Казимир Валишевский - Бунт Стеньки Разина
Предание уверяет, будто суровый разбойник продолжал осмеивать брата, выказывавшего в руках палачей малодушие:
— Перестань нюнить, как баба! Погуляли мы с тобой вволю, надо теперь потерпеть немного...
Стенька будто бы не испугался самой мучительной пытки того времени: капанья холодной водой на обритый затылок. Когда ему брили макушку головы, он сострил:
— Ну, вот, — меня, бедного, невежественного мужика украшают тонзурой, точно самого ученого из монахов!
Шестого июня его повели на лобное место. Стенька выслушал, не моргнув глазом, приговор, присуждавший его к четвертованию, набожно повернулся к соседней церкви, четырежды поклонился народу, прося прощения, и, не теряя самообладания, отдал себя в руки палачей. Его положили меж двух досок; сначала ему отрубили правую руку, повыше локтя, затем левую ногу, ниже колена. Стенька даже не вскрикнул. Его сочли мертвым; но при виде приготовлений предстоящей мучительной казни, Фрол не выдержал и пробормотал формулу «слово и дело», посредством которой обреченные на казнь могли получить отсрочку для сообщения судьям важных признаний; льгота эта искупалась, впрочем, дополнительными жестокими пытками. Вдруг, из-под окровавленных досок, между которыми лежало недвижно искалеченное тело Стеньки, раздался грозный окрик:
— Молчи, собака!
Это были последние слова легендарного атамана. Они также не подтверждаются историческими документами; но при казнях того времени нередки вполне достоверные подобные случаи. Что касается Фрола, то он, несомненно, добился отсрочки. Он, по- видимому, указал на тайник с важными бумагами или кладом; и хотя поиски по его указаниям не увенчались успехом, однако Фрол отделался пожизненным заключением.
По преданию, Стенька Разин, готовясь к смерти, сочинил поэму, сохранившуюся в устах народных певцов; в ней он просит, чтобы его похоронили на перекрестке трех дорог, ведущих в Москву, Астрахань и Киев. Пресловутый атаман мог быть в известной степени поэтом, если вдохновил столько других поэтов. По всему району, послужившему ареной для его приключений, память о нем живо сохранилась до нашего времени.
Примечания
1
Первым русским кораблем было, в сущности, судно «Фридрих», сооруженное в 1635 г., в царствование Михаила Федоровича, в Нижнем Новгороде. Построенное гольштейнским корабельщиком при содействии русских плотников, оно вышло по Волге в море, но тотчас же разбилось у берегов Дагестана. «Орел» был построен в 1667 г. голландскими судостроителями в деревне Дединово, на Оке. В сентябре 1668 г. отсюда отплыла для усмирения пиратов первая эскадра, состоявшая из «Орла», имевшего в длину 80 и в ширину 21 фут и снабженного 22 пушками, яхты и трех служебных лодок. Экипаж из 14 человек с капитаном Давидом Бутлером во главе был выписан из Амстердама. В Астрахань «царский флот» прибыл в июне 1669 года. Выступление на сцену Стеньки Разина уничтожило все надежды, возлагавшиеся на эту флотилию: в следующем же году «Орел» и остальные суда были сожжены по приказу крамольного атамана
