Вадим Кожинов - О русском национальном сознании
И, кстати, совершенно особенная природа русского народа, выразилась в конце концов в таком "коллективном бессознательном", в том, что единственный народ, который на русском языке называется именем прилагательным - это русские, в то время как все другие народы от молдаван до чукчей называются именем существительным. Это не чье-то субъективное решение, а плод тысячелетнего развития русского языка, в развитии которого участвовали миллионы и миллионы людей; русский человек не задумывается над тем, почему он свой собственный народ называет именем прилагательным. Но в этом, я считаю, выразилось - конечно, очень сложным способом - осознание своей ключевой, своей стержневой роли на этом гигантском субконтиненте. Это, кстати, дало основание совершенно спокойно употреблять такие совершенно парадоксальные словосочетания, как русский татарин, русский грузин, русский еврей и т.д. Нигде этого нет, это именно русская черта, потому что можно, конечно, сказать американский поляк, американский немец, но слово "американский" не означает нации, оно означает место пребывания, т.е. территорию. А тут название одной нации присоединяется к названиям других, что, собственно говоря, абсурдно - как это может быть "русский татарин"? А тем не менее это действительно так. И кстати русский татарин Саин Булат, который был провозглашен царем всея Руси под именем Симеон, это ярчайший пример. На всех церемониях Иваном Грозным ему всегда отводилось второе место. А потом Иван Грозный (ну, это было своего рода карнавальное действо нашего знаменитого царя) присвоил себе титул "Иван князь Московский", а Саин Булату дал титул "Царь всея Руси". И таких примеров много.
Обсуждая нашу тему, нельзя забывать, что именно в России потерпели крах две мощнейших армады - наполеоновская и гитлеровская. Других подобных мировых угроз и не было. Вот эта роль России в мировой истории настолько значительна, что все попытки принизить нашу страну просто нелепы. Я вовсе не хочу говорить о превосходстве русских. Это, кстати, совершенно неправильно, говорить о превосходстве. У каждого народа, как, впрочем, у каждого человека, есть свои достоинства и свои недостатки. Речь идет не о превосходстве, речь идет о том, что говорить о русской цивилизации как о чем-то второсортном, как о чем-то уступающем каким-то мировым вершинам, немыслимо, несерьезно. Человек, который пытается это делать, или недостаточно умен, или бесчестен.
И второе. Опять-таки ограничусь немногими фактами. Возьму трех русских писателей: Достоевского, Толстого и Чехова. Эти писатели фактически определили все последующее развитие мировой литературы. Этого никто не может отрицать, более того, это признано бесчисленными авторитетами, т.е. очень многие крупнейшие писатели мира (кстати, и Запада и Востока) признавали так или иначе этих трех писателей своими непосредственными вдохновителями и учителями. И вот этих трех имен совершенно достаточно для того, чтобы утвердить опять-таки Россию именно как непревзойденную величину с точки зрения культуры. Я опять-таки повторяю, не превосходящую другие культуры: Запад и Восток дали не менее значительных писателей.
Теперь уместно сказать о русском характере. Дело в том, что одной из черт русского характера является способность к самой жестокой самокритике. В этом отношении мы, пожалуй, превосходим кого угодно. Объясняется это, между прочим, и тем, что русские называют себя именем прилагательным, т.е. есть определенная неуверенность, поскольку русские предстают не столько как нация, сколько как некое скрепляющее огромный субконтинент начало. Это приводит к недостаточной, выражаясь модным сейчас термином, "идентичности", самоидентификации, в этом отношении русские очень резко отличаются и от англичан, и от немцев, и от французов, и от японцев, и от китайцев, и от индийцев и от кого хотите, т.е. есть такая национальная неопределенность, объясняемая, в частности, и тем, что поскольку русский народ играл такую роль, в его состав вошли представители самых разных этносов, которые размывались в нем, но вместе с тем, размывали и его. И поскольку русская самокритичность опирается на такую национальную размытость, она далеко не всегда приводит к плодотворным результатам.
Скажем, самокритика какого-то уверенного в себе народа, неизбежно оказывает положительное воздействие, а русский самокритицизм нередко играет, в сущности, разрушительную роль. Можно часто столкнуться с русским человеком, который крайне отрицательно и даже презрительно отзывается о своем собственном народе. Но в то же время у этой неопределенности есть, конечно, и прекрасная черта - отсутствие самодовольства. В сущности, в этом отношении мы превосходим все другие народы, правда, это постоянно оборачивается "самоуничижением", отсутствием полноценного чувства собственного достоинства и т.п. Но в то же время есть удивительная терпимость, которая выразилась, например, в том, что фактически все народы, все этносы, которые жили на территории России с давних времен, так или иначе сохранились. Это поразительный факт, что на территории России до сего дня сохраняются этносы, которые на протяжении своей истории не превышали в своем количестве несколько тысяч, и даже нескольких сот человек! Например, тофалары или удэгейцы. Нет никаких оснований считать, что когда-то их было больше, чем сейчас.
А посмотрите на карту Европы. Что такое Великобритания? Это страна бриттов. Естественно спросить - где же бритты? Это был очень талантливый, очень яркий народ, который тесно сотрудничал с древними римлянами, это был кельтский народ. Потом пришли англы - это было германское племя - они полностью стерли бриттов с лица земли. Или возьмите большую часть Германии - знаменитую Пруссию. Где пруссы? Это был самый культурный и самый мощный балтский народ. Нет никакого сомнения, что если б немцы тогда, в те далекие времена, перешли через Неман и через Двину и подчинили себе земли литовцев и латышей, в настоящее время никаких литовцев и латышей даже в помине не было, остались, быть может, только имена, названия территорий. И таких примеров множество, десятки. Взять, например, гасконцев, которые были едва ли не ярче, чем французы. Это и запечатлелось во всем известном образе Д'Артаньяна, который как бы превосходит друзей-французов по целому ряду качеств. А ближайшие родственники гасконцев - баски, которые до сих пор чуть ли не единственный народ, продолжающий вести кровавую борьбу за свое существование в Испании. И то он сохранился только потому, что обитал на окраине, в горной местности. Например, очень яркий народ бретонцев, который имел письменность с VIII века, живший на северо-западе Франции, был уничтожен почти полностью - особенно во время Французской революции.
В России же ничего подобного нет. И я думаю, что если трезво подойти, то это объясняется не тем, что русские были такими уж гуманными, берегли эти народы, а просто в них не было этого, если хотите, агрессивного начала. И когда говорят, что Россия - тюрьма народов, можно с этим согласиться, но только при одном условии, что при этом Великобританию, Францию и Германию мы назовем кладбищами народов. Вот тогда это будет справедливо и покажет истинную суть дела. Так что же лучше: тюрьма или кладбище?
Русский характер - уникальный этно-социальный феномен или идеологическая химера? В известном смысле в силу вот этой "размытости", которая заставляет называть себя именем прилагательным, это действительно в каком-то смысле химера. Но когда приходит какая-то трагическая опасность, русский народ подчас выступает не более энергично, чем некоторые другие народы. Хорошо, например, известно, что в Смутное время казанские татары сыграли немалую роль в восстановлении русской государственности. Или, например, что во время битвы под Москвой, под Волоколамском в числе 28 гвардейцев-панфиловцев, пусть отчасти легендарных, но тем не менее все-таки существовавших, было много казахов. И вообще это была дивизия генерала Панфилова, собранная в Казахстане. Это тоже интересно.
Мне хочется привести рассуждение о русском народе в советское время, принадлежащее ярому антикоммунисту, совершенно нетерпимому, категорически несогласному - Михаилу Назарову. Это человек, который 20 с лишним лет пробыл в эмиграции, причем в эмиграцию он просто бежал из России, работал на радиостанции "Свобода", естественно, вел ярую антикоммунистическую пропаганду и от этого не собирается отказываться. Тем не менее, в одной из своих работ, вошедших в его книгу "Историософия Смутного времени" он написал следующее о том, что господствовало с 1917 по 1992 год в стране: "Необходимо увидеть в национал-большевизме - патриотизм, в покорности угнетению - терпеливость и жертвенность, в ханжестве - целомудрие и нравственный консерватизм, в коллективизме - соборность и даже в просоциалистических симпатиях стремление к справедливости и антибуржуазность, как отказ от преобладания материалистических целей в жизни". То есть он хотел сказать, что в этой, так сказать, коммунистической оболочке какие-то основные корневые моменты существования русской цивилизации, русской культуры сохранялись. Они, как полагает М. Назаров,- и в этом есть, конечно, глубокая правота,- искажались, целомудрие превращалось в ханжество, соборность в безличный коллективизм, это все правильно - но тем не менее, все это сохранялось.
