История Первой мировой войны - Оськин Максим Викторович

Штаб Юго-Западного фронта намеревался вытеснить неприятеля с горных перевалов и занять исходное положение для выхода на венгерскую равнину. Желая нанести австрийцам решительное поражение, а заодно и облегчить положение правофланговой 3-й армии, генерал Иванов перенес основные усилия на свой левый фланг, куда после капитуляции крепости Перемышль (сто двадцать тысяч австрийцев оказалось в русском плену) 9 марта была переброшена вся Блокадная армия, получившая наименование 11-й армии. Штаб фронта планировал одним ударом с юга на север последовательно сбить войска врага с Карпат и затем двинуться на Будапешт и Вену.

Этот маневр был самым удобным и напрашивающимся вариантом. Однако такая операция требует как достаточного количества войск, так и соответствующей техники с боеприпасами. Ни того, ни другого зимой 1914/15 года генерал Н. И. Иванов не имел. А потому подобный маневр вдоль Карпат, только наоборот – с севера на юг, – предпримут уже немцы в ходе Горлицкой операции в апреле-мае 1915 года. Последнее отчаянное фронтальное наступление, предписанное директивой 23 марта, постепенно выдыхалось, и на ряде участков измотанные и понесшие большие потери войска вынуждены были переходить к обороне.

Разбирая операции армий Юго-Западного фронта зимой-летом 1915 года. М. Д. Бонч-Бруевич считает, что Карпатская операция и неизбежно вытекавшее из нее Горлицкое поражение в конечном итоге обратились в разгром большей части вооруженных сил Российской империи. По его мнению, основными причинами такого поворота вещей стали следующие причины:

1) отсутствие определенного и твердо проводимого в жизнь оперативного плана у Верховного Главнокомандующего;

2) искание замысла Карпатской операции не в стратегической обстановке на всем театре военных действий, а в политических соображениях относительно привлечения на сторону Антанты до того нейтральных государств – Румынии и Италии – без достаточного взвешивания значения их вступления в войну;

3) недостаток решимости у Верховного Главнокомандующего на своевременный отказ от дальнейшего развития Карпатской операции и резкое изменение плана действий;

4) неизменное давление западных союзников на русскую стратегию;

5) неопределенность союзнических обязательств русской армии в отношении развития и ведения ее операций;

6) пренебрежение интересами России в угоду осуществления «фантастических оперативных планов» и «сверхсоюзнических» обязательств;

7) полководческая неспособность генерала Н. И. Иванова и расточительное расходование людского материала командованием Юго-Западного фронта в период проведения Карпатской операции.

В конечном счете, по мнению Бонч-Бруевича, Карпатская операция «привела к разгрому лучшей половины всей действующей русской армии, которая надолго после нее лишилась наступательного порыва» [119].

Наступление армий Юго-Западного фронта в Карпатах имело два главных негатива: вывело из строя до миллиона человек и во многом уничтожило последние запасы боеприпасов, оставшихся от довоенного ресурса [120]. Враг понес не меньшие потери, но это были австрийцы. Германская сила осталась накануне решающего контрнаступления в целости. Теперь русские армии были практически беззащитны перед вооруженным до зубов врагом, подготовившим только для контрудара по русскому Юго-Западному фронту свыше миллиона снарядов.

Горлицкий прорыв

Целью Карпатской наступательной операции, фактически захлебнувшейся к апрелю, но на отдельных участках (9-я армия) продолжавшейся вплоть до германского наступления под Горлице-Тарновом, ставилось создание благоприятных условий по выводу Австро-Венгрии из войны. Предполагаемый переход весной 1915 года в решительное наступление совершенно оправдывал эту цель со стратегической точки зрения. Однако материальные возможности (подготовленные пополнения и запас вооружения и боеприпасов, отсутствовавшие в России к этому времени) не соответствовали военно-политическим устремлениям русской Ставки. Результатом планирования русского Верховного Главнокомандования стали незавершенность Карпатской операции, перерасход вооружения и боеприпасов, огромные потери, понесенные в сражениях за горные перевалы, а противник получил благоприятные условия для своего контрнаступления против войск русского Юго-Западного фронта.

Согласно замыслу командующего фронтом, главные силы 3-й армии были прикованы к Мезо-Лаборчскому направлению, к своему левому флангу. На краковском направлении стояли слабые заслоны, так как прикрыть все сразу не хватало сил: резервы шли на левое крыло фронта. Самым лучшим выходом для генерала Н. И. Иванова стал бы отход армий фронта с Дунайца и Карпат за реку Сан. Однако это означало бы признать свою некомпетентность и необходимость перехода к стратегической обороне.

В то же время основные усилия стран Центрального блока в кампании 1915 года переносились на восток. Угроза поражения Австро-Венгрии, усугубившаяся решимостью Италии выступить на стороне Антанты, и застывший позиционный фронт на Западе вынуждали австро-германцев ударить на Восточном фронте. Согласно плану нового (после смещения генерала Х. Мольтке-младшего) начальника германского Генерального штаба генерала Э. фон Фалькенгайна, прорыв Русского фронта должен был иметь крупный успех на австрийском участке фронта. В перспективе наступление могло получить продолжение, чтобы положить начало разгрому русских в кампании 1915 года. Назревавший в русских армиях тяжелейший кризис вооружения не был секретом для германского командования.

Все было за нанесение мощного удара на востоке. Теперь следовало выбрать место прорыва. Был предложен вариант удара встык между русскими 3-й и 4-й армиями Юго-Западного фронта, между Верхней Вислой и подножием Бескидского хребта в районе Горлице. В случае успеха австро-германцы получали возможность оттеснить 4-ю армию в Польшу, а прочие русские армии выбить из Карпат и далее – из Галиции.

Предназначенная для прорыва русского фронта 11-я армия генерала А. фон Макензена формировалась из войск, переброшенных с Западного фронта, где союзники предпочитали бездействовать, пока русские гибнут. Из Франции прибыли двенадцать дивизий, в том числе гвардейский корпус [121]. В течение нескольких недель ударная группировка, находясь в резерве, готовилась к наступлению. В 11-ю армию генерала Макензена также были включены четыре пехотные и одна кавалерийская дивизия австрийцев. 4-я австрийская армия эрцгерцога Иосифа-Фердинанда, располагавшаяся севернее, была подчинена Макензену в оперативном отношении. Находившаяся южнее 3-я австрийская армия генерала Бороевича также подчинялась Макензену.

Русская 3-я армия генерала Р. Д. Радко-Дмитриева имела на фронте Горлице-Тарнов 9-й и 10-й армейские корпуса, в резерве стояла лишь кавалерия: 7-я, 16-я, 3-я Кавказская, 3-я Донская казачья дивизии. Общая численность войск 3-й армии, стоявших по реке Дунаец, исчислялась в двести шестьдесят тысяч человек при 100 пулеметах, 141 легком и 4 тяжелых орудиях. Общее же соотношение сил (соотношение артиллерийских средств ведения боя (снарядов) – примерно один к пятнадцати) на фронте всей 3-й армии было:

– австро-германцы: 360 000 штыков и сабель, 1272 легких и 334 тяжелых орудия, 660 пулеметов;

– русские – 219 000 штыков и сабель, 675 легких и 4 тяжелых орудия, 600 пулеметов.

Немцы тщательно готовили место прорыва русского фронта. Помимо общих стратегических соображений (стык фронтов и «зависшее» положение правого фланга 3-й армии), на участке под Горлице можно было сосредоточить массу тяжелой артиллерии, чтобы максимально облегчить производство прорыва. Войска получали минометы и тяжелую артиллерию, переброска которых шла десять дней. В ночь с 14 на 15 апреля германские части заменили австрийцев, занимавших позиции против места предполагавшегося прорыва. Располагавшаяся в Восточной Пруссии группировка, чтобы ввести неприятеля в заблуждение, ударом на Шавли притянула к себе русские резервы.