Виктор Антонов - Петербург: вы это знали? Личности, события, архитектура
В своем постановлении Синод определил: «Сему монастырю навсегда быть в зависимости от Св. Гроба Господня». В тот же день последовало Высочайшее одобрение: «Таганрогскую церковь дозволить обратить в монастырь с наименованием Иерусалимский Александро-Невский, поставив оный навсегда в зависимость от места Гроба Господня». Затем последовало согласие Иерусалимского Патриарха Поликарпа. С освящения собора (оно, скорее всего, произошло в 1815–1816 гг.) вплоть до закрытия монастыря его настоятелем состоял архимандрит-грек, монахами были тоже греки, жившие в пристроенном двухэтажном доме, и все службы свершались на греческом языке. В московский Опекунский совет Варваци положил 40 тыс. руб., проценты с суммы шли на содержание обители26.
Один придел монастырской Троицкой церкви был освящен в честь об императоре Александре I во имя Св. благ. Александра Невского (его предпочли Св. Екатерине, хотя Екатерина II много сделала для греков), второй – во имя Свт. Иоанна Златоуста в честь самого Иоанниса Варваци. Общий вид храма повторял вид Софийского собора в Царском Селе. Тот же четырехколонный входной портик, большой барабан, прорезанный окнами, по краям – две башни-колоколенки. Различия в деталях, по-видимому, внес сам Руска или они появились во время строительства (в этом случае он – соавтор), которое, как утверждается, производил приглашенный из Греции архитектор. Таганрогский собор также очень похож на церковные постройки Дж. Кваренги, спроектированные в 1780-е годы в присущем ему стиле.
Софийский собор в Царском Селе сохранился и действует, таганрогский монастырь в 1923 году закрыли и через три года разобрали. На его месте стоит возведенный в 1933 году четырехэтажный дом (Александровская ул., 68), на стене здания в начале апреля 2005 года местное греческое общество «Эллас» открыло памятную доску с упоминанием И. Варваци27.
21 ноября 1825 года в монастырском соборе отпевали Александра I, который в 1818 году побывал в нем. Оформлением castrum doloris (погребального сооружения. – В. А.) занимался прибывший из Петербурга архитектор И. Шарлемань, ученик Руски. Позднее на месте, где стоял гроб, была положена мраморная плита с черным на ней крестом, присланная императрицей Марией Феодоровной. Тут же находилась икона – ею митрополит Санкт-Петербургский Гавриил благословил обручение вел. кн. Александра Павловича с его невестой Елизаветой Алексеевной, она после смерти супруга подарила монастырю утварь из золоченого серебра и 20 тыс. руб.
Стоявший с 1831 года перед собором памятник Александру Благословенному работы И.П. Мартоса большевики уничтожили, но горожане в 1998 году его восстановили. К сожалению, восстановления Троицкого собора, к которому причастен Л. Руска, ждать не приходится28.
В конце царствования Александра I начался упадок Таганрога из-за отсутствия глубокой гавани, восстания в Греции и войны с Турцией. «Таганрог хорошо выстроен и находится в приятном местоположении: домы в нем каменные и кирпичные, красивой архитектуры <…> В начале текущего столетия в Таганрог приходило еще довольно много иностранных кораблей, так что правительство считало нужным содействовать развитию торговли этого города…». По мнению автора этих строк, Анатолия Демидова, известного богача и филантропа, посетившего город в 1837 году, торговлю подорвало как сильное обмеление, так и основание в 1833 году карантина в Керчи: «…Вот отчего во время нашего пребывания в нем город этот показался нам печальным, безжизненным»29.
Четверть века спустя в «обозрении Екатеринославской губернии» появилась общая, хотя не совсем адекватная оценка архитектуры Таганрога: «…Может назваться первым городом по величине и красоте построек <…> особенно замечательна в нем чистота, которую не всегда можно заметить в других городах империи <…> наиболее примечателен Успенский собор, по своей величине, и греческий Иерусалимский монастырь <…> Вообще все церкви не отличаются особенно ни великолепием, ни архитектурою, но большая часть из них может назваться лучшими, сравнительно с другими в Екатеринославской губернии». Упоминаемый здесь Успенский собор выстроили на Петровской площади по проекту 1814 года молодого столичного зодчего А.И. Мельникова. Отличиями его были: огромный купол, вытянутая трапезная и трехъярусная колокольня (стоявшая ранее отдельно) над входным порталом. Этот образец классицизма тоже был уничтожен в 1930-е годы30.
Цитируя выше отзывы о Таганроге, хочу подчеркнуть, что внимание на его архитектурный облик было обращено уже в XIX веке, хотя в те годы не занимались научным исследованием, кто конкретно и как сформировал этот облик. Ныне краеведение в Таганроге переживает расцвет, и я рад, что благодаря своим архивным поискам могу в этом участвовать, открывая новые имена и факты.
Кончецио Альбани – забытый скульптор
И Камероновы белеют пропилеи
Беспечной четкостью колонн.
В. Комаровский, 1913В истории русского искусства есть еще много неизученных мастеров, в том числе иностранных, трудившихся в России в XVIII – начале XIX веков. Специальные справочники и энциклопедии или вообще о них не упоминают, или упоминают в нескольких строках. Именно так обстоит дело с итальянским скульптором Кончецио (Кончезио) Альбани (1762–1818), несмотря на то что он проработал в Петербурге и пригородах долгих тридцать пять лет, сотрудничая с крупнейшими зодчими времени классицизма и участвуя в оформлении известных построек. Он служил при трех государях: начал при Екатерине II и завершил свою карьеру при Александре I.
Приехал Альбани в Россию скорее всего в начале 1784 году в возрасте 22 лет. Был он родом из Рима и перед приездом некоторое время служил при Дворе польского короля Станислава Понятовского в Варшаве. В Петербурге поначалу получил место хранителя античной скульптуры в Таврическом дворце, который принадлежал светлейшему князю Г.А. Потемкину-Таврическому, обладавшему хорошим собранием антиков1.
Долгое время Альбани на казенную службу не вступал и, обучившись, очевидно, в Риме своей профессии, подвизался как «вольный скульптурный мастер». Таковым он представился 13 февраля 1784 года в Конторе строения домов и садов, когда «объявил, что ежели потребны будут в новостроющийся при Эрмитаже театр 10 отливных алебастровых статуй и над ними 10 медальонов, то оные сделать желает во всем по показанию архитектора <…> ценою возмет за все 10 статуй и медальонов 1200 рублей». Приложенный отзыв о мастере был весьма положительным: «В сем деле хорошее искусство имеет…».
Кваренги, автор театра, разъяснил программу украшения интерьера: «…Я поместил в 10 нишах зрительного зала и просцениума фигуры Аполлона и девяти муз, а в квадратах над нишами бюсты и медальоны великих современных деятелей театра, так, например, двух известных композиторов Йомелли и Бунарелли (имеется в виду Б. Галуппи по прозвищу Буранелло. – В. А.) и из числа поэтов – Метастазио, Мольера, Расина, Вольтера, Сумарокова и др.».
После того как Альбани в конце сентября того же года «те статуи с медальонами совсем уже отделал» и по указанию лепного мастера А. Бернаскони поставил на места, Кваренги не поскупился на похвалу: «Работу я нашел весьма хорошо исправленную». Отделка интерьера продолжалась еще год и окончательно строительство завершилось лишь в 1789 году. Не исключено, что скульптору принадлежат также статуи и бюсты древнегреческих драматургов и поэтов на его фасаде, установленные только в 1802 году. Эрмитажный театр Кваренги считал своей творческой удачей. В этом здании он и поселился2.
Другой творческой удачей можно считать лоджии Рафаэля, начатые Кваренги в 1783 году. Но в 1788 году их строительство приостановилось из-за войн с Турцией и Швецией, хотя отдельные работы все-таки продолжались. В частности, летом следующего года архитектор подписал счет на 500 рублей за 10 гипсовых барельефов, исполненных Альбани для галереи.
Эти гипсовые медальоны Кваренги добавил в свой прежний проект. Через три месяца оплачен другой счет скульптора на 950 рублей за 7 барельефов, 8 статуй и
4 больших портрета из стюка, в украшенных как в дворцовых покоях фаворита князя Г.А. Потемкина, которые помещались во флигеле Манежа, вблизи апартаментов Екатерины II. Альбани на многие годы сделался сотрудником Джакомо Кваренги3.
В 1784 году мастер исполнил еще один заказ архитектора, на сей раз в Царском Селе, в Храме, т. е. парковом павильоне Концертный зал. То были «многие барельефы и разные модели фигур в малом виде». В скульптурном кабинете помещены четыре барельефа: аллегории искусств, архитектуры и науки. За них в общей сложности было выплачено 507 рублей. Рядом с Концертным залом Кваренги в 1784–1786 годах построил небольшую круглую в плане Кухню-руину, имитирующую античные развалины. Фасад украшают в виде фриза шесть рельефов на мифологические темы, высеченных Альбани из известняка. Их дополняли подлинные древнеримские архитектурные и скульптурные фрагменты.
