Борис Соколов - Тайны финской войны
К сожалению, в большинстве других советских дивизий командирам до таких «мелочей» не было дела. А финская «Хельсингин саномат» с нескрываемым удивлением писала после начала войны: «Русские ходят на лыжах в каких‑то длинных пальто». Финны не понимали, что эта странная «мода» от обыкновенной глупости советского начальства.
К началу февраля был разработан новый план прорыва линии Маннергейма. К. А. Мерецков вспоминал:
«Усилили разведку авиацией, дали задание сфотографировать линию Маннергейма. На это ушел весь январь. К началу февраля мы наконец‑то располагали картами со схемой вражеской обороны. Теперь можно было составить реальный план ее прорыва. Этот план я докладывал И. В. Сталину, вызвавшему нас со Ждановым. Присутствовали Молотов, Ворошилов, Тимошенко , Воронов и Грендаль. Предложенный план был утвержден.
Вечером ужинали у Сталина. Он и Молотов расспрашивали об итогах разведки, уточняли детали плана, освещали политический аспект операции… По окончании ужина Сталин предупредил, что будут некоторые перемены… Нужно создать централизованное руководство операциями в зоне боевых действий, подбросить новые силы и уточнить ход наступления, причем главную роль сыграет план, предложенный для 7–й армии. Во что бы то ни стало овладеть линией Маннергейма до весеннего разлива вод — такова основная задача!»
Здесь Кирилл Афанасьевич пытается создать у читателей впечатление, будто он со своим штабом и разработал план февральского наступления на Карельском перешейке. В действительности Мерецкову пришлось разрабатывать план только для своей 7–й армии. Общий же план наступления готовил штаб командующего Северо — Западным фронтом С. К. Тимошенко.
О плане штурма линии Маннергейма сообщает и Воронов:
«План прорыва линии Маннергейма принимал все более конкретные очертания. Участки прорыва, их ширина и глубина выбирались с учетом наиболее эффективного использования артиллерии и танков. Удары намечались там, где легче разрушить систему вражеского огня, противотанковые препятствия и развить успех.
Чтобы противник не смог разгадать нашего замысла, мы всячески дезориентировали его. Действия разведки приобретали все большую скрытность. Перегруппировка войск шла незаметно для врага. Пристрелка орудий и разрушение вражеских укреплений намеренно велись на широком фронте, а не сосредоточивались лишь на участках прорыва. Полевые радиостанции группировались так, чтобы у противника создалось ложное представление о направлении нашего главного удара. Движение автотранспорта специально усиливали на второстепенных участках и максимально маскировали на главных».
Полностью выявить финскую систему обороны было чрезвычайно трудно. Воронов свидетельствует:
«Финские войска широко применяли маскировочные сети белого цвета, которые хорошо скрывали огневые средства, наблюдательные пункты, различные инженерные сооружения от нашей наземной и воздушной разведки. Батареи белофиннов очень часто занимали свои огневые позиции на опушках леса, под деревьями. Обычно при стрельбе снег с деревьев осыпается, и оголенные от снега ветви могут выдать месторасположение батареи. Чтобы избежать этого, оголенные ветви деревьев финны покрывали ватой.
При стрельбе впереди орудий образуется так называемый задульный конус — потемневший сектор растаявшего и разбросанного снега. Это обычно выдает орудия при фотографировании с самолета. Но на такой мучай у финнов имелись белые маскировочные сети мелкого плетения, которыми они и закрывали демаскирующие секторы перед стволами орудий при появлении нашей авиации.
Особенно тщательно маскировались долговременные сооружения. Финны очень умело применяли и ложные сооружения — чаще всего это были естественные камни различных размеров с нарисованной амбразурой.
Наши бойцы научились разгадывать все эти хитрости. За каждым подозрительным местом устанавливалось наблюдение. Терпеливо, по крупицам, собирались необходимые сведения. Мы тщательно изучали признаки, характеризующие расположение дотов: движение солдат, дым от отопительных печек, стрельба со специфическим глухим звуком выстрелов, обилие искусственных и естественных препятствий вокруг и т. д. Наши наблюдатели учитывали при этом, что и у ложного сооружения можно организовать движение людей, стрельбу из кочующего пулемета, разжечь костер. Противник одинаково искусно маскировал и настоящие доты и ложные огневые точки, чтобы ввести нас в заблуждение».
Первоначальный план операции на Карельском перешейке предусматривал нанесение одного главного удара на выборгском направлении и двух вспомогательных — на кексгольмском и в обход укреплений противника по льду Финского залива. Для форсирования Финского залива была создана группа комкора Д. Г. Павлова в составе 3 стрелковых дивизий (86, 91 и 173–я), 3–го кавалерийского корпуса (7–я и 36–я кавалерийские дивизии) и 29–й танковой бригады.
Согласно плану соединения 7–й и 13–й армий должны были выйти на линию Выборг, станция Антреа, Кексгольм на 8—10–й день операции и решить тем самым исход войны.
Ставка Главного военного совета одобрила общую идею наступления, поручив Штабу фронта более детальную разработку операции. 3 февраля 1940 года Военный совет Северо — Западного фронта утвердил окончательный план прорыва линии Маннергейма и разгрома финской армии на Карельском перешейке. 13–я армия получила задачу наступать на всем своем фронте, от устья реки Тайпален — йоки до озера Муола — ярви, нанося главный удар силами 5 стрелковых дивизий и танковой бригады на левом фланге на 25–километровом участке, от озера Вукси — ярви до озера Муола — ярви, и два вспомогательных: первый — 2 дивизиями на правом фланге с плацдарма на западном берегу Тайпа- лен — йоки, а второй — 142–й стрелковой дивизией по льду озера Суванто — ярви. По плану соединения 13–й армии должны были выйти на рубеж Лохийоки, Пурпуа, Ритасаари, Ильвес на 4–5–й день операции, чтобы далее развивать наступление на Кексгольм и станцию Антреа.
7–й армии поручался прорыв укрепленной полосы противника на участке от озера Муола — ярви до Финского залива. Главный удар наносился по плану 9 стрелковыми дивизиями, 5 танковыми и стрелково — пуле- метной бригадой на участке от Муола — ярви до Карху- ла на правом фланге и в центре. На левом фланге, у побережья Финского залива, планировалось нанесение вспомогательного удара силами 2 стрелковых дивизий. На 4–5–й день операции войскам армии предписывалось выйти на рубеж Ильвес, станция Кямяря, Хумола, наступая затем на Выборг и Антреа.
К этому времени был определен состав двух армий, действующих на Карельском перешейке. В 7–ю армию были включены 4 стрелковых корпуса: 10, 19, 34 и 50–й (7, 24, 42, 43, 51, 70, 80, 90, 100, 113, 123 и 138–я стрелковые дивизии), 1, 13, 20, 35 и 40–я танковые и 15–я мотострелково — пулеметная бригады. В состав 13–й армии входили 3, 15 и 23–й стрелковые корпуса (4, 8, 17, 49, 50, 62, 136, 142 и 150–я стрелковые дивизии) и 39–я танковая бригада.
Обе армии имели мощные артиллерийские ударные группировки, в 7–й помимо дивизионной и корпусной артиллерии было 7 полков и 2 дивизиона артиллерии большой мощности из РГК, а в 13–й — 6 полков и 2 дивизиона. В полосу действий Северо — Западного фронта прибыли также железнодорожные батареи Балтийского флота. Каждая армия имела и собственную авиацию: 7–я армия — 10 полков, а 13–я — 5.
В составе Северо — Западного фронта, включавшего в себя кроме двух армий Резервную группу Павлова и ряд других частей разных родов войск, к 10 февраля насчитывалось 705 360 бойцов и командиров, 109 739 лошадей, 35 546 автомашин, 4519 тракторов, 727 мотоциклов, 14 879 ручных, 5293 станковых и 984 зе — нитных пулемета, 5796 орудий и минометов (1540 45–мм, 1520 76–мм, 23 107–мм, 199 122–мм и 36 152–мм пушек, 707 122–мм, 731 152–мм, 96 203–мм и 3 234–мм гаубиц, 28 280–мм мортир и 904 миномета, а также 4 180–мм, 3 305–мм и 2 356–мм орудия Балтийского флота), 2303 танка (1149 Т-26, 570 БТ-5 и БТ-7, 99 Т-28, 492 Т-37 и Т-38, а также два экспериментальных КВ и один Т-100) и около 2200 самолетов (включая самолеты Балтийского флота).
Вся эта мощь была сосредоточена на ограниченном пространстве Карельского перешейка против «армии Эстермана», насчитывавшей немногим более 150 тысяч человек (советская разведка ошибочно считала, что там всего 100 тысяч), около 460 орудий и минометов и 15 танков. В первой линии обороны располагались 6 пехотных дивизий, а 3 дивизии и кавбрйгада находились в резерве.
Советские войска превосходили противника на линии Маннергейма в живой силе примерно в 4,5 раза, в артиллерии в 12,5 раза, в авиации в 11 раз и имели абсолютное превосходство в танках.
113–я стрелковая дивизия 3–4 февраля дважды пыталась овладеть высотой 38,2 в районе Кархула, однако обе атаки были отражены противником с большими потерями для атакующих, после чего части дивизии 2 дня готовились к новому наступлению. Виновником неудачи был объявлен командир дивизии полковник А. Н. Нечаев, отстраненный от занимаемой должности 6 февраля. Вместо него соединение возглавил полковник Х. Н. Алавердов. Однако смена командира не привела к более успешному ведению операций в полосе дивизии. Многократные попытки захватить в течение 7–9 февраля высоту, являвшуюся одной из ключевых финских позиций, не дали результата. Единственным успехом за три дня было взятие 9 февраля 3–м батальоном 513–го стрелкового полка высоты «Груша», фланкировавшей с левого фланга подступы к злополучной 38,2. 10 февраля бесплодные атаки были прекращены. Дивизия готовилась к решающему штурму.
