брат входит в директорат "космического концерна" Сэма Пима... Теперь ты просто обязан что-то придумать для финала моего фильма. Мне представляется кровь, всеобщий ужас... Понимаешь? Этот твой гениальный академик чувствует свое, а я - свое; действительно, дело чревато кровью, или я перестал в б и р а т ь в себя происходящее.
- Ты сначала передай в газету. - Степанов пожал плечами. - Сенсация, перепечатают все телеграфные агентства.
- Я уже попросил Нью-Йорк вызвать меня через пятнадцать минут по твоему номеру...
Кузанни достал из кармана маленький плоский диктофончик и начал неторопливо наговаривать:
- Из Женевы специально для "Нью-Йорк трибюн" передает Юджин Кузанни... Абзац, начало текста: "Как и любая монархия, наши мощные корпорации имеют свои генеалогические древа..." - Он весело посмотрел на Степанова, не удержался, спросил: - Ничего, а?
- Ты лучше сразу на бумаге пиши, - ответил тот. - Стенографистки с твоей диктовкой замучаются.
Кузанни достал из кармана маленький шнур с присоском на конце:
- Техника, Дим, техника! Все решает техника и ее демонстрация, как учил нас твой академик! Я подсоединяю диктофон к телефонной трубке, а в Нью-Йорке меня - точно таким же образом, - записывают на большую кассету. С нее уже текст идет в наборную машину... "Именно это генеалогическое древо и создает иллюзию, - Кузанни снова начал диктовать, - цветущей жизненности. Сколько ветвей! Как раскидиста крона! Так много живительной тени дает она людям! Если предположить, что перерыв на совещании в Женеве будет объявлен завтра по просьбе или под влиянием одного из членов нашей делегации, а конкретно мистера Макгони, то вполне прослеживается - по раскидистому древу корпорации совершенно уникальная генеалогия: Джозеф Спенсер Макгони, брат здешнего Макгони, Чарльза Вильяма, член директората "космического концерна" Сэма Пима, нетерпеливо ожидающего голосования в конгрессе по ассигнованиям на его проект "космической обороны". Двенадцать миллиардов долларов в следующем бюджетном году. В дальнейшем средства, которые должны закладываться в его м а х и н у, будут расти в прогрессии, близкой к геометрической... Центральное разведывательное управление постоянно говорит о русском военном превосходстве, а Пентагон распределяет заказы на поставку оборонительных систем в космосе между ведущими корпорациями страны... Мистер Макгони, один из боссов нашей делегации в Женеве, таким образом, представляет интересы не просто и не столько нашего государственного института, то есть ЦРУ, сколько заинтересованность своей семьи в успехе начинания Сэма Пима в его космическом предприятии. Следовательно, любая договоренность с русскими - на любом уровне - удар по финансовым интересам монополии Сэма Пима; вот оно, генеалогическое древо, одна из веток которого братья Макгони! Так кто же тогда правит Америкой?! Кто думает о будущем ее народа?!"
...Кончив диктовать, Кузанни победно посмотрел на Степанова.
- Здорово, - сказал тот. - Только фактов мало.
- Главный факт тот, что я передаю это сообщение в Нью-Йорк первым. Официального подтверждения о замораживании переговоров еще нет, мы же слышали последние известия...
- Ты Эйнштейном никогда не занимался? - спросил Степанов. Кузанни пожал плечами:
- Я же ни черта не смыслю в технике, Дим!
- Он был философом и только поэтому стал математиком... Засунь в свою корреспонденцию такой пассаж, если, конечно, у вас это принято: все доэйнштейновские школы философии полагали, что интуиция - субъективный феномен, некая категория, соединяющая подсознание с логикой. И лишь Альберт Эйнштейн... - Степанов вдруг замолчал, нахмурившись. Он мысленно обратился с вопросом к самому себе: а если б Гитлер не начал гонение против евреев? Ведь тогда именно рейх стал бы первым обладателем атомной бомбы. - Да, именно Эйнштейн первым в истории философии сказал, что интуиция базируется на информации... Интуиция, по Эйнштейну, есть путь от внешнего оправдания к внутреннему совершенству... Еще проще, для американцев, как ты меня учил, надо писать просто: путь от частного к общему интуитивен, от общего к частному логичен... Обыграй это в конце... Ты писал свою корреспонденцию, интуитивно ощущая коллизию. Ты шел от частного к общему, пусть теперь разбираются ученые и политики. И еще можно обыграть, что любое генеалогическое древо - при всей пышности его ветвей - лишено корней, вот в чем штука-то, Юджин...
...В потоке газетной, журнальной и телеинформации короткая корреспонденция Юджина Кузанни, написанная к тому же не так, как принято в Штатах - сухая информация, лишенная каких бы то ни было личностных а к ц е н т о в (для этого есть колонка Арта Бухвальда или Стефена Коэна), прошла мимо внимания ЦРУ; сотрудник, сидевший на компьютерах, сунулся было к шефу своего сектора, но от него отмахнулись: надо успеть обработать информацию, поступающую от людей с мировыми именами, кто такой этот самый Кузанни? Киношник. Какие у него связи? Чью тенденцию выражает? Если бы это была заметка Гендриха Смита или Лесли Гэлба из "Нью-Йорк тайме", одно дело, близки к Белому дому, а так - пусть себе резвится, тем более кончается заметка Кузанни какой-то абракадаброй про частное и общее; Эйнштейн давно умер, его заумь не наше дело...
