Ю Скуратов - Вариант дракона
Естественно, что по долгу службы приходится проверять на причастность к совершению преступлений и правонарушений не просто политиков, а политиков самого высокого уровня. Но я всегда старался это делать максимально аккуратно и взвешенно.
Некоторым силам просто страшно иметь независимую прокуратуру, хотя для любого государства это должно быть нормой. Мартовское решение Совета Федерации, принятое в рамках Конституции, ими воспринимается как покушение на абсолютную власть. Принципа разделения властей для них не существует. Состоявшееся решение им необычно, непривычно, трагедия, - если хотите. Согласиться же с решением Совета Федерации от 17 марта, - вот это и стало бы проявлением настоящей политической воли. Воли, направленной на реальную борьбу с коррупцией, а не имитацию этой борьбы, о которой я говорил еще полтора года назад.
Мое стремление избежать политизации конфликта, к сожалению, понимают не все. Поэтому в ход идут измышления типа того, что некими мифическими материалами я пытаюсь шантажировать известные круги, что элементарно блефую и т.д. Заверяю вас: я далек даже от мысли об этом и готов, если понадобится, закрытой комиссии Совета Федерации или даже сегодня в режиме закрытого заседания доложить, что имеется в действительности в прокуратуре и что, так сказать, на подходе.
Материалы, отнюдь не мифические. Часть их, в том числе о счетах российских должностных лиц в швейцарских банках, находятся в уголовном деле по фирме "Мабетекс" и проверяются в процессуальном порядке, имеются и в некоторых других делах. Данные о причастности тех или иных чиновников к коррупции есть и в тех международных поручениях, которые выполняют органы прокуратуры. Речь идет о бывших и действующих высокопоставленных сотрудниках администрации президента, правительства, руководителях федеральных ведомств. Приведу всего лишь один пример. В Швейцарии, в банке "Дель Готтардо", г. Лугано, имеются счета несколько десятков бывших и нынешних российских чиновников, так или иначе связанных с фирмой "Мабетекс".
Поймите, приводить сейчас фамилии и сведения из незавершенных следствием уголовных дел и материалов проверок - в открытом режиме убийственно для страны. Это выгодно только политиканам. Вы сами видите по моим поступкам, по действиям моих коллег, что мы этого не хотим. Я стремлюсь, как бы мне это ни было тяжко, оставаться в рамках правового поля. Думаю, эту мою позицию поймут и оценят не только профессиональные юристы, но и все уважаемые члены Совета Федерации. Но то, каким образом со мной пытаются расправиться, само говорит и о фамилиях, и о конкретных фактах. Вместо того чтобы дать возможность спокойно, объективно разобраться со всем этим и где-то даже очиститься от подозрений, они, наоборот, еще больше навлекают их на себя, в том числе со стороны мирового общественного мнения.
Ну а теперь о самом важном.
Так уж сложилось, что скандал, затеянный вокруг меня, объективно осложняет ситуацию внутри и вокруг прокуратуры (идут горячие споры, обсуждения, люди отвлекаются от выполнения служебных обязанностей, часть из них просто деморализована). Ослабляются надзорная функция прокуратуры, ее координирующая роль. Под угрозой разрушения оказалось то, над чем мы так долго работали и что я считал одним из своих профессиональных успехов создание слаженного механизма взаимодействия правоохранительных органов. Все это уже начинает отрицательно сказываться на мерах по борьбе с преступностью. Любые же промедления и заминки в этом деле чреваты тяжелыми последствиями. Независимо от моей воли и желания возникшая конфликтная ситуация приводит к росту политической напряженности в стране, таит угрозу открытого противостояния различных политических сил, конфронтации между ветвями власти.
К тому же, если судить по тем методам, которые используются для вашей "обработки", дальнейшее противостояние может крайне отрицательно сказаться и на положении дел в ваших регионах. Проще говоря, я не хочу создавать и вам, уважаемым руководителям регионов, лишних проблем во взаимоотношениях с федеральным центром.
Наконец, уважаемые сенаторы, давайте трезво оценивать ситуацию. Даже если Совет Федерации меня вновь поддержит, реально мне не дадут возможности исполнять свои обязанности. Элементарно просто не пропустят на рабочее место, так как кабинет и даже приемная опечатаны и охраняются усиленными милицейскими нарядами. Надлежащих же правовых механизмов для быстрого и эффективного воздействия на ситуацию у верхней палаты парламента, к сожалению, нет.
Поэтому я сейчас, не отказываясь от своей принципиальной позиции, прошу вас, уважаемые сенаторы, решить вопрос о моей отставке.
Это отнюдь не означает, что у меня нет мужества и сил на дальнейшую борьбу. Я руководствуюсь прежде всего интересами дела, которое для меня выше личных амбиций и обид. Причем особо хотел бы подчеркнуть, что речь идет о добровольной отставке в соответствии со ст. 43 Закона о прокуратуре, и в этом плане я полностью поддерживаю решение комитета по конституционному законодательству и судебно-правовой реформе, принятое вчера. На мое решение существенным образом повлияло и то обстоятельство, что в качестве моего преемника будет рассмотрена кандидатура Г.С. Пономарева. Знаю его как честного, принципиального и грамотного в профессиональном отношении человека, уверен, что он в состоянии возглавить и организовать эффективную работу органов прокуратуры России в это сложнейшее время. Я со спокойной душой могу передать этому человеку все материалы и дела.
И в заключение хотел бы сердечно поблагодарить вас, уважаемые сенаторы, за совместную работу, ту поддержку, которую находил у вас всегда, даже в самое непростое время.
Пользуясь публичной трибуной, хотел бы также выразить слова глубочайшей признательности тысячам россиян, которые оказывали мне поддержку своими письмами, телеграммами, телефонными звонками, газетными публикациями в самые трудные для меня и моей семьи дни. Низкий вам поклон.
...После выступления меня взяли под перекрестный обстрел - вопросы мне задавали непростые, в лоб, и дискуссия была непростая.
ЗАПОЗДАЛОЕ ВОСПОМИНАНИЕ
...Почему-то в тот момент в возбужденном, очень громком, беспокойном зале заседаний Совета Федерации вспомнился один давний эпизод, имевший место в Свердловске. Было это в 1985 году, осенью.
В городе проходила крупная конференция, посвященная проблемам совершенствования Советов. Проводил ее Анатолий Александрович Мехренцев, очень популярный на Урале человек, Герой Социалистического Труда, бывший директор крупного завода, а на момент проведения конференции - председатель облисполкома.
Пора наступила уже полуреволюционная, с вольными ветрами, в воздухе носились новые веяния, вовсю говорили о перестройке. Пришедший к власти Горбачев умело гипнотизировал людей своими речами, поэтому всем интересно было, какие мысли, формулы поведения, постулаты прозвучат на той тщательно готовившейся конференции.
Борис Николаевич Ельцин возглавлял тогда обком партии, был очень верным коммунистом-ленинцем и ни о каком перемещении в Москву еще и не помышлял. Конференция была крупной, всесоюзной, поэтому присутствовать на ней первый секретарь обкома был просто обязан. Того требовало, скажем так, партийное гостеприимство. Я уже не говорю о партийной этике.
Народу собралось много - яблоку негде упасть. Мехренцев сделал доклад - толковый, незатянутый, он вообще был толковым человеком, Анатолий Александрович Мехренцев, - и передал микрофон Вадиму Аркадьевичу Пертцику профессору, доктору юридических наук, прибывшему на конференцию из Иркутска.
Доклад Пертцика был довольно конструктивным и, как того требовало новое время, - малость критическим. Пертцик позволил себе немного покритиковать партию в ее постоянном стремлении подминать под себя Советы, отметил, что далеко не в каждом райкоме партии имелся текст Конституции СССР... К той поре прямые команды партийных секретарей уже перестали проходить, влиять на Советы можно - и нужно - было работать только через депутатов-коммунистов, и вообще, партия должна была привыкать к мысли, что действовать отныне придется в рамках Основного Закона страны - Конституции СССР. А то ведь о Конституции забыли уже напрочь. Словно и не было ее.
Примеры, которыми оперировал Пертцик, были совершенно безобидными, опубликованными в печати: в "Правде", в "Советской России", в других газетах.
Ельцин слушал Пертцика с каменным лицом. Непонятно было, нравится ему выступление иркутянина или нет, время от времени он шевелил губами. И вдруг неожиданно стало видно невооруженным глазом: речь Пертцика ему не нравится.
Да, речь Пертцика Ельцину не понравилась. Не понравилась именно безобидными критическими пассажами, и Борис Николаевич, как подлинный коммунист, решил внести в нее свои коррективы.
