Бэзил Дэвидсон - Новое открытие древней Африки
Могут спросить: почему такое развитие и такая концентрация наблюдались во внутренних районах Южной и Центральной Африки, а не на севере континента, географически более близком к Индии и Аравии? Ответ археологов и историков, когда они дадут его, будет, конечно, содержать не один пункт, но почти наверняка в нем будет отмечено огромное различие между этими двумя районами. Ведь на юге медь и золото имелись в изобилии, а на севере их почти не было. Как неустанно повторяет Масуди, купцы в Африке интересовались главным образом золотом и медью. В поисках этих металлов они всегда забирались в глубь континента и во время походов оказывали на внутриматериковые районы юга и центра прогрессивное влияние. В северных районах такое влияние отсутствовало или было намного слабее. Цивилизация железного века в Южной и Центральной Африке – это прежде всего «рудниковая» цивилизация. Развитие ее всегда было связано с торговлей на побережье.
Что мы можем сказать о многочисленных рудниках, расположенных в глубине материка, и о контроле над ними правителей этих каменных крепостей, дворцов и других строений? Почти ничего. Соотношение между числом рудников и строений – это, конечно, узловой вопрос при изучении железного века в Родезии, он все еще ждет разрешения, и ответ на него может дать ключ к установлению точной хронологии событий между VI и XVI веками н. э. Трудностей еще много. Так, Вагнер в 1929 году показал, насколько наши сведения о древних рудниках богаче сведений о руинах жилых строений. Оказывается, Большой Зимбабве не связан ни с какими рудниками, хотя там сохранилось множество свидетельств того, что в этом городе плавили и обрабатывали металлы.
Но роль этих древних рудников, тысячами рассыпанных в южных районах от границ бывшего Бельгийского Конго (нынешний медный пояс Катанги) до Наталя и Бечуаналенда, остается решающей для понимания процесса развития и расцвета культуры Зимбабве. Стук железных кайл и отблеск печей, работавших на древесном угле, составляет столь же важный элемент жизни средневековой Родезии, как и железные дороги в Европе XIX века. Уже в XVIII веке, если не раньше, медные болванки и слитки в форме буквы «Н» служили здесь для обмена. Народы этого района жили в век металлов, хотя область их применения была незначительной, что обусловлено самой эпохой.
Кто же были эти народы? Точную хронологию событий их жизни установить пока невозможно, но большинство специалистов уже пришло к соглашению не только относительно последовательности событий, но и относительно вопроса о том, какие народы обитали в этих местах.
Средневековая Родезия
По мнению Кейтон-Томпсон, основание Зимбабве «относится к периоду между IX и концом XII – началом XIII века, когда, как показывают фарфоровые черепки, эта местность была уже полностью заселена». Но первое здание, по ее мнению, возможно, было построено здесь на одно или два столетия раньше исходной даты. Следовательно, начало развития культуры Зимбабве относится к тому же периоду, когда Масуди, сообщая о прибрежных царствах зинджей, описывал «страну Софала, которая в изобилии добывает золото и производит чудесные вещи».
Серия определений, произведенных радиокарбоновым методом, подтвердила эту точку зрения, уточнив некоторые данные. В 1952 году в Чикаго и в 1954 году в Лондоне были исследованы этим методом два кусочка сухого дерева, выкопанных из основания стены «эллиптического здания». Они указывают на период между 591 (плюс-минус 120 лет) и 702 (плюс-минус 92 года) годом н. э. Однако полученные результаты не столь удовлетворительны, как кажется на первый взгляд, – отчасти потому, что крайние возрастные точки весьма далеки одна от другой (V век – конец VIII века), а отчасти потому, что дерево tambootie, кусочки которого были исследованы, очень выносливо. Строители могли использовать его значительно позднее, чем в начале фактического периода развития Зимбабве. Они могли также использовать это дерево при постройке каменных стен вторично, уже после того как его употребили в строительстве старшие поколения и созданные ими деревянные здания разрушились.
Раскопки в Зимбабве продолжаются. В 1958 году Саммерс и Робинсон начали исследовать «Акрополь» и «эллиптическое здание», пытаясь выяснить, не указывает ли «пласт пепла» или «заселенная почва», лежащие под этими зданиями, на какое-нибудь другое определенное занятие обитавшего здесь народа. Кейтон-Томпсон оставила этот вопрос открытым, хотя она придерживалась того мнения, что данный «пласт пепла» образовался в VIII или IX веке, когда строители создавали здесь первые сооружения из камня. Однако раскопки 1958 года показывают, что еще раньше здесь жил другой народ.
Таким образом, мы можем утверждать, что народы железного века, относящиеся к той или иной группе, жили в районе Большого Зимбабве уже в VI или VII веке, если не раньше. Мы говорим «раньше» потому, что, судя по находкам Кларка в районе водопадов Каламбо, народы южного плато вступили в эпоху железного века в начале I тысячелетия н. э. Вряд ли окрестности Каламбо – единственная уцелевшая до наших дней территория древних поселений железного века. Хотя около Зимбабве пока не обнаружено железных рудников, древние поселенцы почти наверняка появились здесь в результате миграции, обусловленной в Африке развитием металлургии. Согласно другой гипотезе древние каменные сооружения Зимбабве были воздвигнуты либо готтентотами, либо каким-то другим народом Южной Африки, только приступившим к использованию металлов.
О расселении народов по районам Южной и Центральной Африки во времена средневековья и после средневековья известно немногое. Насколько эти скудные исторические сведения совпадают с данными археологии? Точно на этот вопрос ответить еще нельзя, хотя большинство специалистов, по-видимому, считает, что в развитии Зимбабве можно установить три основных этапа: период до мономотапы, период мономотапы и период мамбо.
Первый период завершается в конце XII века, но начало его твердо не установлено. В настоящее время его относят не ранее чем к IV веку. В то время здесь обитал народ, который Саммерс называет народом А-I железного века Родезии. Этот народ начал выплавлять железо, а технологию выплавки, по-видимому, принес с собой с севера. Он или его преемники стали строить здесь каменные здания.
Очевидно, то был первый народ банту на Родезийском плато – батонга, как нынешние басуто называют своих предков. Есть некоторые основания полагать, что он появился здесь в раннем потоке миграции на юг, относящейся к тому великому периоду переселения народов Африки и ее заселения, который наряду с появлением металлургии дал теперешним обитателям континента большую часть их предков.
Когда они появились? К какому расовому типу относятся? Насколько напоминают первых поселенцев железного века в районе водопадов Каламбо? Вытеснили они народы, которые создали «пласт пепла» в Зимбабве, или сами создали этот пласт? Все эти вопросы остаются без ответа, и, может быть, ответить на них вообще нельзя.
Миграционная волна, шедшая главным образом с севера или северо-запада, накатывалась в течение веков. Около XII века происходящий от машона народ, правитель которого имел титул мономотапа, пришел сюда, на юг, с берегов Замбези и осел в Зимбабве. Археологи называют его народом Б-I родезийского железного века. Его господство в Зимбабве длилось примерно до 1450 года, когда он, вероятно, покинул этот район. Спустя полстолетия «Акрополь» Зимбабве был снова заселен племенами группы машона, и около 1600 года два племени – барозви (баротсе) и бавенда – построили внушительные форты и каменные поселения в Налетали, Дхло-Дхло, Регина, Ками и других местах. Дальше к югу, за рекой Лимпопо, они, по-видимому, заселили Мапунгубве и множество смежных районов.
Баротсе становились все могущественнее. В 1693 году их мамбо (правитель), по имени Чангамир, вторгся в государство мономотапы и разрушил его. Вскоре после 1725 года эти удачливые завоеватели перестроили здания Большого Зимбабве, очевидно, расширив их и придав им тот вид, в каком мы знаем их сейчас. Спусти столетие завоеватели нгуни, шедшие с юга, разорили это государство, завершив разрушение цивилизации Зимбабве, точно так же как варвары-кочевники ранее разрушили более древнюю и технически более примитивную цивилизацию азанийцев в Восточной Африке.
Это краткое описание вторжения и повторного вторжения не следует понимать слишком буквально. Наши сведения о социальной основе этих явлений, на которую немало света проливает государство Мапунгубве, показывают, что преемственность народов была не механической. Дело не ограничивалось только переходом власти от одной сильной правящей группы к другой. Каждая правящая группа вместе со своей армией, завоевывая эти места и расселяясь здесь, отнимала женщин у побежденных народов и быстро ассимилировалась.
