Ложь и правда о советской экономике - Спицын Евгений Юрьевич

Однако самым значимым выводом последней теоретической работы вождя стало ее положение о возможности построения коммунизма в СССР даже в условиях предельно враждебного капиталистического окружения. По мнению И. В. Сталина, для решения этой исторической задачи требовалось выполнить три обязательных условия: 1) во-первых, создать и обеспечить не только рациональную организацию производительных сил, но и непрерывный рост всего общественного производства с приоритетным развитием отраслей группы «А», что даст возможность осуществить расширенное воспроизводство всех отраслей народного хозяйства страны; 2) во-вторых, путем «постепенных переходов» поднять колхозно-кооперативную собственность до уровня общенародной, а традиционное товарное обращение постепенно заменить системой прямого продуктообмена и охватить им всю продукцию товарного общественного производства; 3) и, наконец, в-третьих, добиться существенно большего культурного роста советских людей и всего советского государственного строя, который смог бы обеспечить всем членам общества всестороннее развитие их физических и умственных способностей.

Понятно, что эта последняя работа вождя сразу стала предметом безудержного восхваления и на самом XIX съезде ВКП(б), и на страницах всех печатных изданий, и в работах многих советских ученых, например в книге профессора П. Ф. Юдина «Труд И. В. Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР» — основа дальнейшего развития общественных наук», увидевшей свет уже в самом начале 1953 года. Однако, по свидетельству ряда членов Политбюро, в частности В. М. Молотова и А. И. Микояна [363], они еще при жизни вождя довольно критически восприняли ряд положений этой работы, в частности сталинский тезис о неизбежной ликвидации товарных отношений и переходе к прямому продуктообмену, и якобы именно это стало причиной их опалы и резких заявлений И. В. Сталина в их адрес на октябрьском Пленуме ЦК в 1952 году. Столь же критические оценки основных положений этой последней работы вождя были даны и значительно позже, причем не только в либеральной, но и в патриотической литературе, в частности в работах Л. И. Абалкина и В. Ю. Катасонова [364].

А что касается учебника, то его макет будет доработан авторским коллективом под руководством К. В. Островитянова и направлен Г. М. Маленкову 12 июня 1953 года [365]. На сей раз никаких замечаний не последовало, и в 1954 году учебник «Политическая экономии», окончательную редакцию которого осуществили К. В. Островитянов, Д. Т. Шепилов, Л. А. Леонтьев, И. Д. Лаптев, И. И. Кузьминов и Л. М. Гатовский, увидел свет…

Глава 2. Как Хрущев громил сталинскую модель экономики (1953–1964)

1. Смерть И.В. Сталина и новая расстановка сил в высших эшелонах власти в марте 1953 года

Вопреки ходячей версии Н. С. Хрущева [366], которую затем частично поддержала С. И. Аллилуева [367], еще утром 3 марта 1953 года, когда всем стало очевидно, что смерть И. В. Сталина является лишь вопросом времени, в аппарате Г. М. Маленкова уже было подготовлено официальное правительственное сообщение (первый Информационный бюллетень) о тяжелой болезни вождя и созвано Бюро Президиума ЦК КПСС, на котором состоялось предварительное распределение властных полномочий среди ближайших сталинских соратников. Как считают ряд историков (Ю. Н. Жуков [368]), именно на этом заседании был, по сути, изменен прежний состав правящего «триумвирата», созданный самим И. В. Сталиным в феврале 1951 года. Отныне, наряду с Г. М. Маленковым и Л. П. Берией, вместо министра обороны СССР маршала Н. А. Булганина в состав обновленного «триумвирата» вошел В. М. Молотов, который все послевоенные годы в представлении многих советских людей оставался самым реальным наследником власти умирающего вождя и обладал наибольшим авторитетом в партии и стране. Кроме того, он был очень популярен не только в народе, но и у значительной части партийно-государственного аппарата.

Как считает тот же Ю. Н. Жуков, окончательного соглашения о переделе высшей власти на этом заседании Бюро так и не произошло. Однако в целом было ясно, что именно Г. М. Маленков в пику Л. П. Берии инициировал эту кадровую рокировку, так как все еще не был готов взять всю полноту высшей власти в свои руки и компенсировал влияние «лубянского маршала» фигурой старейшего члена высшего руководства страны, который был давно на ножах с Л. П. Берией. Кроме того, включение В. М. Молотова в состав этого «триумвирата» потребовало расширения «узкого руководства» с трех до пяти человек: Г. М. Маленкова, Л. П. Берии, В. М. Молотова, Н. А. Булганина и Л. М. Кагановича. Аналогичной оценки относительно фигуры В. М. Молотова, возвращенного на политический Олимп, придерживаются и многие другие современные историки, в частности В. П. Наумов, А. В. Пыжиков, Й. Горлицкий и О. В. Хлевнюк [369]. Кроме того, не надо забывать, что во время похорон вождя на Красной площади 9 марта 1953 года слово для выступления на траурном митинге было предоставлено лишь трем членам нового «узкого руководства» страны: Г. М. Маленкову, Л. П. Берии и В. М. Молотову, — и такие «мелочи» в большой политике всегда имели знаковое и о многом говорящее значение. Таким образом, все эти обстоятельства рушат давнюю и вполне традиционную версию ряда зарубежных советологов, а также доморощенных «историков» типа А. Г. Авторханова, Н. Нада, Р. А. Медведева и Р. К. Баландина [370] о том, что якобы еще при жизни И. В. СталинаГ. М. Маленков, Л. П. Берия, Н. А. Булганин и Н. С. Хрущев совершили «государственный переворот», распределив между собой в обход всех остальных членов Президиума ЦК основную власть в стране, отстранив от руководства всех других наследников вождя.

Между тем утром 4 марта 1953 года состоялось решающее заседание Бюро Президиума ЦК, где были приняты важные структурные и кадровые решения, о которых мы писали в своих предыдущих работах [371]. Поэтому здесь мы лишь напомним о наиболее важных из них:

1) Бюро Президиума ЦК и Президиум ЦК КПСС были объединены в один уставной орган — Президиум ЦК, а количество его полноправных членов сокращено с 25 до 11 человек, то есть будущего «коллективного руководства», без вскоре умершего вождя. Отныне полноправными членами Президиума ЦК остались И. В. Сталин, Г. М. Маленков, Л. П. Берия, В. М. Молотов, Н. С. Хрущев, Н. А. Булганин, К. Е. Ворошилов, Л. М. Каганович, А. И. Микоян, М. Г. Первухин и М. З. Сабуров.

2) Бюро Президиума и Президиум Совета Министров СССР также были объединены в один орган — Президиум Совета Министров СССР в составе нового председателя Совета Министров СССР Г. М. Маленкова и четырех его первых заместителей: Л. П. Берии, В. М. Молотова, Н. А. Булганина и Л. М. Кагановича. Причем перечень всех первых замов был вполне сознательно утвержден не в алфавитном порядке, а по степени их места, аппаратного веса и политического влияния в новой конфигурации высшей власти. При этом остальные члены старого Бюро СМ СССР, то есть А. И. Микоян, М. З. Сабуров, М. Г. Первухин, А. Н. Косыгин и В. А. Малышев, не вошли в обновленный состав Президиума Совета Министров СССР.

Кроме того, как считают целый ряд историков (Р. Г. Пихоя, А. В. Пыжиков, Д. В. Кобба, Ю. В. Аксютин, А. К. Сорокин [372]), тогда же, 4 марта, Л. П. Берия уже подготовил и согласовал с Г. М. Маленковым рабочую записку, где заранее были приняты все важнейшие решения и распределены остальные ключевые государственные и партийные посты, которые были утверждены уже на следующий день в Кремле с участием всех членов ЦК КПСС.