Виктор Антонов - Петербург: вы это знали? Личности, события, архитектура
С воцарением Александра I Бренна оказался не у дел и в 1802 году навсегда уехал из Петербурга. В августе предшествующего года отправился заграницу и Альбани с женой, дочерью и пятью слугами. Прежде чем покинуть свое местожительство на Миллионной улице (ныне № 3), он устроил в доме барона Строганова на той же улице (ныне № 26?) распродажу собственных произведений. Продавались «истуканы алебастровые, пьедесталы фальшивого мрамора, бюсты фальшивой бронзы, барельефы, группы и разныя другие тому подобные вещи». Судя по всему, распродажа происходила в мастерской самого скульптора14.
Через несколько месяцев Альбани вернулся в Россию и в 1804 году снова попросился на казенную службу. Кабинет Его Величества заключил с ним контракт на пять лет, поскольку «его множайшие уже опыты имеются в здешних загородных дворцах». Согласно контракту, скульптор обязывался:
«<…> 1. исправлять во дворцах всякие скульптурные работы <…>
2. Состоящие, как в Таврическом дворце, так и в Летнем саду, статуи и бюсты исправлять починкою.
3. 4 казенных учеников выучить <…>: делать порезки, капители, барельевы, разные фигуры <…>, а также деланию фалыи-мрамора и мастики под мрамор».
По Высочайшему указу от 12 апреля 1804 года мастеру в Гоф-интендантской конторе полагался оклад в 1900 руб., плюс жалованье 800 руб. и казенная квартира. Условия были весьма выгодными15.
Выполнять этот контракт Альбани пришлось при новом придворном архитекторе Луиджи Руска, однако тот использовал его не столь активно как Кваренги. Документально подтверждены лишь немногие работы с Руска. Так, скульптор исполнял в 1800 году какие-то скульптурные работы в Публичной библиотеке, которую зодчий завершал после Е.Т. Соколова. Гораздо больше Альбани потрудился в Аничковом дворце, где Руска в 1809 году отделывал покои для великой княгини Екатерины Павловны, вышедшей замуж за герцога Ольденбургского. Для покоев он вылепил несколько десюдепортов в компании с Ф. Тибо16.
Уволившись 23 ноября 1815 года из Кабинета, Альбани продолжал работать для Двора буквально до последних дней, как это явствует из следующего донесения князю А.Н. Голицыну от 14 августа 1818 года: «…по случаю дошедшего сведения, что древние бюсты, в Царскосельском дворце находящиеся, потеряли весьма много красоты и достоинства от неосторожности при чистке оных <…> за болезнию Ведомства Гоф-интендантской конторы скульптурного мастера Албания сообщено было <…> о прикомандировании г. профессора Демут-Малиновского для осмотра всех бюстов и прочих фигур. Но как ныне скульптурный мастер Албаний помер, а бывшие у него в учении подмастерье и 4 ученика недовольно еще в сем искусстве усовершенствовались».
За два месяца до кончины «…Альбани объявил, что он знает искусство снимать формы посредством какой-то морской пенки, не вредя цвету мрамора, и сей секрет откроет только президенту Академии художеств». Однако помочь сделать для музея Академии нужные слепки с древних статуй и бюстов в Эрмитаже и Таврическом дворце мастеру уже не пришлось17.
Умер Альбани 9 августа 1818 года в возрасте 56 лет и погребен на Волковом лютеранском кладбище. Его могила не сохранилась. Судьба его жены Анны Пазини и дочери неизвестна. В 1823 году в служебном флигеле Елагина дворца работал некий резной мастер Антонио Альбани, скорее всего однофамилец умершего мастера18.
Творил Альбани в стиле русского строгого классицизма, аналогичном стилю его современников Ф.И. Шубина, М.И. Козловского, И.П. Прокофьева и Ф.Г. Гордеева, которых вдохновляли древнеримские образцы и пример европейских скульпторов-классицистов. Четкая уравновешенная композиция и спокойное гармоничное настроение присущи сохранившимся декоративным барельефам разностороннего итальянского ваятеля.
Впервые проведенное исследование творчества Кончецио Альбани позволяет сделать вывод, что он был довольно видным столичным мастером периода зрелого русского классицизма, сотрудничал с лучшими придворными архитекторами: Кваренги, Бренна, Руска, и исполнял их заказы на очень важных постройках. К сожалению, не удалось выявить его частные заказы, которых, очевидно, было немало. Работал Альбани главным образом как скульптурного дела мастер и одновременно как мастер лепного дела, искусственного мрамора и фальшивой бронзы. Он дополняет обширный список итальянских мастеров, успешно трудившихся в России в конце XVIII – начале XIX веков.
Столичные зодчие: отец и сын Кавосы
В истории русского искусства XVIII–XIX веков большую роль играли художественные династии, например Ивановых, Брюлловых, Скотти, Шарлеманей, Бенуа, Лансере, представители которых создали многие замечательные произведения. Это относится как к живописи, так и к архитектуре.
Династия итальянцев Кавосов, происходившая из венецианского рода греческого происхождения (на острове Корфу есть город Кавос), отличилась в России главным образом в архитектуре, хотя ее основателем стал талантливый композитор Катерино Альбертович Кавос (Catarino Cavos, 1775–1840), прибывший в Петербург в самом конце XVIII века.
Отец Катерино – Альберто Джованни Кавос, был танцовщиком и хореографом в оперных театрах Венеции. Его сын, ученик композитора Ф. Бианки, уже в 12 лет сочинил первое хоровое произведение, а когда в сентябре 1798 году заключил контракт с Дирекцией Императорских театров в Петербурге, уже состоялся как профессиональный композитор и дирижер1.
В России он стал автором музыки к операм, балетам и водевилям и существенно содействовал становлению национального музыкального театра, используя либретто русских литераторов и народные сюжеты. Катерино Кавос долгие годы руководил русской оперной труппой и одновременно преподавал музыку и пение в Театральном училище, Смольном и Екатерининском институтах.
Многие оперные певцы вышли из его школы. Россия стала для Кавоса второй родиной.
Катерино Кавос
19 октября 1815 года впервые была поставлена его двухактная опера «Иван Сусанин», имевшая большой успех благодаря как патриотическому сюжету, так и мелодичной музыке. Однако, когда в 1836 году появилась опера «Жизнь за Царя» М.И. Глинки, Кавос великодушно признал ее превосходство и способствовал постановке на сцене. Однако она не вытеснила из репертуара произведение самого Кавоса. Некоторые творения композитора («Илья-богатырь», «Казак-стихотворец», «Любовная почта») ставились до середины XIX века, а марш 1815 года ежегодно до самой революции исполнялся на празднике инвалидов.
Отпевали Катерино Кавоса в Екатерининском костеле под реквием Керубини и похоронили на Волковском лютеранском кладбище, где затем хоронили и других Кавосов2.
Супруга Катерино – певица Камилла Бальони (1773–1832), умерла раньше, оставив после себя дочь: Каролину (1801–1835) и двух сыновей: Джованни (Ивана Катериновича, 1805–1861), который тоже посвятил себя музыке и служил в столице сперва капельмейстером, затем старшим режиссером итальянской труппы, и старшего – Альберта Катериновича (1800–1863), избравшего своим занятием архитектуру.
У Джованни Кавоса и его жены балерины Елизаветы Федоровны (урожд. Эраш, 1820–1893) родились четверо детей: Екатерина (род. 1843), Камилл (1843–1900), Альберт (1847–1898), будущий юрист и крестный А.Н. Бенуа, и Степан (1850–1906), итальянский офицер. Семья не нуждалась, ибо ее глава хорошо зарабатывал учителем пения в Екатерининском училище и часто получал от Двора ценные подарки3.
Альберт Кавос
Альберт Катеринович Кавос с дипломом инженера-архитектора (т. е. гражданского инженера) и званием доктора математики закончил в 1822 году Падуанский университет. Вернувшись в Россию, он поступил в 1829 году к знаменитому К.И. Росси архитектурным помощником с окладом в 1500 рублей. К прошению о приеме приложен аттестат, где перечислены фамилии итальянских преподавателей по архитектуре: Даль Негро, Аванцини, Ардуино, Тантини, Даниелетти, Форини. Из аттестата также следует, что в 1820–1823 годах выпускник в качестве помощника практиковался у инженера-гидравлика по урегулированию двух итальянских рек: Фрассине и Адидже. Вероятно, за этот труд молодой Кавос был награжден великой герцогиней Пармской орденом Св. Людовика I степени4.
Согласно собственным словам, молодой специалист «со времени вступления в службу был откомандирован в строительную комиссию при Кабинете Его Императорского Величества при строениях нового (Александринского. – В. А.) театра и дома Министерства народного просвещения, и на Александровский чугунно-литейный завод для перевозки чугунных стропил…». В апреле 1829 года Кавоса прикомандировали к молодому архитектору Глинке, помощнику К.И. Росси, «к строению дома для департамента Министерства внутренних дел». Росси быстро оценил способности новичка и уже 6 апреля указанного года просил дать ему чин 10-го или 12-го класса, так как «в непродолжительное время он <…> по чертежной явил отличные опыты усердия и деятельности». Однако Кавос получил только 14-й класс; его степень доктора наук в расчет принята не была, ибо иностранные дипломы в России не признавали5.
