Эдмон Поньон - Повседневная жизнь Европы в 1000 году
Водяные мельницы в Средневековье, скорее всего, использовались с разными целями. Около 1000 года, за исключением мельниц в пивоварнях Пикардии, все остальные служили для того, чтобы молоть зерно. Пользование именно этими мельницами или, вернее, их аренду сеньоры навязывали своим «держателям» земли, поскольку, естественно, они извлекали из этого доход. И понятно, почему древний способ молоть зерно вручную долго сохранялся среди отчаянно сопротивлявшихся крестьян.
Использование тягловой силы животных становилось эффективнее благодаря новой упряжи и подковам. Все больше и больше использовалась энергия воды. После того как в XII веке началось распространение ветряных мельниц, образовался новый набор источников энергии, которыми люди пользовались, чтобы восполнить недостаток силы собственных мышц, и этот набор просуществовал в течение последующих 600 лет вплоть до появления паровой машины. Какой бы ничтожной ни казалась эта энергия по сравнению с миллиардами лошадиных сил, производимых современной техникой, она принесла людям технические средства, несравнимо более могущественные, нежели те, которыми они были вынуждены довольствоваться в X веке. Все большее использование этих энергий, несомненно, стало одним из основных факторов, приведших к поразительному всплеску развития во всех областях деятельности, известных средневековой цивилизации. С этой точки зрения, как и во многих других аспектах, вполне можно сказать, что 1000 год знаменует собой канун серьезных изменений в жизни общества.
Технология
Чтобы представить себе, какой техникой пользовались в конце X и в начале XI века, приходится в еще большей степени прибегать к косвенным выводам. Наиболее важной отраслью производства в то время было сельское хозяйство, и ему будет посвящена следующая глава. Поэтому в этой главе остается изложить очень немногое относительно промышленности из того, что можно себе представить с достаточной степенью уверенности или хотя бы счесть правдоподобным.
Копи
Очевидно, не могла не иметь места разработка залежей полезных ископаемых. Технология их добычи, судя по всему, не изменилась со времен Античности. Железосодержащие руды обычно добывались открытым способом. Устройство шахт в виде галерей впервые появилось лишь в XII веке в Шампани и Дофине. Вертикальные же шахты были многочисленны и активно разрабатывались. Они различались по глубине в зависимости от глубины залегания породы. В Фалуне, в Швеции, есть большие шахты, в которых добывалась медь. Самая старая часть этих шахт, в настоящее время полностью выработанная, датируется приблизительно 1000 годом. Кроме того, известна шахта по добыче медной руды в Тарне, которая, судя по всему, разрабатывалась в то же время. О том, как жили шахтеры, можно только догадываться. Скорее всего, как и последующие поколения таких рабочих, они пользовались киркой, заступом и рычагом… Это была тяжелая работа. Работники, несомненно, зависели от сеньора того фьефа, на территории которого находилась шахта. Их юридический статус трудно точно определить. Не имея своего участка обрабатываемой земли и эксплуатируя шахту явно не на своем индивидуальном наделе, шахтеры вряд ли походили на обычных «держателей» земли.
Соляные копи строились в виде колодцев так же, как и рудные, однако в Салене, во французской части горной цепи Юра, эти копи, датируемые X веком (не ранее), имеют галереи. Соль не вынималась из них в виде блоков. В шахты подавалась вода, в которой растворяли соль, а затем ее поднимали наверх в огромных бурдюках с помощью гигантских жердей-рычагов. Потом воду кипятили в котлах вплоть до полного выпаривания соли. Само собой разумеется, что соль также добывалась в солончаках по технологии, широко известной и мало изменявшейся с течением времени. Такая добыча соли производилась в некоторых прибрежных районах и, особенно, в лагунах Венеции.
Металлургия
Что касается обработки руды, то в Желеховицах, в Чехословакии, были обнаружены печи, датируемые VIII-IX веками. Они вырыты в лессе и изнутри выложены тройным огнеупорным слоем. Печи в Зеротене относятся к X веку. Они сделаны в виде углубления в форме чаши и обмазаны красной глиной. Можно предположить, что этими печами пользовались в 1000 году.
Упоминания о кузнецах, обрабатывавших неочищенное железо, встречаются в каролингскую эпоху. Другой знаменитый текст мы находим в скандинавской саге, но это легенда. Кузнец Виланд, посчитав, что только что выкованный им меч недостаточно хорош, дробит его на мелкие кусочки и перемалывает их в муку. Затем он скармливает это странное снадобье «ручным птицам». Он собирает их помет и бросает его в горнило своей печи. Из переплавленных таким образом кусочков, видимо, получается более чистое железо, и из него он вновь кует меч, на этот раз удивительно острый, способный разрезать надвое клочок шерсти, увлекаемый течением воды…
Как бы то ни было, в IX веке «франкские» мечи считались лучшими. Их старались добыть или даже украсть. Те из них, которые были обнаружены, относятся ко временам каролингов и состоят из полос ковкого железа и железа, содержащего углеродистые соединения, наложенных друг на друга и сплавленных вместе, в результате чего образуется пластина со срезом квадратной формы. Лезвия, сделанные из гомогенной пластины и приваренные с обеих сторон, затачивались на точильном камне.
Известно, что в течение всего высокого Средневековья железо было редким материалом. В первую очередь, оно шло на изготовление оружия. Для удовлетворения других нужд, в том числе и для изготовления сельскохозяйственных орудий, его постоянно не хватало. В источниках мы встречаем описания utensilia lignea, то есть деревянных орудий, использовавшихся для работы в поле. Встречаются также описания орудий, у которых только режущая часть была сделана из железа. Например, таким образом укрепляли деревянные лопаты. Кроме того, только из железа могли быть сделаны топоры дровосеков, орудия камнетесов, плотников и столяров. Поразительно, что форма этих орудий не менялась, и во времена Античности они выглядели так же, как те, что изображены в «Энциклопедии» Дидро[190].
Кузнец, занимавшийся ремеслом, по тем временам редким, таинственным и имевшим отношение в первую очередь к созданию орудий смерти, живший в месте, освещенном красным огнем печи и время от времени озаряемом снопами искр, вызывал у современников чувства, почти всегда замешанные на страхе, как если бы он был так или иначе связан с адскими силами.
Ювелирное дело
Искусство отливать бронзу не вмещается в узкие рамки 1000 года, поскольку оно существовало и до и после этой даты. Во всяком случае, мы знаем, что в церквах были колокола. Что касается ювелиров, то в следующих главах мы увидим, что они не испытывали недостатка ни в работе, ни в материале. Золото и серебро получали, разрабатывая рудники. Золото находили также в речном песке. Однако больше всего его было в издавна существовавших сокровищницах правителей, а также в сокровищницах церквей. Иногда такой клад находили в скрытом месте, где его давно оставили и забыли. Именно так произошло в Орлеане после большого пожара, который разрушил весь город в 988 году. Епископ Арнуль, взявшийся за перестройку церкви Святого Креста, был, по словам Рауля Глабера, «удостоен проявления божественной помощи». Каменщики, занимавшиеся проверкой устойчивости грунта, обнаружили «большое количество золота», которое пошло на оплату расходов, связанных со строительством. Другим источником драгоценных металлов были периодические набеги на сарацин. Христианское войско, которое однажды, в точно не указанную дату, одержало над ними победу в восточных областях Испании, собрало с брошенного бежавшим противником оружия и кирас «прочные бляхи и пластины из серебра и золота», которые были отправлены в Клюни. Аббат Одилон велел сделать из них дароносицу, а остаток роздал бедным, во всяком случае, если верить Раулю. Должно быть, Рауль упростил ситуацию, потому что трудно представить себе, чтобы бедняки того времени могли воспользоваться золотом для того, чтобы сделать необходимые покупки. Возможно, остаток золота был продан, а полученные в результате продажи серебряные денье розданы бедным.
У ремесленников того времени, как и у всех других людей, был свой сеньор. Многие из них жили в епископских городах. У епископа было много работы для ремесленников. Ведь он был большим сеньором, жившим во дворце и окруженным многочисленной свитой каноников, священников, дворян, воинов, которых ему приходилось обеспечивать жильем, одеждой, пищей, оружием. Похоже, в городах уже держали лавки мясники, колбасники, пекари. Все они зависели от епископа, находясь с ним приблизительно в тех же юридических отношениях, что и «держатели» земли в сельской местности. В других городах у них мог быть светский сеньор. Например, Адемар из Шабанна рассказывает о некоем Фуше, «искусном столяре», которого граф Лиможа поселил в своем городе. Несомненно, что в эту эпоху бесконечного разделения власти и обязанностей светский сеньор и епископ в одном и том же городе могли иметь каждый свою сферу влияния в маленьком мире ремесленников. Наконец, многие ремесленники были теми же монахами, специализировавшимися на определенной работе в пределах своего монастыря. Чуть ниже мы встретим одного из них, который даже был аббатом и вместе с тем замечательным ювелиром.
