Андрей Никитин - Королевская сага
Описание всего дальнейшего чрезвычайно интересно. Сначала норвежцы шли по ровному месту, по-видимому, по прибрежной равнине. Потом начался лес. Карли с братом шли сзади. Торир пошел вперед и приказал своим людям "сдирать с деревьев кору, чтобы от одного знака было видно дерево с другим знаком". Так через лес они вышли на поляну.
На поляне стояла деревянная ограда с запертыми воротами. Торир, видимо, хорошо знал обычаи бьярмов. По его словам, святилище сторожили два человека каждую треть ночи. Сейчас он выбрал время, когда одна стража ушла, а другая еще не пришла. Торир подошел к ограде, зацепил за ее верх бородкой своего боевого топора, подтянулся за рукоятку и так перелез внутрь. В это время Карли. тоже перелез с другой стороны - и они вместе подошли изнутри к воротам.
Когда они отодвинули тяжелый засов и люди вошли в ограду, Торир сказал, чтобы все шли к кургану, в котором "золото и серебро перемешаны с землей". Каждый должен взять оттуда сколько сможет, но пусть никто не трогает "бога бьярмов, который называется Йомала и стоит здесь в ограде".
Все так и сделали, Торир сказал, что теперь пора уходить. Все пошли к воротам, а Торир вернулся к изображению Йомалы и взял "серебряный котел, который стоял у него на коленях". Котел был наполнен серебряными монетами. Торир высыпал серебро в полу плаща, а руку просунул сквозь ручки котла и пошел к воротам. Все уже вышли. Заметив, что Торира нет, Карли пошел снова в ограду. Когда он встретил Торира и увидел у него серебряный котелок, то побежал к истукану. На шее у того висело тяжелое ожерелье. Карли поднял топор и разрубил цепь, которая скрепляла ожерелье сзади на шее идола. Удар был таким сильным, что голова Йомалы упала со страшным звоном, так что все удивились.
Карли схватил ожерелье и побежал к воротам.
Едва только раздался звон, как на поляну выбежали сторожа и стали трубить тревогу. Со всех сторон им откликались звуки рогов. Люди Торира поспешили скрыться в лесу. Сзади всех шел Торир. Перед ним шли двое его людей с мешком, в котором "было нечто похожее на золу или пепел". Торир сыпал горстями позади себя, а иногда бросал порошок на идущих впереди, делая их невидимыми для бьярмов.
Так они вышли из леса на равнину. Множество бьярмов гналось за ними с криком и воем. Вскоре бьярмы выбежали из леса и бросились на них сзади и с боков, но ни разу не подошли близко, а их стрелы не причиняли норвежцам никакого вреда. Из этого все заключили, что бьярмы их не видят.
Первыми к кораблям подошли Карли и его люди. Как только они взошли на судно, тотчас свернули шатер, подняли якорь и парус и быстро пошли в море. Торир задержался, потому что отстал и его кораблем было труднее управлять. Но и он вскоре отчалил. Теперь их корабли плыли по Гандвику, что в точном переводе означает "Волчий залив". Ночи были еще светлыми, поэтому плыли ночь и день, пока Карли и Гуннстейн не пристали вечером к каким-то островам. "Они спустили паруса, бросили якоря и стали ждать погоды, потому что на их пути лежал огромный пролив".
Когда Торир догнал их, он спустился в лодку со своими людьми и поднялся на корабль Карли. Торир считал, что он должен получить все сокровища, потому что только благодаря его волшебству все вернулись живыми и невредимыми. И он упрекнул Карли, что тот своей жадностью подверг всех большой опасности.
На это Карли ответил, что ожерелье он передаст королю Олаву, поскольку половина всего добытого принадлежит конунгу. Торир может поехать к Олаву, и, если конунг захочет, он отдаст ему это ожерелье.
Тогда Торир сказал, чтобы все вышли на остров и поделили добычу. Гуннстейн ответил, что погода меняется и надо плыть дальше. И приказал поднять якоря. Ториру пришлось спрыгнуть в свою лодку и вернуться на корабль. Пока они ставили парус, Карли с братом были уже далеко. Теперь, сколько бы Торир ни спешил, корабль Карли шел все время впереди. Так они достигли Гейрсвера. "Это первое место, где сделан причал для кораблей, идущих с севера", - отмечает сага. Они приплыли туда к вечеру и подошли к причалу.
Торир приказал разбить шатер на корабле, а сам с большей частью команды отправился к кораблю Карли и Гуннстейна, требуя, чтобы братья сошли на берег. Братья вышли, и с ними было несколько человек. Торир стал настаивать на том, чтобы сейчас же вынести всю добычу на берег и разделить ее, поскольку нет обычая полагаться на честность людей, у которых она хранится. Братья не соглашались. Торир пошел назад, потом остановился и позвал Карли, сказав, что хочет говорить с ним один на один. Когда тот подошел к нему, Торир "бросился вперед и так вонзил в него копье, что то вышло сзади. Торир произнес:
– Думаю, Карли, что теперь ты будешь помнить людей с острова Бьяркей, да и копье узнал тоже. Оно вернулось к тебе за Асбьерна Тюленя!"
Гуннстейн и его люди видели, как был убит Карли. Они взяли его тело, унесли на корабль, сняли шатер, сходни, отчалили и, поставив парус, как можно скорее поплыли дальше. Торир и его люди тоже спешили, но, когда они поднимали парус, лопнул шкот и парус упал на палубу. Починка заняла много времени, поэтому Гуннстейн был уже далеко, когда Ториру удалось выйти из бухты. И те, кто бежал, и те, кто преследовал, плыли днем и ночью не только под парусом, но еще и гребли. Им приходилось лавировать между островами, а корабль Гуннстейна был более легок на поворотах.
И все же Торир догонял. Он почти догнал корабль Гуннстейна возле Ленгьювика, так что тем пришлось пристать к берегу и бежать с корабля. Торир причалил вслед за ними. Гуннстейну помогла какая-то женщина, она была искусна в волшебстве, поэтому сумела скрыть его и его спутников от Торира. Торир не смог найти' Гуннстейна и вернулся к кораблям. Там он захватил все, что было у Карли и Гуннстейна, потом они нагрузили корабль Гуннстейна камнями, вывели его на середину бухты, прорубили дно и потопили. Только после этого Торир вернулся со своими людьми домой, на остров Бьяркей.
Гуннстейну пришлось пробираться домой тайно. Днем они спали, а ночью на маленьких лодочках шли между островами, пока не миновали Бьяркей и не вышли из владений Торира…
И в саге, и в действительности вроде бы все сходилось. Снорри Стурлусон, которому традиция приписывает авторство "Круга земного", своеобразного свода королевских саг, куда входит и сага об Олаве Святом, прямо указывает путь Торира и Карли в Биармию вокруг Нордкапа. Карли отправляется из Халогаланда на северо-западном побережье Норвегии на север, к Сандверу. Перечисление пунктов обратного пути Гуннстейна - Гейрсвер, Ленгьювик, Бьяркей, Лангей, Тронхейм - тоже не оставляет никаких сомнений, что норвежцы возвращались именно с севера, от Нордкапа. Может быть, они дальше и не были? Может быть, залив Гандвик - всего лишь Варангер-фьорд? Но сага прямо указывает, что торг с бьярмами норвежцы вели на берегу "реки Вины", что - по мнению всех без исключения комментаторов и переводчиков, начиная с XVIII века и по настоящее время, - должно соответствовать нашей Северной Двине.
Другими словами, Торир со своими спутниками был именно в Белом море. И путь туда был настолько знаком, а обычаи бьярмов столь хорошо известны, что богатство само давалось в руки каждому, кто хотел его приобрести.
По сути дела, сага утверждала для начала XI века тот самый северный путь вдоль побережья Норвегии и Кольского полуострова в одно из устьев Северной Двины, каким в 1553 году капитан Ричард Ченслор привел из Англии в Архангельск свой корабль "Эдуард Бонавентура". Древний путь викингов был снова открыт в середине XVI века - открыт и нанесен на карты. Этот путь положил начало непрекращавшимся уже торговым и дипломатическим сношениям Англии и России, которые дали новый важный толчок освоению русского Севера и развитию его хозяйства.
Знал ли Себастьян Кабота, инициатор этой экспедиции, сагу о поездке Торира Собаки в Биармию? Об этом можно говорить только гадательно. Себастьян был сыном Джона Каботы, который открыл в 1494 году Северную Америку. Сам Себастьян Кабота в числе своих открытий насчитывал Ньюфаундленд и северо-западный проход между Гренландией и Америкой, которым он так и не смог пройти к вожделенным Молуккским островам с их пряностями, служившими приманкой для всех королевских флотов Европы и "джентльменов удачи". И все же мне всегда казалось, что о Биармии и возможности пути вокруг Севера Европы в какие-то богатые восточные страны первыми вспомнили в 40-х годах XVI века английские купцы. Впрочем, это могло произойти и раньше, вскоре после открытия Америки и первого "раздела мира" между испанцами и португальцами.
То была удивительная эпоха почти ежедневных открытий - звезд, земель, народов, законов механики, новых животных и растений, законов природы, а вместе с тем - массового распространения печатных изданий, спасающих от гибели уникальные древние тексты. Разыскивая сочинения античных авторов, вместе с ними находили то, что оказывалось дороже драгоценностей, - древние географические карты и сочинения географического содержания.
