Дэвид Маккалоу - Вечная тайна лабиринта
Маргерит Янг представила себе грот в центре лабиринта «Новой Гармонии» и увидела «дом, в котором хорошо умирать». В XX веке никто не думал о лабиринтах так много, как скульптор Майкл Эйртон. Он рисовал их, писал о них и даже построил замечательный лесной лабиринт. Он писал: «Жизнь каждого человека — лабиринт, в центре которого — его смерть». Но большинство все-таки полагают, что лабиринт — это путешествие по жизни, а не после нее. Возможно, конечная цель — смерть, но дорога к ней — это сама жизнь.
Несмотря на то что лабиринт довольно рано появился на нескольких могильных плитах и в головах некоторых антропологов, помешанных на мифах о загробной жизни, лабиринты традиционно принадлежат живым, а не мертвым. Они — в той части собора, куда приходят люди, а не в той, где обретаются священники. Церковные чудеса всегда существовали отдельно: в пределах видимости, но все же довольно далеко. Лабиринты же — это всего лишь места (или «инструменты», если воспользоваться словом Лорен Артресс) для того, чтобы сделать что-нибудь, будь то поиск душевного спокойствия, или победа в состязаниях, или соблазнение незнакомки. Это поле, на котором развивается действие, где даже тихое размышление и медитация сопровождаются ритмичным движением или медленным танцем.
«Сделать что-нибудь» — это главная человеческая потребность. Люди, которых пугает перспектива сидеть в одиночестве в темном храме, обнаруживают, что можно пройти по лабиринту. Когда был разрушен Всемирный торговый центр, люди захотели «сделать что-нибудь», и запасы банка крови немедленно пополнились — примерно такое же страстное желание «сделать что-нибудь» позвало их в тот день в лабиринты. Волонтер из собора Святого Иоанна в Ноксвилле, штат Теннесси, где Марти Кермин построил открытый лабиринт, так описала этот день. В церкви проходила конференция женщин, и тут кто-то принес весть о том, что произошло в Манхэттене, Пентагоне и в воздухе над западной Пенсильванией.
Я никогда в жизни не видела ничего более удивительного. Участницы конференции, большинство из которых никогда в жизни не видели лабиринта, были им словно загипнотизированы. Женщины медленно начали идти по дорожке лабиринта, и люди, проходящие мимо по улице, входили и присоединялись к ним. Собрания прервались, работа прервалась, учеба прервалась — все были охвачены потребностью сделать что-нибудь, чтобы попытаться разобраться в том, в чем разобраться было невозможно. Так продолжалось целый день: строгие сорочки и деловые костюмы, рваные джинсы и босые ноги; всякий возраст, цвет, пол, религия — все шли в надежде обрести облегчение, раскачивались, касались друг друга и искали прикосновений.
Они шли.
То же самое происходило и на других лабиринтах страны — люди шли, и шли, и шли. Во дворе церкви Святой Троицы, откуда видны были руины Всемирного торгового центра, очистили от пепла и мусора лабиринт, построенный Дэвидом Толцманом, — как только людям разрешили вернуться в ранее оцепленную зону. И всего в нескольких десятках ярдов от могилы Александра Гамильтона на кладбище при этой церкви, в клубах дыма, которым все еще был полон воздух, в обеденный перерыв рабочие пошли по древней тропе, нарисованной на грязном полотнище. Так можно было сделать хоть что-нибудь — что-нибудь такое, чтобы хоть ненадолго отвлечься от зияющей дыры в привычной линии нью-йоркского горизонта.
На деревянном потолке комнаты в построенной в xv веке части герцогского дворца в Мантуе нарисован квадратный лабиринт в римском стиле, примечательный тем, что вдоль его пути снова и снова повторяются слова: Forse che si, forse che no. («Может — да, может — нет»). Габриеле Д’Аннунцио использовал эту фразу в названии своего романа, действие которого разворачивается во дворце. Некоторые считают, что эти слова и рисунок имеют отношение к истории о том, как один из герцогов попал в плен к туркам; а может быть, слова эти передают мысли другого герцога, который пытался решить, следует ли его войску предпринять стратегически необходимое отступление в важном сражении. А возможно, это всего-навсего архитектурный эквивалент гадания на ромашке: «любит — не любит». Фраза Forse che si, forse che no по дороге к центру повторяется десять раз, и наконец, с последним Forse che si, путник достигает цели. Лабиринты редко наделяют словами, но, как и финальные слова Молли Блум в еще одном нетрадиционном лабиринте — романе Джеймса Джойса «Улисс», этот завершает свой путь жизнеутверждающим «Да!». И кто знает, возможно, это шлют нам свое молчаливое послание все лабиринты мира.
Приложение. Как нарисовать лабиринт
Чтобы изобразить критский лабиринт, сначала нарисуйте на листе бумаги так называемый «рисунок сеятеля»: крест с лучами одинаковой длины, четыре точки и столько Г-образных углов, сколько сочтете необходимым. Затем, двигаясь вокруг «рисунка сеятеля» либо по часовой, либо против часовой стрелки, соедините точки и линии изогнутыми линиями, как показано на рисунке.
Самый простой возможный лабиринт:
Классический семикруговой лабиринт:
Благодарности
Мало кто из авторов, принимаясь за написание книги, сразу знает наперед все, что в ней напишет. Я уж точно не из таких. Для меня создание этой книги было настоящей учебой. У меня было множество замечательных учителей, которые не давали мне расслабиться и щедро делились всем, что знают, и, возможно, я обязан им даже больше, чем могу себе представить. Члены Общества лабиринтов отвечали мне на все без исключения вопросы и от души говорили на свою любимую тему. Я хочу особенно поблагодарить Алекса и Джоан Чемпион, а также Джеффа и Кимберли Соуард. Склон холма семьи Чемпион в округе Мендосино, штат Калифорния, следует оберегать как настоящее национальное достояние. А путешествуя по британским лабиринтам в компании Соуардов, я получил не только багаж необходимых знаний, но и массу удовольствия.
Сегодня невозможно писать о лабиринтах, не опираясь на несколько бесценных публикаций, таких как первая книга на эту тему — «Путаницы и лабиринты» У.Х. Мэтьюза, энциклопедия «Сквозь лабиринт» Германа Керна и ежегодник «Каэрдройя: Журнал о путаницах и лабиринтах». Также я нашел исключительно информативной временами немного странную книгу Найджела Пенника «Путаницы и лабиринты». Полный список книг, использованных мною в работе, приведен на страницах 320–323.
А вот люди, которые всегда готовы были ответить на все мои вопросы и ни разу не вышли из себя. Они забрасывали меня идеями, отправляя то в одном направлении, то в другом, и в конечном итоге помогли мне даже больше, чем я смел рассчитывать: Нонни Болсер, Хелен Баролини, Полли Берендс, Луиза Браун, Грэм Бергесс, Дэриан Корк, Росс Ферлито, Дэвид и Кэрол Хаус, Джудит Джойс, Мэри Кэтрин Келли, Дэвид Кинг, Джон Крафт, Джудит Кролл, Рафил Кролл-Зэйди, доктор Бернис Курчин, Бенджамин Маккалоу, Кэтрин Маккалоу, Энн Макфарлейн, Барбара Макмэннус, Фрэнк Медденс, Джим и Джули Монсон, Дженет Мерфи, Мьюриел Олссон, Синди Павлинач, преподобный Окки Постма, Дэн Рейвен, Люси Розенталь, Т. Дж. Розенталь, Кимберли Лоуелл Соуард, Ли Энн Шрайбер, Кирси и Юкка Сеппала, Дик Шеридан, Уилл Шортц, Айрин Школьник, Бет и Рей Смит, Сью Смит, У.Д. Снодграсс, Гэби Спейер, Барбара Томпсон и Антуан Верей.
Отдельно я хотел бы поблагодарить Эрве Коффиньяль и Патрисию О’Нил из Нормандии, а также Мэри Клемми из Лондона. Я очень благодарен Уильяму Байеру, позволившему мне воспользоваться своими экземплярами документов Густава Палма на получение патента на зеркальный лабиринт, а также Линн Филдер, позволившей мне процитировать ее неопубликованный очерк «Внутрь лабиринта». Я также выражаю признательность Сью Эрпф ван де Бовенкамп за разрешение посетить лабиринт Майкла Эйрто-на в Арквиле.
Люди, которые высидели мои невероятно длинные интервью, — это Ричард Эбботт, Лорен Артресс, маркиз Батский, Дори Бонтински, Эриейн Бёрджесс, Алекс Чемпион, Хелен Керри, Мэри Джейн Де Уиз, Роберт Ферре, Эдриан Фишер, Дон Франц, Дора Гэллахер, Роберт Голдсак, Марти Кермин, Элан Март, Терри Поуп, Уорри Прайс, Джефф Соуард, Реймонд В. Шеферд и Дэвид Толцман.
В следующих незаменимых библиотеках я нашел все книги, которые в других библиотеках упорно не давались мне в руки: Публичная библиотека Хастингсон-Хадсона, библиотека Моргана, библиотека Нью-Йоркского ботанического сада, Нью-Йоркская публичная библиотека, библиотека Нью-Йоркского Университета и библиотечная система округа Уэстчестер.
Следующие заведения предоставили мне крайне полезную информацию: Музей барона Жерара (Байё, Франция), Комитет по охране природы Бэттери, Центр охраны и развития Кэтскилла, Четсуорт-Хаус, мэрия Честерфилда (Англия), Фонд Колониального Вильямсбурга, попечительство Исторического общества Хастингсон-Хадсона, Общество лабиринтов, Лабиринтос, Лондонский музей транспорта, Лонглит-Хаус, Музей черной магии (Боскасл, Англия), Национальный музей американских индейцев, Государственный исторический музей «Новой Гармонии» (Индиана), вечерний институт «Новой Гармонии», Деревня Старая Экономия (Комиссия по истории и музеям Пенсильвании), Университет штата Миссисипи и Проект всемирного лабиринта «Веридитас».
