Олег Шишкин - Красный Франкенштейн. Секретные эксперименты Кремля
3
А как же бессмертие, вечная молодость, омоложение старческих тел? Ну что ж, и для них было свое место в научных поисках советского небывалого института.
Глава X плана научной работы на 1935 год ВИЭМа была посвящена собственно старению. Есть смысл полностью процитировать этот пункт.
«1. Нормативы обмена при старении.
2. Изменение реактивных способностей организма, в зависимости от возраста.
3. Продолжительность жизни и константа Рубнера.
4. Изменение биоколлоидов при старении.
5. Физико-химическая характеристика крови при старении.
6. Возрастные изменения адаптации органов чувств.
7. Атеросклероз»23.
Звучало мудрено. Но на то она и наука, чтобы темнить. Сталин одобрительно относился к исследованиям ВИЭМ. Регулярно в доме Горького на Никитской вождь вместе с писателем выслушивали сообщения ученых института об очередном прорыве в неведомое. Здесь, в мягких кожаных креслах, властители кремлевского холма с замиранием сердца ловили каждый новый научный пассаж, посвященный триумфам жизни и смерти. Но все больше и больше Иосиф Виссарионович начинал подозревать, что и в ВИЭМе врачи продолжают мудрить, ходить вокруг да около. Как-то он даже раздраженно пожаловался на них научному руководителю клинического санатория «Барвиха» Лечебно-санитарного управления Кремля Ивану Александровичу Валединскому. Вождь сурово журил этих замороченных бесплодной наукой докторов: «Много занимаются теорией, мало дают в практику и не занимаются проблемой продления жизни»24.
Такой вывод Сталина был равносилен смертному приговору.
История с неудачным омоложением, другие просчеты ВИЭМ и Лечебно-санитарного управления Кремля, например в лечении Горького, потом Жданова и самого Сталина, подсказали Иосифу Виссарионовичу одну простую, но страшную мысль: ученые и врачи составляют в СССР большую организацию дипломированных аферистов и убийц, которые руководят врагами поменьше, выступающими в роли тупых чучел. Вначале они выкачивают из государства деньги, а потом уже и кровь из его не в меру доверчивых вождей. Репрессии раздосадованного и подозрительного диктатора не заставили себя долго ждать.
Разочарование в медицине было для Иосифа Виссарионовича одним из главных разочарований в жизни. Он хотел побыстрее забыть проклятых обезьян и их уже бессмысленные гениталии.
А новые мудрецы уже усаживались у трона советского монарха и предлагали ему новые рецепты. Одним из них стал профессор Александр Богомолец, сумевший создать «сыворотку молодости». Он избрал новую тактику разговоров о бессмертии. Богомолец утверждал: «Как и любую болезнь, преждевременную старость надо было стремиться не допустить».
Казалось, в прошлое уже уходила история с обезьяньими яйцами, омоложением и гибридами, однако память диктатора по-прежнему возвращалась к ней. Неудача терзала его душу, и вновь и вновь появлялись в советских печатных изданиях следы минувшего провала. Видимо, этим и следует объяснить то, что, когда в 1941 году Большая советская энциклопедия опубликовала статью «Расы», она содержала следующий пассаж: «Особое место в расизме занимает выдвинутая в начале XX века т. н. евгеника, или зоотехния, примененная к человеку. Однако и это “последнее слово” расизма оказывается очень древним творчеством идеологов рабовладения»25. Это был туманный отголосок истории с гибридами профессора Иванова. «Зоотехния, примененная к человеку», не раскрыла тайны происхождения человечества и человечности. Возможно, эти понятия находились в иной плоскости бытия, имевшей некоторое отношение к бессмертию, к иррациональному? Или их происхождение было трудно выяснить опытным путем? А может, все же виновата бесчеловечная воля диктатора? Жестокая прихоть, остановившая жестокий эксперимент?
4
Однако советских вождей еще очень долго продолжала мучить жажда бессмертия и омоложения. В 1970-е годы глава 4-го Главного управления при Минздраве СССР академик Чазов способствовал практике американского врача Молнара, прославившегося в области применения тканей человеческих зародышей для тех же целей пресловутого омоложения. И тем не менее многие члены ЦК КПСС брежневского призыва отошли в мир иной в состоянии древних развалин. Еще одна панацея оказалась бессильной перед вечным законом природы и, в сущности, перед временем, которому человек обязан платить дань собственной шкурой, даже если это шкура знаменитого борца за мир.
Советская геронтократия, конечно же, рассчитывала на советскую геронтологию. Но, когда она был бессильна, старики прибегали к испытанным методам лечения и традиционного замедленного ухода в мир иной. В конце 1960-х годов стало ясно, что возраст основного контингента Политбюро в ближайшем будущем достигнет черты неизбежной смерти. К этому периоду стало активно готовиться главная кузница партийного здоровья — Четвертое главное управление при Минздраве СССР. Ведомственное издание «Кремлевская медицина» так характеризовала начало падежа Политбюро: «Значительное внимание к вопросам реабилитации возникло в конце 60-х годов в связи с ростом заболеваний ишемической болезнью сердца, появлением массы больных, перенесших инфаркт миокарда и в значительной части отстраненных от активной трудовой деятельности»26.
Возможно, жизнелюбам из ЦК КПСС следовало обратиться к американской компании «Алькор», сохраняющей тела своих клиентов в специальных холодильных камерах. Роберт Эйтингер, создатель крионики, науки о замораживании, считает, что бессмертие — вовсе не пустая идея. Возможно, жизнь в холодильнике — самая здравая идея. Замороженные партаппаратчики могли бы снова ожить в XXII веке и стать экспонатами музея человека будущего.
5
Еще одной иллюзией, продолжавшей терзать кремлевскую популяцию, долгие десятилетия была уверенность в собственной сверхчеловечности, явившейся плодом их жестокой политической борьбы и коварства изворотливого ума, т. е. того, что сделало их лидерами среди других человеческих особей.
Даже в 1960-е годы ЦК партии по-прежнему требовало продолжения исследований ленинских мозгов и поисков рецептуры для репродукции новой элиты. Это была своеобразная коммунистическая футурология.
Один из теоретиков особого подхода к теме, И. Забелин, писал: «Вероятно… с возникновением “родовой памяти” человек получит реальную возможность управлять собственной природой, проявляя и усиливая уже заложенную в ребенке психическую наследственность, люди высокоразвитого коммунистического общества будут в точном смысле слова формировать гениальных ученых, инженеров, музыкантов, художников, писателей. Воспитатели, педагоги выдвинутся в ряд наиважнейших людей в обществе будущего: они станут в полном смысле слова производительной силой, они будут ответственны за создание необходимого количества талантливейших специалистов для самых различных областей хозяйства, науки — жизни вообще»27.
Эта каста специфических педагогов, каста домашних учителей для детей красной знати должна была приобщать приплод сверхчеловеков к плодам цивилизации. На них, как видно из текста, лежала и ответственность за отмеренное и ограниченное, т. е. «необходимое» количество талантов.
Кремль все еще продолжал жить ощущением собственной биологической исключительности, когда 20 октября 1969 года под грифом «Секретно» в ЦК КПСС поступила «Записка министра здравоохранения СССР Б. Петровского о состоянии работы по изучению мозга Ленина».
«Министерство здравоохранения СССР считает, что, несмотря на то что результаты цитоархитектонического исследования мозга В.И. Ленина представляют большой научный интерес, от публикации их следует воздержаться, так как пока отсутствует необходимая для окончательных выводов возможность сопоставления полученных Институтом данных со статистически достоверными данными об изменчивости строения мозга людей, характеризующих популяцию в целом. С таким фоном должны сравниваться особенности строения мозга выдающихся людей»28.
В этой записке внешне все выглядело логично и научно. Согласно Дарвину новый вид, а таковым и должен был являться вид «сверхчеловеков», мог быть сформирован только в популяции. Поэтому Минздраву и требовалось сравнить показатели старой популяции Homo sapiens с показателями «сверхчеловека» из мавзолея и его еще живых последышей, тех, кого в документе называли «выдающимися людьми». Однако трое из этого нового вида, а именно члены ЦК М. Суслов, А. Кириленко и А. Подгорный поставили свои визы возле фразы «от публикации их следует воздержаться». Ведь не для средних же умов проводились эти исследования. Значит, и пользоваться ими могли только те, кто уже имел клеймо сверхчеловека.
6
В XX веке само понятие «человек» претерпело серьезные изменения. В силу разных причин люди стали объектами опасных экспериментов. В среде ученых всегда было достаточно разнузданных садистов и мерзавцев, одержимых желанием осчастливить человечество с помощью требуемых для науки человеческих жертв.
