Сергей Перевезенцев - Тайны русской веры. От язычества к империи.
Страхом Божиим обязан руководствоваться не только один человек, но и церковь в целом. Многие сочинения митрополита Даниила наполнены рассуждениями о пользе наказаний и о необходимости преследования тех, кто не подчиняется церковным законам. Ведь тезис о страхе Божием в отношении церкви реализовывался и в том, что церковь должна была сама очиститься от еретиков и от иных нарушителей канонов. Именно поэтому митрополит Даниил прилагал максимум усилий к тому, чтобы достичь внутрицерковного единства, и без пощады расправлялся с теми, кто мог этому единству помешать.
Он считал, что с еретиками недопустимы никакие отношения, даже за один стол с ними садиться нельзя. А в сердце православных не должно быть никакого чувства, кроме «совершенной ненависти». И Даниил призывает обрушиться на еретиков с «божественною ревностию» и «проявлять к ним праведную ярость».
В отношении простых мирян церковь должна была строго следить за соблюдением обрядности, ибо, по убеждению митрополита Даниила, путь от внешнего порядка к внутреннему убеждению был самым коротким путем к торжеству православных истин. И во множестве своих слов, посланий и поучений Даниил стремится воздействовать на паству словом и делом, убеждая любовью и грозя казнями Божиими, желая отвратить людей от греха и наставить на путь истинный.
Достойным наследником Иосифа Волоцкого выступал Даниил и в вопросах об имущественных правах церкви. Конечно, он призывал к строгому личному аскетизму черного духовенства. Интересно, что он не настаивал на преимуществах какой-либо одной разновидности монастырей, но требовал соблюдения уставов, канонов вероучения и богослужения от всех них.
Сама же церковь, чтобы иметь влияние в обществе, обязательно должна быть богатой. В этом отношении митрополит Даниил не знал никаких компромиссов. Когда дело дошло до реальных столкновений со сторонниками «нестяжания» церкви, он не остановился до тех пор, пока «нестяжатели» не были окончательно «испровергнуты».
Еще в 1525 году по его инициативе был затеян судебный процесс против Максима Грека, обвиненного в нарушении православной догматики. В 1531 году Максим Грек был осужден вторично, но уже с привлечением новых обвинений — в «нестяжательстве». Сразу же после вторичного осуждения Максима Грека осужден был и главный «нестяжатель» Вассиан Патрикеев. Митрополит Даниил лично готовил и проводил суд над Вассианом, обвинив его в еретичестве и в том, что Вассиан хочет лишить церковь ее прав на владение землей и селами.
Митрополит Даниил, несомненно, сыграл важную роль в том, что «иосифлянство» превратилось всего лишь из одного из направлений в отечественной религиозно-философской мысли в основную идеологию Русской Церкви. По сути дела, с тех пор «иосифлянство» занимало самые ведущие позиции в Русской Церкви на протяжении двух веков.
ВАССИАН ПАТРИКЕЕВ
Одним из первых, кто вступил в открытую борьбу с «иосифлянами», был Вассиан Патрикеев, по прозванию Косой (ок.1470–1532). В миру он носил имя Василия Ивановича, был князем и происходил из знатного литовского рода Гедиминовичей. В 90-е годы XV века князь Василий Патрикеев был очень влиятельной фигурой в высших московских кругах. Однако в 1499 году он попал в опалу и был пострижен под именем Вассиана в Кирилло-Белозерском монастыре. Здесь он познакомился с Нилом Сорским, который и стал наставником нового инока.
В монастыре, выполняя наставления своего учителя, Вассиан знакомится с богословской литературой, изучает Священное Писание. Однако несмотря на все влияние Нила Сорского, Вассиан не смог следовать до конца его заповеди отречения от мира и сосредоточения на внутреннем самосовершенствовании. Активно вторгаясь в общественную жизнь, весь смысл своей последующей деятельности он видел в необходимости преобразования церкви на усвоенных им принципах «нестяжания».
Примерно в 1509 году он возвратился в Москву, где стал пользоваться расположением нового великого князя Василия III Ивановича. В 1512 году произошло первое открытое столкновение Иосифа Волоцкого и Вассиана Патрикеева. Волоколамский игумен призвал великого князя провести «обыск» новых еретиков в Нило-Сорском скиту. Тогда Вассиан написал «Слово ответное», в котором доказывал неканоничность призывов Иосифа к «казням» еретиков, а самого Иосифа сравнил с еретиком Новатом. Спор был решен государем, — Василий III занял сторону Вассиана и запретил Иосифу письменную полемику с ним.
Влияние на великого князя Вассиан Патрикеев сохранял до начала 30-х годов. Именно в этот период и сформировались два направления в отечественной религиозно-философской мысли, которые стали называться «нестяжательством» и «иосифлянством». Полемика между сторонниками разных направлений проходила с переменным успехом, а предметом споров стали уже не только вопросы о еретиках, но и разнообразные стороны церковной жизни. И именно Вассиану Патрикееву принадлежит ведущая роль в том, что «нестяжательство» стало рассматриваться не как монашеское учение, а как средство решения церковных, социальных и даже политических проблем.
Следуя учению Нила Сорского, в своих рассуждениях Вассиан Патрикеев отталкивался от идеи евангельской любви. Например, в «Слове о еретиках» он отказывается принимать ссылки Иосифа на Ветхий Завет, который свидетельствует о необходимости казней еретиков — «мы противу сему речем». Зато он принимает евангельские заповеди, изложенные в Новом Завете. Эту же мысль Вассиан повторяет в «Прениях с Иосифом Волоцким» и дальше обвиняет Иосифа в том, что тот «презрел» заповеди Христовой любви. И, наконец, в «Ответе кирилловских старцев», возражая Иосифу Волоцкому по поводу казней еретиков, он утверждал, что мир должен управляться любовью: «Видишь, господин, как любовь к грешникам и преступникам смогла утолить гнев Божий… Нам же, в Благодати Нового Завета, владыка Христос открыл союз любви, чтобы брат не осуждал брата, а только Бог судил грехи людей». Поэтому Вассиан и утверждал, что еретиков следует спасать молитвой и, в крайнем случае, держать в заключении, но не подвергать смерти, ибо тогда нарушается завет Христовой любви.
В религиозно-философском плане крайне интересны постоянные ссылки Вассиана на Новый Завет. С одной стороны, в этом явно прослеживается влияние Нила Сорского, тоже стремившегося жить по Евангелию. Но отрицание норм Ветхого Завета, как представляется, имеет более давнюю историю, и в миропонимании Вассиана Патрикеева отразилось, быть может, еще давнее, но сохранившееся в русской религиозно-философской мысли осторожное отношение к ветхозаветным заповеданиям. И одно из согрешений Иосифа Вассиан как раз и видит в увлечении Ветхим Заветом.
Чтобы достичь торжества Христовой любви, Вассиан прежде всего проповедовал нестяжательство — и как способ земной жизни, и как важнейшее условие спасения. Однако если для Нила Сорского нестяжательство было принципом личной жизни и жизни его обители, то Вассиан стремился к тому, чтобы «нестяжательство» стало принципом жизни всей Русской Церкви. Вопрос о том, что церковь не имеет права владеть селами и землей, поднимался Вассианом Патрикеевым как самый главный. Более того, в полемике с иосифлянами этот вопрос превратился в единственно главный, а все остальные проблемы отошли на второй план.
Основываясь на этом главном своем тезисе, Вассиан Патрикеев призывал, по сути дела, к церковной реформе. Именно поэтому он требовал, чтобы монастыри отказались от земельных владений, а их управление передали в руки белого духовенства. Резко отрицательно относился он и к тому, что монастыри владеют крепостными («порабощают крестьян — братьев»). И вообще, он высказывался в пользу того, чтобы преимущественно развивать малые монастыри и скиты, отказавшиеся от имущества, но получающие денежное содержание от государства и богатых землевладельцев.
Вассиан Патрикеев стремился к тому, чтобы «нестяжательство» стало теоретическим и практическим руководством для Русской Церкви. Недаром главным своим трудом он считал особую редакцию кормчей книги, где церковные правила были изложены не по хронологии соборов, а тематически, в соответствии с порядком глав в Сборнике XIV титулов. На сегодня известны три редакции Вассиановой кормчей, причем две последние содержат все увеличивающееся количество переводов с греческого Максима Грека. Кормчая Вассиана, по мнению исследователей, позволяет расширить наше представление об учении нестяжателей. Например, она демонстрирует особый интерес княза-инока к некоторым литургическим вопросам, к календарному счету, здесь Вассиан выступает против пострижения рабов в монастырь, толкует о поведении епископата, о монастырских селах и владельческих правах святительских кафедр и церквей.
