Ю Скуратов - Вариант дракона
Обзор книги Ю Скуратов - Вариант дракона
Скуратов Ю И
Вариант дракона
Скуратов Ю.И.
Вариант дракона
Шахматы - древняя игра. Я - шахматист, играю с детства.
Один из самых острых и самых древних вариантов в сицилийской защите это вариант дракона. Его играют за черных, атака их бывает настолько резкой и неожиданной, что белые часто оказываются в трудном положении и могут легко проиграть. Правда, надо сказать, этот вариант не прост и для черных.
В той травле, которая была организована против меня, я защищался, защищался средствами, дозволенными законом...
Когда эта книга была уже практически написана, стало известно об изменениях на кремлевском холме - Ельцин ушел. Вместо себя оставил Владимира Владимировича Путина, которого я хорошо знаю.
Первым указом Путина был указ "О гарантиях президенту Российской Федерации, прекратившему исполнение своих полномочий, и членам его семьи".
Чего тут только нет, в указе этом! И неприкосновенность, распространяющаяся не только на самого "прекратившего исполнение своих полномочий", но и на занимаемые им "жилые и служебные помещения, используемые им транспортные средства, средства связи, принадлежащие ему документы и багаж, на его переписку". И пожизненное денежное содержание в размере 75 процентов оклада, и пожизненная государственная охрана плюс охрана членов семьи и сопровождающих его лиц...
Некоторые газеты не выдержали, задали язвительный вопрос: а как в данном случае писать слово "семья", с большой буквы или с маленькой?
Тут и пожизненное медицинское обслуживание бывшего президента и членов его семьи, и право на содержание за счет федерального бюджета аппарата помощников, а также "отдельного служебного помещения, оборудованного оргтехникой, средствами связи, в том числе правительственной связью", и пожизненное пользование одной из государственных дач - Ельцин избрал роскошную правительственную резиденцию "Горки-9"... И еще - полным-полно различных благ для членов семьи бывшего президента после его кончины... Что-то я не слышал, чтобы подобные царские блага были дадены кому-нибудь из "бывших" в Европе. "Друга Гельмута" в Германии вообще готовы посадить на скамью подсудимых. Несмотря на то что он в Германии - национальный герой.
Не уверен, что такой закон примет Государственная Дума. И будет права, если не утвердит. Недавно "МК" предложил список из десяти человек под названием "Злой гений ХХ века", в которой входили и Сталин, и Берия, и Ленин, и Ельцин. Первое место занял Ельцин, набрав чудовищно много голосов - 38,8 процента. Вероятно, это - эмоциональная оценка, к тому же не все из жизни этого человека известно людям, но думаю, будет известно все и история воздаст ему по заслугам.
У меня же к Борису Николаевичу Ельцину - свое отношение. Иначе бы мне не пришлось избирать в жизни вариант острой сицилийской защиты - вариант дракона...
ЗНАК БЕДЫ
Тот мартовский день был солнечным. С самого утра пахло свежестью, оживающими деревьями, весной, талым снегом, еще чем-то очень вкусным, рождающим доброе настроение.
Но на душе доброго настроения не было. Хотя, если взглянуть на ситуацию с позиций чистого факта, отметая всякие эмоции, поводов для тоски и горя не было. Но человек есть человек. Человек - существо уязвимое, поранить его легко. Иногда ничего не стоит поранить. Я же не был исключением из правил.
Накануне, 17 марта, прошло заседание Совета Федерации, обсуждали мою отставку с поста Генерального прокурора России. Голосование ошеломило всех, кто следил за историей отставки, в том числе ошеломило и меня самого (а я все-таки готовился к худшему): 143 человека проголосовали против отставки и только шесть - за.
На следующее утро меня вызвал президент.
Вот теперь я и ехал к нему. В больницу, в так называемую "кремлевку". Утром, едва рассвело, мне позвонил Владимир Дмитриевич Метелкин генеральный директор нашего медицинского комплекса на реке Истре, мы с ним каждое воскресенье в одной команде режемся футбол, - и сообщил, что ночью по второму каналу TV показали пленку, на которой человек, похожий на Скуратова, занимается амурными делами с проститутками.
Гаденькая это штука, противная, вышибающая злую слезу обиды, подобные, тщательно срежиссированные, тщательно склеенные пленки. Людям, что занимаются этим, обычно не подают руки.
Звонок Метелкина светлых красок в настроение не добавил, но хорошо, что Владимир Дмитриевич предупредил меня. И как только те, кто дал пленку в эфир, не понимают, что ее показ - это уголовное дело, за которое можно получить срок и отправиться в места, не столь отдаленные: ведь речь шла не только о банальной диффамации, но и оказании давления на прокурора в связи с расследованием уголовного дела, что является серьезным преступлением против правосудия...
Президент, казалось бы, по главной своей обязанности должен быть гарантом Конституции и законов, свято оберегать их, наказывать тех, кто преступает их, но, увы, этим гарантом президент наш оказался лишь на словах... К этому времени я уже понимал, что ни в 1993 году, когда танки в упор расстреляли здание парламента, он уже не был гарантом, ни когда отправлял ребят на бойню в Чечню, не был гарантом, ни в событиях весны 1996 года, когда он чуть было не разогнал Государственную Думу, - об этом я еще расскажу, - также не был гарантом. Не был он гарантом и в случае с незаконно уволенным генералом Коржаковым - начальником охраны, и в случае со мной. В основе всей его деятельности лежало, к сожалению, одно пренебрежение к закону, замешанное на осознании вседозволенности - ему, как царю, можно все. Правда, и прокуратура не проявила в этом вопросе достаточной принципиальности. А как он тасовал в последнее время премьеров и правительства?
В машину ко мне каким-то чудом прозвонилась журналистка из телекомпании НТВ, попросила прокомментировать ночной показ пленки по РТР. Я чувствовал, как внутри меня возникло какое-то жжение, едва не перехватившее дыхание, за ним - злость.
Странная сложилась ситуация с показом этой пленки. Решение Совета Федерации состоялось, голосование известно: 143 на 6, аргументы сторон высказаны. По логике, показывать надо было до заседания Совета Федерации... Впрочем, раз давят - значит, был у окружения Бориса Николаевича страх, значит, они боялись. И прежде всего разоблачений, уличений в воровстве, во взяточничестве, в том, что они ободрали страну, сделав людей непомерно нищими, а себя непомерно богатыми...
- Считаю, что это - форма давления в связи с расследованием крупного уголовного дела, - сказал я.
- Какого дела? - заинтересовалась журналистка.
- Дело... - я задержал дыхание, решая, назвать или не назвать фирму, которой это касается впрямую, - швейцарской фирмы "Мабетекс".
Так я впервые на всю страну назвал фирму, связанную преступными нитями с кремлевской верхушкой.
- Давление же на меня оказывают те, кто боится расследования, добавил я.
Сказать больше я ничего не мог, не имел права...
Вот и ЦКБ.
Я поднялся на лифте на этаж, где находилась комната заболевшего президента. Первый человек, которого я увидел, был Юрий Васильевич Крапивин - начальник Федеральной службы охраны. Он пытался переговорить со мной о смене моей охраны. Дело в том, что Генеральный прокурор - один из восьми охраняемых государством лиц. В эту восьмерку входят сам президент, премьер-министр, председатели трех высших судов России - Верховного, Арбитражного и Конституционного, председатели двух палат парламента и Генеральный прокурор... Подобный разговор Крапивин вел со мной еще в феврале, но тогда я резко высказался против: мы начали расследовать дела, связанные с самыми могущественными людьми России, и смена охраны может быть чревата...
Я сказал Крапивину:
- Юрий Васильевич, я уже предупреждал вас в прошлый раз: если вы поменяете мне охрану, я объявлю об этом всенародно и выскажу свои соображения по поводу того, зачем вы это делаете. Вы этого хотите?
Лицо Крапивина сразу сделалось кислым, и он от меня отстал.
Следом в коридоре повстречался Якушкин, пресс-секретарь прошел мимо, не поздоровавшись. Вон - даже не здоровается. В голове промелькнула грустная мысль: "Декабрист... А воспитание недекабристское. Впрочем, человек, который столько лжет, утверждая, что президент работает по шестнадцать часов в сутки, вряд ли может быть потомком декабристов. Он потомок кого-то другого, из породы Хлестаковых".
В палате-кабинете президента находились трое: сам Ельцин, Примаков тогдашний премьер правительства и Путин - в то время директор Федеральной службы безопасности и секретарь Совбеза. "Если Борис Николаевич руки не протянет - я поступлю так же", - подумал я. Президент приподнялся в кресле и поздоровался за руку.
На столе перед ним лежала видеокассета с приключениями "человека, похожего на генпрокурора" и тощенькая папочка с материалами. Он ткнул пальцем в торец стола, где стоял стул. Сам он сидел за столом в центре, вертел в пальцах карандаш, постукивая им по видеокассете. У стола же, по одну сторону, лицом ко мне, сидел Примаков, по другую, как-то странно съежившись и натянув пиджак на сухой спине так, что были видны острые лопатки, - Путин.
