Игорь Ивлев - «Умылись кровью»? Ложь и правда о потерях в Великой Отечественной войне
Как известно, по знаменитому Федеральному закону № 131-ФЗ от 6 октября 2003 года «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» в 2004 г. было полностью перекроено административное деление России. Появились новые укрупнённые сельские поселения, которые включили в свой состав от 1 до 5–6 территорий бывших сельсоветов. Поменялись границы, неизбежно добавилось много путаницы в отношении прошлого. Документы бывших территорий сельсоветов хорошо если сохранены, хотя бы в районных архивах. А если нет?
Помимо этого множество военкоматов также в 2008–2009 гг. были укрупнены, а вслед и реорганизованы. Теперь военкомат называется отделом областного военкомата в «таком-то» районе и обслуживает территории 2–3 районов. Военных должностей в них не осталось, разве что в областном военкомате две должности – военного комиссара и его заместителя. Наследие упразднённых военкоматов по Великой Отечественной войне новым структурам никаким нормативным документом МО РФ сохранять не предписано. Также не было дано предписаний и по передаче их дел, касающихся военного времени (учёт ресурсов, призыва, извещения о судьбе, учёт демобилизации, переписка по установлению судеб, прочее), в местные архивы или краеведческие музеи. Руководство многих музеев, понимая ценность документов, на свой страх и риск договаривалось с руководством упраздняемых военкоматов о негласной передаче наследия в их распоряжение, стремясь сохранить то, что обязаны «кровь из носу» хранить военные. Всё это имело место всего лишь 3 года назад. Возможно, то, что сохранилось к настоящему времени в бывших военкоматах, будет собрано в новом Федеральном архиве Великой Отечественной войны, который строится сейчас на территории ЦАМО РФ в Подольске. В Украине то же самое было сделано ещё в 2006–2008 гг.
В практике плановых предвоенных призывов и призывов по мобилизации после начала войны, а также службы в рядах ВС СССР есть ещё один нюанс, который имел массу негативных последствий с точки зрения установления солдатских судеб. Его можно даже назвать не нюансом, а пропастью, куда улетучились сведения о миллионах воинов. Судите сами.
В соответствии с «Инструкцией о порядке сдачи паспортов военнообязанными при мобилизации» (Приказ НКО № 0130 от 20.06.40) при плановом довоенном призыве и новобранец, и военнообязанный запаса обязательно сдавали в РВК или в штаб войсковой части свой паспорт (и военный билет – у кого имелся). Этот порядок сохранился и для последующих волн мобилизации в течение всей войны. Взамен изъятого паспорта выдавалась специальная квитанция, в которой указывались фамилия, имя, отчество солдата, военкомат призыва или штаб и номер полка, реквизиты паспорта, ставились число, гербовая печать военкомата (или штаба полка), подпись военного комиссара или командира полка. Поисковиками опознаны уже не один десяток бойцов, не имевших медальонов, но сохранивших именно квитанции о сдаче паспортов. Корешок квитанции оставался в военкомате. Паспорта по описи сдавались в рай– и горотделы милиции, где их данные заносили в книгу (опись) недействующих паспортов, а сами паспорта уничтожали. Описи паспортов хранились затем так же тщательно, как и бланки чистых паспортов. В случае возврата из армии демобилизованный воин по справке, если она сохранилась, или по описи сданных паспортов мог получить новый паспорт и прописку. Военные билеты сдавались в РВК призыва, где их уничтожали в установленном порядке. После демобилизации воин получал новый военный билет.
В мирное время после сдачи паспорта и военного билета военнослужащим срочной службы (кадровый состав) оформляли «Служебную книжку для рядового и младшего начальствующего состава Красной Армии», введённую Приказом НКО СССР № 171 от 20 июня 1940 г. Однако при выходе части на театр военных действий эта книжка должна была сдаваться через командира подразделения в штаб части, а затем в архив местных органов военного управления. Взамен книжки должен был выдаваться медальон с краткими сведениями о военнослужащем. Но капсул и бланков для медальонов в достаточном количестве не всегда имелось даже для кадрового состава. В результате на фронт прибывало сформированное до войны соединение, подчас не имеющее как полного комплекта медальонов для всего личного состава, так и любых иных документов, могущих исчерпывающе удостоверить личность воина.
Что же выдавалось военнообязанному запаса, призванному по скрытой (до начала войны) и открытой (после её начала) мобилизации, взамен паспорта и военного билета по прибытии в воинскую часть? НИЧЕГО, кроме квитанции о сдаче паспорта и эбонитовой капсулы табельного медальона и двойного бланка к нему, если они имелись в распоряжении интендантской службы.
Заполнение бланка медальона сведениями о бойце должно было производиться взводными командирами, однако чаще всего эти обязанности выполняли сами солдаты своими неумелыми, трудноразличимыми почерками, кому как придётся и чем придётся – химическим ли, обычным ли карандашом или чернильной ручкой. Хороший командир при отсутствии эбонитовых капсул и бланков заставлял своих подчиненных заполнять биографическими данными любой подручный чистый клочок бумаги и вместо капсулы использовать патронную гильзу. В ход шли гильзы от пистолета системы «наган» или винтовки Мосина со вставленной наоборот пулей, а то и немецкие гильзы, дабы отличались от стандартных имевшихся патронов солдата и могли быть легко найдены похоронщиками. Многим же командирам всё это было «по барабану»…
Медальон фактически до весны-лета 1942 года являлся единственным предметом, позволявшим хоть как-то идентифицировать солдата и при жизни, и после его гибели.
Таким образом, воин при нахождении на фронте взамен паспорта и военного билета (бланков строгой отчётности с фотографией владельца) не получал никакого аналогичного официального документа, который мог бы подтвердить его личность в период прохождения военной службы. Медальон же, заполняемый рукой владельца, не имел ни фото, ни реквизитов воинской части, где он проходил службу, ни печати штаба этой части и указания фамилии начальника штаба, и, тем самым, не являлся официальным документом. Подлинность данных в медальоне ничем не была подтверждена. А уж если боец терял и медальон, то верно установить личность, как живого, так и мёртвого, было невозможно. Миллионы наших соотечественников начали войну и гибли, не имея при себе документов, официально подтверждающих их личность, в отличие от войск противника, где имелись и персональные металлические жетоны, и солдатские книжки у каждого солдата.
Эти обстоятельства, а также факты засылки врагом неимоверно большого количества шпионов во фронтовой полосе, использующих отсутствие официальных документов у красноармейцев, вызвали необходимость подписания Приказа НКО СССР № 330 от 7 октября 1941 года «О введении красноармейской книжки в войсковых частях и учреждениях в тылу и на фронте» («Русский архив: Великая Отечественная: Приказы народного комиссара обороны СССР», том 13 (2–2), М.: ТЕРРА, 1997, с. 111), а в последующем – и снятие медальонов со снабжения РККА с 17 ноября 1942 г. (там же, с. 368) после окончания полного обеспечения книжками ВС СССР к осени 1942 г. Соответственно, в начале войны, в течение более полугода, миллионы наших бойцов фактически были обезличены, что выпукло проявилось в тексте Приказа № 330:
«Введённая приказом НКО № 171 в 1940 года красноармейская книжка, п. 7 этого же приказа, отменена для действующей армии. Ввиду этого красноармейцы и младшие командиры оказались на фронте без документов, удостоверяющих их личность… Не может быть сомнения, что немало болтающихся людей в тылах дивизий и армий, одетых в красноармейскую форму, являются агентами противника, передающими сведения о наших частях, борьба с которыми невозможна по причине отсутствия документов у бойцов Красной Армии, чтобы можно было отличить наших людей от агентуры противника… Отсутствие на руках документов у отправляемого на фронт пополнения и убывающих с фронта по эвакуации больных и раненых бойцов и младших командиров лишило возможности органы снабжения проверять их обеспеченность обмундированием, оружием, снаряжением и другим видом довольствия… Приказ НКО № 171 от 20 июня 1940 года – отменить… Красноармейскую книжку считать единственным документом, удостоверяющим личность красноармейца и младшего командира. В красноармейскую книжку заносить прохождение военнослужащим военной службы и получение им от военного ведомства предметов довольствия (оружия, снаряжения и обмундирования)».
Лучше поздно, чем никогда…
Всем гражданским исследователям нужно ясно понимать следующее: ни один из военкоматов не имел никаких прав по самостоятельной отправке призванных по мобилизации воинов на фронт, что из Сибири, что из Белоруссии. Всё движение личного состава происходило только по Директиве как минимум штаба военного округа, которая, как правило, появлялась только после получения Директивы из Генштаба. Однако бывали и редкие самостоятельные исключения, когда командующий войсками военного округа на свой страх и риск давал указания по отправке мобилизованных в адрес той или иной пополняемой части, но это касается только командования Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов и действующих на их территориях Северо-Западного, Западного, Юго-Западного и Южного фронтов. Учитывая вышесказанное, кажущуюся невозможность прослеживания движения бойца от момента призыва из дома к фронту в большинстве случаев можно признать эфемерной.
